Категориальные семантические черты образа homo sapiens в русской языковой картине мира

Никитина Лариса

Гумбольдтовский антропологический подход к языку реализуется в тесно связанных между собой современных направлениях лингвоантропологии, сами наименования которых подчеркивают установку на интегративность: этнолингвистическом, социолингвистическом, лингвокультурологическом, лингвопсихологическом, лингвострановедческом, лингвогносеологическом (когнитологическом).

Соответствующие лингвистические дисциплины, изучающие язык в человеке и человека в языке (этнолингвистика, социолингвистика, лингвокультурология, психолингвистика, лингвострановедение, когнитивная лингвистика) и своим появлением, и содержанием своих исследований доказывают, что изучение человеческого фактора в языке в рамках традиционной лингвистики не может дать полной картины человека, его внутреннего мира, менталитета, отношений с окружающей действительностью, в то время как все перечисленное является крайне важным для понимания феномена человека в его языковых ипостасях. Иными словами, разные направления антропологической лингвистики призваны расширить рамки традиционного подхода к фактам языка и вписать их в неязыковой (исторический, национально-культурный)

контекст. Так, лингвокультурология, возникшая на основе идеи о том, что язык теснейшим образом связан с культурой (он прорастает в нее, развивается в ней и выражает ее), имеет предметом своего изучения язык и культуру в их взаимодействии (работы Н.Д.Арутюновой, В.В.Воробьева, В.А.Масловой, Ю.С.Степанова, В.Н.Телия, В.Шаклеина и др.). С лингвокультурологией тесно связаны этнолингвистика и социолингвистика. Первая уходит своими корнями в учение В. фон Гумбольдта, Э.Сепира, Б.Уорфа, А.А.Шахматова, А.А.Потебни и др. и сосредоточивает внимание на изучении связей языка с культурой, народными, обычаями, социальной структурой общества и нации в целом (работы Н.И.Толстого, В.В.Иванова, В.Н.Топорова, Т.В.Цивьян и др.); вторая, изучая взаимоотношения между языком и обществом, обращается к изучению языка разных социальных и возрастных групп (работы Н.Б.Мечковской, Е.Н.Гуц и др.). Одно из направлений этнолингвистики – этнопсихолингвистика – исследует язык как инструмент ментального упорядочивания мира и средство отражения этнического мировосприятия (работы Ю.А.Сорокина, Н.В.Уфимцевой, А.Н.Крюкова и др.).

В антропоцентрическую парадигму вписывается когнитивная лингвистика – направление, в центре внимания которого находится язык как когнитивный механизм. В сферу интересов когнитивной лингвистики входят ментальные основы понимания и продуцирования речи с точки зрения того, как структуры языкового знания представляются (репрезентируются) и участвуют в переработке информации (Ч.Филлмор, У.Чейф, Дж. Лакофф, М.Джонсон). В отечественной лингвистике когнитивно-антропологическое направление представлено трудами Ю.Д.Апресяна, Е.С.Кубряковой, Е.В.Рахилиной, А.Н.Баранова, Д.О.Добровольского, В.З.Демьянкова и др.

Все лингвистические направления, возникшие в XX веке под влиянием идей антропоцентризма языка, объединяет общее положение, согласно которому язык должен изучаться «по мерке человека». «Мерка человека» стала отчетливо прослеживаться и в тех современных лингвистических исследованиях, которые выполняются в русле традиционной – системно-структурной – парадигмы (работы Г.А.Волохиной, З.Д.Поповой, В.Г.Гака, Г.А.Золотовой и мн. др.).

