Катастройка, Повесть о перестройке в Партграде
Шрифт:
Автобус мчался мимо домов с вывесками бесчисленных контор. Кто-то сказал, что было бы неплохо число таких вывесок сократить. Но представитель КГБ заметил, что он недавно был в Париже, так там таких вывесок в десять раз больше. Иностранцы наверняка не обратят на них никакого внимания. Люди вообще больше замечают то, что не укладывается в их обычные представления,
То, что комиссия увидела в индустриальном районе, привело ее в уныние. Повсюду валялся мусор, пустые перекореженные бочки, поломанные ящики, невообразимого вида остатки машин. У завода авиационных приборов была построена проходная "будка ", по размерам мало уступающая самому зданию завода. Но через нее никто не проходил. И ворота, через которые по идее должны были проезжать машины, были заперты на гигантский висячий замок, каким, вероятно, запирали ворота Партградского Кремля еще во времена князя Олега. Еще более мрачную картину комиссия увидела у машиностроительного завода. У одного из цехов, который был виден издалека, вообще отвалилась часть стены; Дыру завесили фанерным щитом, на котором был изображен Ленин с красным бантом, с хитрой усмешкой и слегка приподнятой
– Что будем делать?
– спросил товарищ Корытов, и в голосе его звучала угроза.
– За неделю порядок тут не наведешь.
– Ничего страшного,- оптимистически заметил представитель городского комитета профсоюзов.
– Перекроем проспект перед улицей Брежнева. Там на самом деле пора отремонтировать асфальтовое покрытие. Транспорт направим в объезд по улице Брежнева, затем по улице Карла Либкнехта и Розы Люксембург, наконецпо улице Мориса Тореза. И выедем прямо к электроламповому заводу и к текстильной фабрике. Они закрывают вид на весь район. И порядок там относительно приличный. А за неделю там такой блеск навести можно, что... Только смотрите не переборщите,- успокоенно сказал Корытов, - а то подумают, будто мы "потемкинскую деревню" устраиваем. Кстати, улицу Брежнева следует переименовать.
– Надо назвать ее именем Бухарина, - предложил представитель культурных учреждений, - Ведь Партград раньше назывался Бухаринском.
– Троцким, - поправил кто-то.
– А какая разница, - сказал представитель КГБ. Этого тоже пора реабилитировать.
– Лучше именем Бухарина, так как Бухарин был за перестройку, - сказал представитель комсомола.
– А не пора ли весь Партград переименовать в Троцко- БухаринскоЗиновьевск?!
– восторженно выкрикнул представитель профсоюзов.
– Лучше в Горбачевск.
– В Горбачевск будет переименован Ставрополь.. А Партград будет назван именем Петра Степановича.
– Верно! Это будет справедливо.
– В конце концов можно маршрут труда вообще изменить так, что ничего тут переделывать не надо будет, - сказал Корытов.
– Образован совместный советско-американский концерн по производству стирального порошка. Петр Степанович считает, что предприятия надо строить здесь, в Партграде. Надо выбрать для них такой район, чтобы люди ходили туда как в парк. Построить там кафе, рестораны, кинотеатры. И иностранцам там будет приятно отдохнуть.
– На стройку время нужно, не один год, - возразил кто-то.
– Предприятия будут строить сами немцы и американцы, - ответил Корытов.
– А они строят быстро. За полгода построят.
– Замечательно!
– воскликнул представитель КГБ. Будем показывать иностранцам их же собственные заводы. Это произведет на них неизгладимое впечатление.- Вот еще бы в придачу к западной технике у нас были западные рабочие, - мечтательно протянул представитель профсоюзов.
– А то наш брат-Иван и на западной технологии разведет наше отечественное свинство.
– Об этом уже подумали в Москве, - заверил Корытов, - Инженеры, техники и высококвалифицированные рабочие будут из США и ФРГ. Наши же люди будут перенимать их опыт.
– Боюсь, как бы не вышло наоборот, - сказал представитель милиции.
– Западные специалисты научатся у наших работяг пьянству, халтуре и очковтирательству.- В этом тоже свой плюс есть, заметил Корытов в порядке юмора.
