Катунь Коварная
Шрифт:
– Ага! – всхлипывал Колька, успокоившись тем, что мама была рядом.
Вообще такое случалось очень редко. Настя была очень строгой, хоть и любила своих сыновей больше жизни. Но чтобы вот так, распускать нюни, она не давала никому, ни старшему Витьке, ни Кольке, и даже мужу Анатолию, когда у того что-то не получалось из-за каких-либо причин, и он начинал психовать и нервничать. А она, одним только намеком, всегда приводила всех в чувство и в нужное русло. Для нее главным приоритетом был порядок и работа, да так, чтобы все видели и завидовали. Настя продолжала гладить Кольку по вихрастой голове, и он потихонечку засыпал, еще долго инстинктивно всхлипывая, отходя от недавнего испуга. При каждом таком детском всхлипе Настя наклонялась и нежно целовала Кольку в лоб, приговаривая: – Спи, Коленька, спи сыночек, спи родненький!– А сама вновь погружалась в свои тайные раздумья. Что-то тянуло ее и манило куда-то за пределы обыденности к познанию нового. Она снова зацепилась мыслью о своем вечернем происшествии. И ей стало так тепло и приятно. Но вот мысль перескочила на ее действие
Запахнув потеплее свой старенький халат, Настя вышла во двор. Мухтар, который еще совсем недавно злостно лаял на всю деревню, лежал на земле, вытянув передние лапы вперед, положив на них свою голову и тихо скулил, чуть виляя пушистым хвостом. Не смея поднять своей головы перед властной хозяйкой, он виновато водил из стороны в сторону своими черными глазами, как бы прося прощение за его неправильные действия.
– Мухтар! Ты чего разлаялся? Что случилось? – Миронова подошла к собаке и присела на корточки. Мухтар, гремя тяжелой цепью не вставая на лапы, медленно подполз к ней и еще сильнее виляя хвостом начал лизать ее ноги. – Ну что ты, дурашка. Да что случилось? – теребя за ушами собаку, спрашивала Миронова. И тут она вспомнила, как муж Анатолий говорил ей, чтобы она проветривала баню перед тем как пойти мыться, иначе из-за угарного газа можно уснуть и умереть. Настя представила себе такую картину и в ужасе поняла: только что ей спасла жизнь обыкновенная дворовая собака. И если бы Мухтар не почувствовал бы беды и не залаял так громко, лежала бы сейчас она на банной скамейке бездыханная и самое главное голая и в самом позорном виде. Настя представила себе на миг такую картину и от ужаса встрепенулась так, что мурашки пробежали по всему ее телу.
– Мухтарка, ох, Мухтарка! – начала трепать собаку Миронова. – Вы посмотрите, вот это собака так собака. Всем собакам собака. – Ты же только что спас мне жизнь! Ты всех нас отвел от большой беды! – Миронова наклонилась и по-матерински, как Кольку, поцеловала собаку в лоб. Мухтар преданно заскулил, как будто понимая то, что она сказала. Он поднялся и лизнул ее своим горячим языком по лицу, сел и, открыв огромную пасть, громко начал дышать.
– Спасибо тебе, спасибо, мой хороший, Мухтар! Спасибо тебе мой спаситель! – Настя прижала голову собаки к своей груди и вспомнила лицо Петрикова. Еще совсем недавно, она сама точно так же, как сейчас ее собака Мухтар, прижималась к груди незнакомого ей управляющего фермой номер четыре. И ей было так приятно и хорошо. Казалось, вот так и простояла бы всю вечность, прижавшись к той самой теплой и сильной мужской груди, в которой громким набатом стучало огромное и горячее сердце, как бы предвещая, что жизнь только начинается. И все, что было у нее в мыслях и планах на эту поставленную жизнь, рухнет одним махом, как простой карточный домик. И что она, Настя, войдет в совершенно другую реку, реку любви, радости, славы, обмана и коварства. Но это будет позже, а сейчас она стояла на самом пороге этой самой новой жизни, открыв тяжелую дверь страстных желаний и безумства. Ей непременно хотелось сделать твердый шаг и убрать все преграды собственной совести и неопределенности. Она почувствовала, что даже Мухтар, ее сторожевой пес, смог помочь ей встать на этот путь и уйти от страшного наказания суровой и позорной смерти. Настя поднялась и полной женской грудью вздохнула прохладного весеннего воздуха, запрокинув голову вверх. Только тяжелая желтая Луна, прячась уже где-то за дальний горизонт, подозрительно, безмолвно и с таинственной насмешкой, улыбалась, освещая тусклым небесным светом, ее мокрые волнистые волосы, которые от такого света становились еще краше и немного наливались каштаном. Проказница, сделав свое коварное дело, медленно и заманчиво катилась к небосклону, прячась в спящих деревьях, готовых вот-вот проснуться от зимней спячки и одеть на себя, красивые платья зеленой листвы. Настя на мгновение застыла с полной грудью весеннего воздуха. Стояла жуткая тишина. Очень отчетливо было слышно, как безумная Катунь, со злостью грызла обрывистый берег, пряча в своих ледяных водах тысячи тон песка и разного грунта, обвалившегося в темноте с высокого берега. Она стояла с запрокинутой головой и вглядывалась далеко в млечный путь, где своим мерцанием улыбались ей миллионы и миллиарды одиноких, синих и холодных звезд. Вроде бы они были все вместе и очень даже рядом, но разум подсказывал ей, что каждая из них, находится очень далеко друг от друга. Что-то вспомнив из школьной Астрономии, чего она так и не могла понять, что такое настоящие звезды и вообще, что такое космос, украдкой для себя подумала, что они все равно должны соединяться или хотя бы прикасаться друг с другом. Иначе, зачем все это есть в жизни. Больше не выдерживая держать в себе воздух, Настя громко выдохнула. Мухтар жалостно и виновато, положил свою голову на резиновые колоши Мироновой, и, наблюдая за ней тихонечко поскуливал.