«Язык насквозь антропоцентричен, – пишет Н.Д.Арутюнова. – Присутствие человека дает о себе знать на всем пространстве языка, но более всего оно сказывается в лексике и синтаксисе – семантике слов, структуре предложения и организации дискурса» (Арутюнова, 1999, с. 3). Не случайно в связи с этим антропологическая проблематика весьма активно и продуктивно разрабатывается в первую очередь в лексико-семантических, семантико-синтаксических, семантико-прагматических исследованиях. Так, семасиологи ставят в центр внимания значения слов и словосочетаний, которые использует человек для называния, номинации предметов и явлений действительности, в том числе и самого человека (Ю.Д.Апресян, Н.А.Лукьянова, Е.Ф.Петрищева, Е.М.Вольф, Б.А.Успенский, В.Н.Телия и др.); грамматисты исследуют грамматический строй языка в системе его функций, в его функционировании при взаимодействии с элементами окружающей среды, в том числе с человеком (А.В.Бондарко, И.И.Ковтунова, Н.Д.Арутюнова, Т.В.Булыгина, Н.Ю.Шведова, А.П.Сковородников и др.); жанроведы изучают речевую деятельность человека, его речевое поведение, закономерности использования языка и его проявления в разных ситуациях общения (А.Вежбицкая, Т.В.Шмелева, О.С.Иссерс и др.). Содержание антропологических исследований показывает, что их авторы активно привлекают данные других наук о человеке, подкрепляя ими свои наблюдения и выводы.

На прошедшей в конце XX века Международной конференции «Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы» (Москва, 1995) ученые, подводя предварительные итоги пройденного лингвистической наукой в прошлом столетии пути, отмечали, что антропоцентрическая парадигма языкознания ознаменовалась особым вниманием к семантическим и прагматическим аспектам языка: стремительным развитием лексической семантики, семантического синтаксиса, прагматики; в то же время участники конференции подчеркивали перспективность проблемы лингвистической интерпретации человека, подразумевающей глубокое комплексное изучение биологических, психологических и социальных оснований языка как одного из важнейших признаков человека, актуальность вопроса о сущности, с одной стороны, самого языка, с другой – лингвоцентрического характера понимания человеком окружающего мира (см.: Дуличенко, 1995, с. 163).

В настоящее время продолжается формирование научных направлений и школ, объединенных общей идеей «роли человеческого фактора в языке», которые, отличаясь исследовательскими приоритетами, выдвигают свои подходы к проблеме «человек и язык». Автор данного исследования является представителем омской лингвоантропологической школы, которая начала формироваться в конце 80-х годов прошлого века и сегодня представляет собой сообщество ученых, объединенных изучением языкового образа человека в различных его ипостасях: творца языка и языковой личности, главного концептуализирующего и причинного фактора в существовании и эволюции языка, субъекта и объекта запечатленных в языке знаний, мнений, оценок, создателя и носителя традиционной национально окрашенной культуры речевой коммуникации, индивидуальных словеснохудожественных миров и соответствующих текстов и стилей (работы Г.А.Бобровой,

Л.О.Бутаковой, Е.В.Гейко, Е.Н.Гуц, И.Г.Дьячковой, В.П.Завальникова, О.С.Иссерс, О.В.Коротун, Г.А.Кривозубовой, Н.А.Кузьминой, М.П. Одинцовой, Н.В.Орловой, Н.А.Седовой, Н.Д.Федяевой, А.А.Юнаковской и др.). Обзор лингвоантропологических исследований омских русистов осуществлен М.П.Одинцовой (Одинцова, 2002).

Надо признать, что в настоящее время границы лингвоантропологии строго и четко не определены. Они обозначаются такими нетерминологическими определениями, как человеческий фактор в языке (Б.А.Серебренников и др.), человек в языке (Э.Бенвенист), человек и его язык (Р.А.Будагов), язык и мир человека (Н.Д.Арутюнова), мир человека в языке (В.В.Колесов), язык – человек – картина мира (М.П.Одинцова). Современная лингвоантропология представляет собой своего рода гипернаправление, объемлющее все дисциплины языковедческого цикла с человеком в центре (лингвокультурологию, психолингвистику, когнитивную лингвистику, социолингвистику, этнолингвистику, этнопсихолингвистику, этногерменевтику, психопоэтику); ее предметная область нестрого очерчивается и обозначается выражением «семантическое пространство человека в языке», в которое включается и прагматика в силу ее семантизованности (ср. триаду Ч.Морриса: структура – семантика – прагматика) (Одинцова, 2002, с. 5). Безусловно, проблему соотношения человека и языка, человека и культуры, языка и мышления можно продуктивно решать в рамках какого-то одного направления, но, как показывают современные лингвоантропологические исследования (в том числе и омских лингвистов), весьма эффективным является интеграция разных направлений лингвоантропологии (работы В.П.Завальникова, О.В.Коротун, Л.Б.Никитиной, Н.А.Седовой и др.). Широкий подход к предмету лингвоантропологии предполагает также привлечение знаний о человеке, добытых другими (нелингвистическими) науками: философией, культурологией, литературоведением, психологией, этнологией, эстетикой и т. д.