– Чем хуже будет на Западе, тем лучше у нас.
Когда комиссия возвращалась обратно, перед площадью Ленина пришлось притормозить, так как те два пьяные, которых видели утром, расположились спать посреди улицы. К ним подъехали милиционеры на мотоциклах со специальными колясками для сбора пьяных. Нарушителей порядка сунули в коляски и увезли. Путь был свободен.
– Сажать таких мерзавцев надо, сказал представитель комсомола.
– Воспитывать надо,- - поправил Корытов не в меру ретивого комсомольского вожака.
– Верно, - поддержал Корытова представитель КГБ.
– Сначала надо воспитывать, а уж затем сажать. За ужином Корытов вспомнил, что на прием к Сусликову приходил директор одного из партградских заводов, энтузиаст перестройки. Как идут его дела?
Притча о директоре завода
Не все партградцы восприняли перестройку как очередной руководящий спектакль. Нашлись такие, которые отнеслись к ней с искренним энтузиазмом. Один из них - человек, получивший в городе кличку Перестройщик.
В застойные годы Перестройщик был рядовым инженером. Никаких особых заслуг у него не было. От других он отличался несколько повышенной склонностью к обличительству. А обличать было что. Технология устарела. Регулярно случались аварии и простои. Рабочие пьянствовали в рабочее время, халтурили, воровали все, что попадалось под руку. План выполнялся фиктивно. Продукция завода почти на сто процентов была брак. А между тем директор и его подручные жили припеваючи, обзавелись квартирами, дачами, автомашинами, в изобилии имели дефицитные предметы потребления. Без взяток и блата рядовые работники завода не могли получить даже то, что им было положено по закону. Короче говоря, на заводе творилось то, что творилось на всех предприятиях города и что стало привычным образом жизни. Время от времени на заводе появлялись правдоборцы, стремившиеся хоть немного оздоровить жизнь коллектива, но их усилия терпели крах. И что самое поразительное, масса сотрудников завода не поддерживала правдоборцев. Люди прекрасно знали, что творилось в их коллективе. Но они сами участвовали в такой жизни, приспосабливались к ней в меру своих возможностей. Они ухитрялись урывать какую-то долю благ различными способами, включая воровство, халтуру, обман, сговор, взаимные услуги, левую работу и прочие средства, соответствующие общему стилю жизни, Они были соучастниками всего того, что правдоборцы обличали
Наступила эпоха гласности. Высшие власти призвали граждан всех стать правдоборцами. Предприятиям вроде бы предоставили неслыханную свободу деятельности, стали переводить на самофинансирование, заговорили о самоуправлении и прочих вещах, о коих раньше и помыслить не смели. Наш Перестройщик стал глашатаем перестройки, начал с остервенением разоблачать директора и "всю его мафию" в коррупции, бюрократизме и консерватизме. Статью в газете напечатал. По телевидению выступил. Его поддержали в партийных инстанциях. Директора завода и ряд других начальников сняли с постов, назначив на их место более молодых и инициативных специалистов. Перестройщика назначили директором завода. Вот тебе власть, свобода предпринимательства! Покажи, на что ты способен!
На первых порах казалось, что теперь начнется подъем, и завод выйдет на уровень мировых стандартов. Восстановили твердую трудовую дисциплину.
Прекратили пьянство в рабочее время. Но последствия этого прогресса оказались обескураживающими. Работая по-новому, рабочие за пару часов выполнили всю дневную норму. Потом началось твориться нечто невообразимое. У одних станков накапливались горы деталей, которые не могли двигаться дальше. Другие станки пришлось остановить из-за отсутствия подлежащих обработке материалов. Через четыре часа завод остановился. И еще четыре часа ушло на наведение порядка в наступившем хаосе.
