Каторжник император. Беньовский
Шрифт:
— Не хватает лишь трости с дорогим набалдашником, — заметила с иронией Фредерика, оглядывая вырядившегося мужа.
— А ведь ты права, — согласился с ней Беньовский. — Ветеран Мадагаскара, участник тяжёлых походов, страдающий от старых ран и хромоты, должен опираться на трость. В этом сундуке, кажется, есть то, что мне нужно.
В сундуке оказалась трость красного дерева с рукояткой из слоновой кости, служившая ножнами для потайного стилета.
Остро отточенный узкий стилет, выкованный из прочной турецкой стали, мог в случае нужды послужить надёжным холодным оружием.
Беньовский продумал содержание предстоящего разговора с чиновником из окружения канцлера. Первым
Морис Август скромно обмолвится, что, возможно, он и не узнал ничего нового и неожиданного для венского правительства. Но если эти сведения представляют для сиятельного князя Кауница какую-либо ценность, он готов дать более обстоятельный отчёт о своей беседе с мюнхенским каноником. Это будет пробный шар, запущенный Беньовским для того, чтобы привлечь внимание канцлера. А вдруг сиятельный князь клюнет на приманку и пожелает принять его? Хотелось бы этого.
Принял Беньовского молодой чиновник с отменными светскими манерами, безукоризненно воспитанный, безукоризненно вежливый, назвавший свою фамилию, весьма известную в аристократических кругах Австрии. Отпрыск знатного сановного рода начинал свою служебную карьеру в ведомстве канцлера.
Разговор протекал примерно так, как и намечал его Морис Август. Выслушав его благодарственное славословие в адрес канцлера, чиновник заметил:
— Благодарите нашу матушку-императрицу. Её величество даёт всем нам пример доброты и справедливости.
— Я это почувствовал.
— Вы усердно служили французскому королю?
— Ежели бы не служил усердно, не заслужил бы этого ордена. Если представится возможность послужить её величеству императрице Марии-Терезии, буду столь же усерден.
— Обязательно передам ваши слова его сиятельству. Князь сумеет оценить ваше похвальное рвение. Империя всегда нуждается в усердных и преданных трону служаках.
— Ещё я хотел бы поделиться с вами некоторой информацией, которую неожиданно удалось получить в баварской столице.
— Готов вас выслушать.
Беньовский кратко передал всё то, что услышал в Мюнхене от отца Мельхиора, настоятеля церкви Святого Духа.
— Сей каноник, между прочим, рассчитывает в ближайшее время получить епархию. Брат его — советник канцлера Баварии. Вы видите, какая это влиятельная семья, фон Рорбахи?
— Эта семья нам известна. Вы сообщили очень ценную информацию. Не взыщите, если я оставлю вас на некоторое время и доложу о нашем разговоре помощнику канцлера. Возможно, он пожелает выслушать вас лично.
— Сделайте одолжение.
Беньовскому пришлось ожидать молодого чиновника. В Австрийской империи при её строгой бюрократической централизации все дела, большие и малые, решались в самых высших инстанциях. Рядовой чиновник не мог принять ни одного мало-мальски самостоятельного решения. Во внешнеполитическом ведомстве все нити управления тянулись к канцлеру князю Кауницу, который отчитывался в каждом своём шаге перед императрицей. Мария-Терезия вникала во все мелочи управления.
Дежурный секретарь, обязанностью которого было лишь выслушивать посетителей или просителей, не счёл себя вправе как-то реагировать на информацию Мориса Августа, а поспешил доложить помощнику канцлера. Помощник, выслушав молодого чиновника, счёл необходимым немедленно доложить о баварской информации самому князю.
Кауниц, оторвавшись от вороха бумаг на массивном письменном столе орехового дерева, инкрустированного бронзой, выслушал помощника и сказал:
— Я хотел бы переговорить с этим... бригадиром де Бенёвом. Извинитесь перед ним за то, что не могу принять его сию минуту. Как видите, занят. Пишу докладную записку императрице. Пусть явится ко мне через пару часов.
О решении канцлера дежурный секретарь сообщил Морису Августу. «Клюнуло!» — с удовлетворением сказал он сам себе. Возможность добиться встречи со всесильным канцлером входила в заветные планы Беньовского.
На радостях Морис Август решил доставить удовольствие Фредерике — раздобыть на один из ближайших вечеров билеты в венскую Оперу. Чтобы не томиться в ожидании высокой аудиенции, он нанял экипаж и приказал кучеру везти его к зданию театра. Афиша извещала о постановке комической оперы известного итальянского композитора Чимарозы [60] . У кассы театра толпился народ. Беньовский счёл для себя недостойным стоять в очереди и прошёл к администратору, добродушному толстяку, в прошлом певцу, потерявшему голос.
60
Чимароза Доменико (1749—1801) — итальянский композитор; обладая острым комедийным дарованием, он избрал главным жанром своего творчества оперу-буфф. Его оперы, особенно «Тайный брак», имели успех в Европе в 1770 — 1790-х гг. В 1782 — 1792 гг. Чимароза работал в Петербурге.
— Что вам угодно, сударь? — встретил он Беньовского банальным вопросом.
— Угодно два билета на оперу этого итальянца.
— Сожалею, что могу вам предложить только...
— Мне нужны хорошие места. Неужели вы не уважите бригадира, кавалера ордена Святого Людовика, возвратившегося на родину с чужеземной службы?
— Пожалуй, предложу вам четырнадцатый ряд партера.
— Пусть будет четырнадцатый. Бог вам судья.
— Не пожалеете. Чудесная, весёлая постановка. В главной партии наша примадонна.
Администратор назвал имя, ничего не говорящее Морису Августу. Беньовский ещё поболтал со словоохотливым служителем муз, пустившимся в рассуждения о композиторе Чимарозе, которого, оказывается, недавно пригласили в российскую столицу, о главных исполнителях, о сыне-соправителе императрицы Иосифе И. Иосиф большой любитель оперы и частенько наведывается на спектакли.
Задолго до назначенного часа Морис Август был в резиденции канцлера. Пришлось ещё изрядно потомиться, пока дежурный секретарь не сообщил ему, что князь Кауниц освободился и может его принять.