Катуков против Гудериана

Прудников Виктор

Прежде чем идти на прием в Кремль, Катуков и Попель побывали у Федоренко, обговорили некоторые вопросы, связанные с пополнением 1–й танковой армии, уточнили время выступления командарма в академии.

Яков Николаевич предупредил:

— После совещания у Верховного зайдите в Президиум Верховного Совета СССР. Обоих вас ждет Михаил Иванович Калинин.

Совещание состоялось через три часа. В кабинете Верховного собрались командующие и члены Военных советов, присутствовал также начальник Главного политического управления Красной Армии.

Сталин сидел за столом, предназначенным для проведения совещаний, затем поднялся, поздоровался со всеми. Вернувшись на свое место, закурил и начал речь с информации о том, что в ближайшее время фронты начнут новое

наступление, и ему хотелось разобраться в организационных и штатных вопросах танковых армий. Каждому предлагалось выступить и рассказать, как он представляет себе организационную структуру такого объединения, как танковая армия.

Прошла минута—другая при полном молчании. Никто не решался начать первым. Потом, осмелев, присутствующие начали высказывать свою точку зрения. Одни говорили, что танковые армии отвечают тем требованиям, которые предъявляет им фронтовая обстановка, другие предлагали сделать их более мобильными и подвижными.

Общее внимание привлекло выступление командующего 3–й танковой армией Павла Семеновича Рыбалко. Он предложил танковые армии максимально «облегчить», изъяв госпитали, дорожно—мостовые батальоны, санитарно—эпидемические отряды. Обслуживать танкистов могли бы и общевойсковые армии, заключил он.

Катуков категорически не согласился с Рыбалко. Во время прорыва, говорил Михаил Ефимович, танки уходят вперед, отрываются от общевойсковых армий на десятки километров. Как обойтись без дорожно—мостовых служб при форсировании рек, которых по пути на запад будет великое множество? Нельзя и без госпиталей. У танкистов ранения особенные, специфические — сильные ожоги, переломы, ушибы. Врачи—специалисты знают, как лечить такие раны, и личный состав быстро возвращается в строй. Каждый опытный боец или командир стоит десятка новичков.

— У меня в госпиталях лечится 23 процента людей из других армий, — заявил в конце своего выступления командарм. — Ими я пополняю полки, бригады и корпуса. [243]

Кроме того, командарм Катуков предложил Верховному усилить танковые армии гаубичной артиллерией, столь необходимой для стрельбы по скоплениям войск противника в лощинах и за холмами.

Большинство командующих согласились с точкой зрения Катукова. И Сталин видел в его предложениях определенный резон. Вопрос о штатах был решен, равным образом как и вопрос о гаубичной артиллерии. Она впоследствии тоже получила прописку в танковых армиях.

243

ЦАМО, ф. 299, оп. 3070, д. 162, л. 19.

Прямо с совещания Катуков и Попель поспешили к М.И. Калинину. Там их ожидал сюрприз — ордена, которыми Президиум Верховного Совета СССР наградил их за участие в Курской битве. К ордену Ленина у Михаила Ефимовича добавился теперь и полководческий орден Кутузова 1–й степени.

Отмечены командованием также были соединения армии Катукова. Приказом наркома обороны СССР 6–й танковый и 3–й механизированный корпуса преобразовывались в гвардейские. Буквально перед отъездом из Москвы в гостиницу позвонил Федоренко и сообщил о приказе № 306 от 23 октября 1943 года. Корпуса теперь получили новую нумерацию: 6–й танковый стал 11–м гвардейским танковым, 3–й механизированный — 8–м гвардейским механизированным. Соответственно новое наименование получили и бригады.

Война продвинулась на запад, но еще заглядывала в глаза миллионам советских людей. За последнее время на советско—германском фронте произошли большие перемены, Красная Армия отбросила германские войска за Днепр, освободила Киев. За Днепром был создан достаточно большой плацдарм, с которого 1–й Украинский (бывший Воронежский) фронт планировал продолжить наступление по освобождению Правобережной Украины. Полным ходом шла подготовка к Житомирско—Бердичевской операции.

Готовились и немцы. Гитлеровское командование сосредоточило между Житомиром, Казатином и Фастовом крупную группировку войск,

которая в начале ноября 1943 года нанесла по нашим войскам довольно мощный удар, продвинувшись в глубину до 40 километров. В дальнейшем враг был остановлен, но он постоянно угрожал Киеву.

Гудериан рекомендовал Гитлеру не распылять танковые и моторизованные дивизии, отказаться от нанесения незначительных, мелких ударов, а сосредоточить все имеющиеся силы для наступления на Киев и Бердичев. «Я предложил также подтянуть сюда танковую дивизию из района предмостного укрепления (плацдарма. — В.П.) у Никополя, — писал он позже, — которое оборонялось Шёрнером, и танковые дивизии группы армий Клейста, оборонявшиеся по р. Днепр у Херсона. При беседе с Гитлером я придерживался своего старого принципа: «Бить так бить!» [244]

244

Гудериан Г. Указ. соч. С. 436.

Перед войсками 1–го Украинского фронта стояла теперь задача разгромить противника, освободить Житомир и территорию по линии Любар, Винница, Липовец.

Создается ударная группировка войск, в которую включаются 18–я армия генерал—полковника К.Н. Леселидзе, 1–я гвардейская армия генерал—полковника А.А. Гречко, 38–я армия генерал—полковника К.С. Москаленко, 3–я гвардейская танковая армия генерал—полковника П.С. Рыбалко, 1–я танковая армия генерал—лейтенанта М.Е. Катукова. Эти армии наносили основной удар, вспомогательный на флангах наносили 13–я армия генерал—лейтенанта Н.П. Пухова и 60–я генерал—лейтенанта И.Д. Черняховского, 40–я генерал—лейтенанта Ф.Ф. Жмаченко и 27–я генерал—лейтенанта С.Г. Трофименко. [245]

245

Катуков М.Е. Указ. соч. С. 274.

К этому времени 1–я танковая армия, переброшенная под Киев, в район Дарницы, восстановила свою боеспособность. Были получены с уральских заводов новые танки, теперь их насчитывалось около 600 единиц. Кроме того, Ватутин передал для усиления армии 874–й и 1664–й истребительно—противотанковые полки. [246]

16 декабря Катуков получил оперативную директиву войскам 1–го Украинского фронта, в которой давалась оценка действий войск противника, в первую очередь танковых дивизий, в районе Высокое, Брусилов, Корнин, а также на участке Малин и Радомышль. Через четыре дня приходит приказ: 1–й танковой армии занять исходное положение для наступления за рекой Ирпень, притоком Днепра. Танковая армия вводилась в прорыв в полосе наступления 38–й армии, развивала успех на Казатин.

246

ЦАМО, ф. 299, оп. 3070, д. 303, л. 3.

На исходный рубеж выводились танки, артиллерия, реактивные минометы. Все делалось в соответствии с боевым расписанием. Катуков решил войти в прорыв на участке Брусилов — Хомутец, имея в первом эшелоне 11–й гвардейский танковый корпус и 8–й гвардейский механизированный корпус, во втором — 64–ю гвардейскую танковую бригаду и армейский артиллерийский резерв (79–й отдельный гвардейский минометный, 874–й и 1664–й истребительно—противотанковые полки). Танки шли следом за 74–м и 17–м стрелковыми корпусами 38–й армии. К исходу первого дня наступления предполагалось овладеть районом Водотый — Лисовки, частью сил захватить Корнин, развивать наступление на Бровки и Казатин. [247]

247

ЦАМО, ф. 299, оп. 3070, д. 373, л. 4.