Катехон. Труп в подвале тринадцатого дома
Шрифт:
Опрашиваемые в один голос утверждали, будто бы все они большие друзья и единомышленники. Потому, дескать, и не могло быть между ними каких-то разногласий или ссор. Ну, а пьянка, она и есть пьянка. Тут все разговоры как бы ни о чём. Вспоминали, как начинали борьбу с ненавистной управляющей компанией. Много ржали, когда Эдуард с Сергеем травили анекдоты. Дамы припоминали, как участники пикника иногда расходились по группам, о чём-то секретничали, что-то обсуждали. Однако все «тёрки» были абсолютно безобидны, вытекали из общей канвы праздника. Ну, прямо, сама идиллия.
Слушая вспоминая о вчерашней гулянке я поймал себя на весьма интересной
При этом полное отсутствие разговоров о чём-то более приземлённом. Никаких бытовых вопросов, как и ничего личного. В конце концов, вчера погиб их сосед, друг, товарищ, а в их пересудах ни капли сострадания, чувства горя, соболезнования или сопереживания.
А впрочем, о самом погибшем все отзывались в исключительно положительных тонах. Признаться, в чём-то я даже позавидовал этому парню. В его-то сорок лет, и такое уважение среди соседей.
Однако подспудно я помнил ещё и о том, что о покойниках либо хорошо, либо… Ну, вы меня поняли.
Примерно в том же ключе прошла беседа и с Татьяной Забелиной, о которой я упомянул ранее. Правда, в отличие от наших прошлых собеседников, Татьяна, покинувшая место вчерашней пьянки в числе последних, вдруг вспомнила о том, как перед самым её уходом, к ребятам, оставшимся на пустыре, вдруг присоединился ещё один активист из соседнего дома, некто Сергей Цокотухин.
По словам Забелиной, этот самый Цокотухин на протяжении последней пары лет, и являлся духовным вдохновителем Сергея Яроша в борьбе с ненавистной управляющей компанией. Кроме того Цокотухин, практически среди всех активистов тринадцатого дома пользовался непререкаемым авторитетом.
В общем, согласно повествованию хозяйки двенадцатой квартиры, на зелёном пустыре за их домом, после полуночи осталось лишь четверо. Её муж, Эдуард Забелин; Алексей Полепин; вышеозначенный Сергей Цокотухин и убитый Сергей Ярош.
– Когда вернулся ваш муж?
– Что-то около двух часов ночи. Когда я проснулась утром, он уж отбыл на работу. Потому и не успела я расспросить Эда о том, когда и чем всё закончилось.
Глава 3
– Ну, что, парень?.. Какие будут версии? – обратился я к своему молодому напарнику, когда мы с Дмитрием вышли из душного подъезда на свежий воздух.
– Да, какие тут могут быть версии. Обычная бытовуха… – потягиваясь, ответил мне Кулешов. Похоже, он уж успел прилично заскучать. – …Напились, подрались. А там и до поножовщины недалеко. Необходимо колоть ту троицу, что осталась на пустыре последней.
– Согласен, – я утвердительно кивнул головой.
– Правда, имеется некоторая несостыковочка… – чуть задумавшись, вдруг добавил Кулешов.
– Что ты имеешь в виду?
– Сбитые костяшки рук погибшего. Как-то странно. Если б меня били и силой тащили в подвал, я бы в первую очередь попытался заехать кому-нибудь в харю, а не лупцевать подвальные стены.
– Ты знаешь, у меня в молодости был достаточно забавный случай, несколько схожий с подобной ситуацией.
Как-то мы засиделись допоздна в чисто мужской компании. Сложно сказать, что праздновалось, помню лишь то, что была
И надо ж было такому случиться, чтобы там, в этой самой малосемейки, мы с Артуром повздорили. И не просто поругались, а всерьёз вцепились, готовые доказать свою правоту силой. Выпили мы к тому времени весьма прилично, потому очевидно и был я бесстрашен. Мы вышли на разборки в длиннющий коридор. Помню, как началась драка, как в мою сторону полете огромные кулаки Артура, круша на своём пути абсолютно всё…
Именно с этими воспоминаниями я и проснулся среди ночи в абсолютной темноте. Никакой боли я не испытывал, потому и предположил, что очнулся уже в раю. Ведь я помнил, в каком Артур был гневе, он просто обязан был меня прибить. Начал припоминать, что было потом, попутно ощупывая своё лицо, на предмет переломов челюстно-лицевых костей. Вроде бы всё на месте.
Утром пришёл в отдел. Артура на рабочем месте ещё не было.
Забегая несколько вперёд, могу сказать о том, что Артур так же проснулся среди ночи и помнил он вчерашний поздний вечер, примерно до того же самого момента, что и я. То есть, как мы вышли в коридор малосемейки. При этом, глянув на свои кулаки, он нашёл их сплошь разбитыми в кровь. Тут-то Артур и подумал о том, что он меня наверняка убил. По этой самой причине и опасался Артур появиться в отделе.
В действительности дело обстояло примерно так. Мы действительно затеяли драку в коридоре малосемейки. Артур молотил, своими кулачищами наотмашь, пытаясь попасть мне в голову. В то время как я просто отступал назад, его кулаки крушили стены узкого коридора, то справа, то слева. И так мы прошли метров тридцать, пока мой соперник не выдохся…
Короче, мне повезло с тем, что Артур был в сильном подпитии. А вот ему не очень. Мой «спарринг» сломал четыре фаланги пальцев, а позже ему ещё и пришлось восстанавливать сильно повреждённую штукатурку в том самом коридоре малосемейки.
Вот такая идиотская история произошла со мной, когда я был «вечно молодым, вечно пьяным»…
Ну а теперь, самое время вернуться к нашему текущему делу.
Сейчас я отправлюсь по основному месту работы Яроша, отработаю кое-какие родственные связи. А ты, Дима, пробей всех фигурантов данного дела по нашим базам. Кроме того, отправь-ка ты ещё и запрос в Самару, где у Яроша имелся свой бизнес. Что-то подсказывает мне, что криминальный след может запросто тянуться именно с тех краёв.
– Как прикажете, Николай Михайлович…
Возвращаясь домой, я всё продолжал и продолжал мысленно прокручивать в своей голове полученную накануне информацию.
«Жаль, конечно, парнишку. Так глупо и нелепо погиб. При этом под моё подозрение вдруг попали те, кто был ему, по сути, ближе всего.
Общаясь с ними, на уровне некоего внутреннего автоматизма, я невольно видел в каждом из них потенциального убийцу. А ведь они, вполне нормальные ребята, обычные граждане, рядовые россияне. Ну, разве что, с более активной жизненной позицией. Активисты искренне бились за свой дом, верили в свой успех. И в общем-то, эти смельчаки сумели отстоять свою позицию, а значит и благополучие своего дома.