Перестройщик носился по цехам, проклиная консерваторов, халтурщиков, пьяниц и прочих врагов перестройки. Старые рабочие пытались объяснить ему, что люди стали консерваторами, бюрократами, халтурщиками и пьяницами не в силу личной испорченности, а в силу самого строя жизни. Иначе просто не получается. Они советовали не пороть горячку, а вводить новшества постепенно, не нарушая привычного порядка вещей. А еще лучше оставить все без изменений, а новые принципы работы вводить параллельно, создавая новые предприятия с новой технологией и новой организацией труда. Новое надо строить не за счет уничтожения и переделки старого, а рядом со старым, постепенно вытесняя старое. Перестройщик, однако, и слушать ничего не хотел, старался людей и машины заставить действовать вопреки их натуре. Но реальность взяла свое. Через несколько дней восстановился прежний ритм работы. В отчетах дело выглядело так, будто работать стали по-новому. Но это была лишь новая "липа".
Независимость от государственного плана и свобода инициативы, казавшиеся такими соблазнительными на словах, на деле оказались совсем иными. Дал о себе знать закон взаимного связывания или взаимного ограничения. Предприятия, воспользовавшиеся свободой, столкнулись с тем, что другие предприятия, с которыми они имели дело, тоже стали использовать свободу в своих интересах. Потребовалось вмешательство государственных органов, чтобы урегулировать конфликты, а фактически восстановить прежнее положение. Свобода предпринимательства оказалась удобной лишь в порядке исключения и в очень ограниченных пределах.
Завод Перестройщика вступил в конфликт с поставщиками сырья и с потребителями продукции. Последние сократили заказы, а потом от них совсем отказались. Поставщики нашли более выгодным для себя контракты с другими заводами. Перестройщик сунулся в обком партии с просьбой помочь. Ему сказали, что обком сейчас не вмешивается в такие дела. Он сунулся в министерство. Ему сказали, что он не один такой, что он сам должен искать выход из положения, Всю страну объездил Перестройщик со своими соратниками в поисках оптимального решения. За границу съездил. А толку никакого, только кредиты растранжирил. Зарплату рабочим выплачивать надо, а банк денег не дает. Помчался Перестройщик в Москву. Добился приема у Сусликова, Тот прочитал ему нотацию, состоявшую из перестроечных лозунгов и общих фраз. Вышел Перестройщик из здания ЦК КПСС, достал у спекулянтов на оставшиеся деньги бутылку "горбачухи", выпил ее залпом и бросился под поезд метро. В Партграде о нем не пожалел никто.
Третий маршрут
Третий маршрут решили посвятить бытовым условиям трудящихся. Для этой цели выбрали новый и самый благоустроенный микрорайон города - Новые Липки. Район был назван в подражание московским Новым Черемушкам. Подобно тому, как в Новых Черемушках никогда не росла черемуха, в Новых Липках никогда не было ни одной липы. И партградцы истолковали это название как очередную "липу>> (в социологическом смысле).
Строили микрорайон еще в хрущевские годы в соответствии с принципами: совместить кухню и столовую с туалетом и ванной, спальню с прихожей, потолок с полом. Дома, построенные по таким принципам, получили название хрущоб. Причем, строились они так, что на другой же день после сдачи в эксплуатацию их надо было ремонтировать. И все же это был колоссальный прогресс: все семьи здесь жили не в коммуналках сталинских времен, а в отдельных квартирах. Пусть в микроквартирах, пусть в хрущобах, зато в отдельных, Когда пропаганда обращала внимание на этот факт, интеллектуалы выдвигали в качестве контраргумента другой очевидный факт: на кладбище каждый человек тоже имеет свое отдельное жилье.
Путь в Новые Липки лежал мимо пустырей и мусорных свалок. Еще при Хрущеве на их месте планировали разбить парк. Когда Хрущева скинули, скинули и высших партградских руководителей, считавшихся ставленниками Хрущева. Им вменили в вину не только плохо построенные дома, но и невыполнение обещания разбить парк на пути к ним. Но дома не отремонтировали и в течение всего брежневского периода.
– Вот вам пример того, как жили и работали в застойные годы, - сказал назидательно Корытов, забыв о том, что именно в эти годы во главе области стоял Сусликов, а он, Корытов, и тогда был его помощником. Кто-то предложил устроить несколько субботников и посадить деревья хотя бы вдоль шоссе. Другой возразил, что теперь к субботникам относятся критически.
– Это явный перегиб, - заметил Корытов. Субботники были и остаются школой коммунистического отношения к труду. Этому нас учил Ленин.