Таким образом, глобальным предметом современной лингвоантропологии является образ человека в языке в различных его ипостасях, воплощениях, проявлениях, ролях. Этот образ осознается исследователями как основной фрагмент целостной ЯКМ и являет собой «концентрированное воплощение сути тех представлений человека о человеке, которые объективированы всей системой семантических единиц, структур и правил того или иного языка» (Одинцова, 2000, с. 8).

Цель нашего исследования – описать категориальные семантические черты языкового образа homo sapiens в русской ЯКМ. Выявление этих черт осуществлено в результате комплексного подхода к высказываниям об интеллектуальных действиях, качествах, состояниях человека, который предполагает их лексико-семантический, семантико-синтаксический, коммуникативно-прагматический анализ с привлечением данных, предоставляемых широким нелингвистическим (историческим, национально-культурным) контекстом.

Обращение к исследованию в русском языке образа человека разумного обусловлено тем, что интеллект является основополагающей стороной человека; он присутствует во всех человеческих проявлениях, предопределяет их и тем самым выступает главной ценностью в картине мира человека.

Образ-концепт «человек разумный» рассматривается нами в семантико-прагматическом и культурологическом аспекте. Мы исходим из того, что представления о homo sapiens, семантически объективированные в языке, исторически, национально, культурно детерминированы, поэтому в языковом образе homo sapiens не могли не отразиться в первую очередь те семантические черты, которые обусловлены экстралингвистически: исторически сложившимися традициями, стереотипами, ценностными приоритетами, характерными для национально-культурного сообщества. Культурологический подход к описанию образа homo sapiens в русской ЯКМ обусловливает обращение к тем единицам языка, которые являются для русского национально-культурного сообщества традиционными средствами характеристики человека разумного. Такими средствами являются слова и словосочетания, связанные с понятием «homo sapiens», фразеологизмы, пословицы, поговорки.

Семантические черты языкового образа homo sapiens мы определяем как категориальные. Естественный язык является основной формой, в которой отражены знания человека о мире, и в то же время он есть главный инструмент, с помощью которого человек познает окружающий мир, то есть означивает, обобщает, упорядочивает поступающую извне информацию.

Главным способом придать этой информации упорядоченный характер, систематизировать, рассортировать воспринятое является мыслительный процесс, который совершается человеком постоянно и незаметно для него самого. Этот процесс, активно изучающийся такими направлениями современной лингвоантропологии, как когнитивная лингвистика и психолингвистика (Р.Дженкендорф, А.В.Кравченко, Е.С.Кубрякова, Р.И.Павиленис, И.А.Стернин, Р.М.Фрумкина и др.), принято называть категоризацией.

Категоризация позволяет свести бесконечное многообразие явлений к определенной классификации, к определенным пропорциям, то есть сама суть категоризации состоит в членении мира на дискретные сущности и группы таких сущностей (см.:Кравченко, 1996). Категоризация позволяет определить объект через его отнесение к более общей категории. Отнесение объекта и именующего его слова к более общей категории есть по сути отнесение его смысла, концепта, к более общей категории концептов. Семантические отношения между словами, таким образом, могут отражать их принадлежность к одной и той же категории (Фрумкина, 2001, с. 62). Например, слова разум, сознание, душа принадлежат категории, именуемой человек.