Катешизис

Я положил на весы говяжье сердце. Обожаю говяжье сердце. Я умираю от восторга, когда ем сердце. Мне кажется, что я забираю и чью-то душу.

Продавщица, рефлекторно надавила на кнопки, электронный циферблат замигал оранжевыми полосками, и те сложились в арабские цифры. Из аппарата выполз чек с указанной ценой.

Взгляд кассирши упирался в продукты. Она ловко проносила их возле светоизлучающего

Ей не было до меня никакого дела.

Что ж, не в этот раз.

Расплатившись, я унёс в багажник Mazda 3 два пакета. Аккуратно уложил, мягко хлопнул крышкой и уселся за руль.

В кресле водителя чувствовал себя неуютно. За руль садился лишь для поездки за продуктами, или непродолжительных вылазок за город. Внутри МКАДА, после аварии, случившейся три года назад, я практически не ездил.

Когда-то я водил классно – у меня права «А» и «В» категории, быстрота реакции и чувство дистанции.

Были…

Когда мне было тридцать, я был уверен в себе, знал, где можно прибавить, где нужно притормозить. Мне нравилось управлять машиной. Это круче, чем управлять женщиной. А, если ещё машина красива и дорога, то вождение в какой-то мере может заменить и немного секса.

В тот раз, перед моим капотом, неожиданно, на проезжую часть, выскочила маленькая девочка. Я едва увидел хвостики её волос, прихваченные цветными резинками. Потом, визг тормозов, глухой удар. Страх. Скорость была небольшой, но её с лихвой бы хватило угробить маленькое создание сто пять раз.

Со сведёнными скулами, вцепившись в рулевое колесо, я наблюдал через лобовое стекло, как к машине подбежали мужчина и женщина. Мать подняла девчушку на руки, та была жива и громко плакала. Левая нога её, заметно отекла.

Перелом, надеюсь всего лишь перелом – пронеслось у меня в голове. Меньше всего хотелось в тюрьму.

Дверца распахнулась, и тщедушный с виду отец жертвы ДТП, с криком выволок меня из машины. Наши с ним габариты значительно отличались. Но, когда он повалил меня на асфальт и, ругаясь последними словами, лупил своими кривыми ножонками по лицу, я не сопротивлялся. Я готов был лишиться руки, ноги, чего угодно, вытерпеть любую боль, лишь бы с малышкой было всё в порядке, и я остался на свободе.

Милиция, конечно же, разбиралась. Скорость, с которой я ехал, внезапное появление девочки на дороге в том месте, где её не должно было быть ни при каких обстоятельствах, особенно если она находилась под присмотром родителей, были фактами в мою пользу. Да, хрен с ними с фактами, главное ребёнок остался жив.

...Итог судебных тяжб - большой штраф и полтора года условно, как водится, за то что, ты просто «водитель», а он или она «пешеход», и не прав тот, у кого больше лошадиных сил. И я, кстати, абсолютно не оспариваю этого, будучи согласным, с решением судебной инстанции.

В день же происшествия, я вызвал жену по телефону, что бы она перегнала машину, когда милиция закончит все процедуры. Случившееся выбило меня из жизни надолго. После этого, я не садился за руль два года, и только в последнее время набрался смелости, что бы съездить за покупками или порулить на пустой трассе.

Я жил на окраине города. Сегодня, расстояние от дома до магазина было небольшое. Дорога безлюдной. Я двигался не торопясь, насвистывая в такт мелодии из приёмника, настроенного на волну «Jazz» радио. И тут, пред капотом моей машины выскочило тело.

Взгляд, полный ужаса и растерянности, хвост волос, перехваченный цветной резинкой. Мой мозг, ориентируясь на полученные им вводные, отдал команду. Автомобиль затормозил и, услышав глухой удар о капот, я решил, что история повторяется. Проклинал поездку, автомобиль, цивилизацию в целом. Вспомнил всю прошлую жизнь и счастливое детство, когда можно было управлять только велосипедом. Мама, забери меня обратно от тягот и лишений…

Чудо, с необычной причёской, вылезло из-под капота. Это была совсем не маленькая девочка. Это был здоровенный небритый и волосатый мужик.

Страх бился у меня в груди, стукался о сердце, и заставлял последнее сжиматься, уклоняясь от ударов. Отвратительное ощущение.

Верзила подскочил к пассажирской передней двери. Мысль о том, что я скряга позорный, пожадничал денег на центральный замок, теперь стала рвотным комком в горле.

— Трогай быстрее!
– заорал он. – Не тупи, гони, давай!

— Какого хрена! – заорал я в ответ, почувствовав, что для спасения собственной персоны ничего другого не остаётся, как нападать.

В этот самый момент, к машине подбежали ещё два широких парня, вытащили моего несостоявшегося попутчика и стали бить ногами. Ну почему в моей жизни если когда и бьют, то чаще ногами! Где же благородные дуэли или, по крайней мере, драки до первой крови? Почему если кровь, то рекой?!

Всё происходило беззвучно. Не совсем в тишине, конечно. Приёмник авто фонировал лёгким джазом, слышны были глухие короткие удары чего придётся о тело лежащее у машины. Но ни потерпевший, ни нападающие ртов не раскрывали.

Мне показалось, что ребята, которые сейчас методично работали ногами, относились к разряду плохих парней. Для таких у меня всегда была бита рядом с сиденьем водителя. Пока они занимались своим делом, я понял, что рвануть с места мне не позволит чувство собственной неполноценности. Я же загноблю себя до смерти, мыслями о том, что струсил и уехал, когда на моих глазах, кого-то забивали. А если я буду просто сидеть и ждать развязки, то вполне возможно, что после того, как парни запинают первую жертву, они захотят вторую, то есть меня.