– Вот так то, Мухтарка! – Миронова вновь потрепала собаку за ухом. – А жизнь, оказывается, очень интересная. Ты посмотри, сколько звезд на небе! Красота-то какая, а! А вот ты сидишь здесь на цепи. А ну, давай, беги, погуляй. – Настя одним движением руки расстегнула ременной ошейник и отпустила своего спасителя на волю. – Беги, Мухтарка, да смотри не балуй. Никого не трогай. А я утром рано тебя привяжу. –
Приведя себя в порядок, взглянув несколько раз в маленькое настольное зеркальце, Настя нырнула с головой под пуховое одеяло. Ей не хотелось думать о прошлой жизни. Она даже не вспомнила, что только сейчас плакал от испуга ее младший сын Колька. Ее вообще ничего не волновало, только образ Петрикова не выходил у нее из головы. Мысли начали полностью опутывать ее голову и маленькими отрывками демонстрировать невпопад перед ее глазами разные картинки. Она начала как в далеком детстве мечтать и представлять себе, что будет с ней, если будет что-то по-другому. Настя, не высовывая голову из-под теплого одеяла, представляла разные варианты завтрашней встречи с Петриковым на ферме. Ей думалось, что он тоже сейчас не спит и ворочается, как медведь на узенькой кроватке, в маленьком гостиничном номере.
– И о чем он сейчас думает? А может он вообще не думает ни о чем. Наверное, он просто спокойно спит, ведь завтра рано нужно на работу, а он тем более управляющий. Ему нужно обязательно выспаться. Да и кто я такая, чтобы он обо мне думал. Ну, получилось так, и что? – задавала себе вопрос Миронова, теребя густые и еще мокрые волосы под одеялом.
– Да! – вздохнула Настя, положив ладонь под упругую грудь. – Вот это мужик, так мужик. Не то, что мой, слюнтяй! Да нет! – подумала Миронова. – У меня Толик что надо. Хороший и работящий мужик. Вон и сыновья у нас, какие хорошие. И дом у нас замечательный, и скотина есть, и на мотоцикл копим. Да не нужно ему этим заниматься! – пыталась успокоить себя Миронова.
Настя начала ворочаться в кровати, переворачиваясь поочередно то на один бок, то на другой. Чем больше она начинала думать о том, что нужно завтра рано вставать, тем больше в ее голове взлетало и роилось бесконечное полчище цветных мыслей, которые, как тараканы, выползали из всех щелей. Колька с Витькой дружно посапывали, нарушая ночную тишину. Настя выглянула из-под одеяла и увидела, что за окном цвет из черного, начинает меняться на темно фиолетовый. А это значит, что время неумолимо движется вперед, и ей уже сегодня не заснуть. Она лежала на спине с широко раскрытыми глазами. И, попав под череду своих мыслей, уже не могла остановиться. Перед глазами мелькало все: и прошлое, и настоящее. Только будущее никак не поддавалось в ее представлении, наверное, потому что не было у нее ничего подобного. И поэтому она никак не могла себе представить ту новую картину, в которой она увидела бы себя вместе с новым в ее жизни человеком, который так яростно ворвался в ее душу и дал ей то, что она не испытывала до сего дня и не понимала.
Димка очень сильно переживал. Он понимал, что вся радость и веселье его долгожданного дембеля рухнули в один раз. Что теперь будет он даже и представить себе не мог. Только думал о том, что вот сейчас приедет московский военный патруль из комендатуры, и его одного увезут, да посадят на «Губу» до выяснения обстоятельств. А сколько времени они будут выяснять эти обстоятельства, одному черту известно. И как он мог оставить эти документы в телефонной будке, Димка не находил никакого ответа. Только маленькая надежда теплилась в его мыслях. Вот сейчас Таня со своей подружкой быстро доберутся до этой злополучной будки и возьмут те самые Димкины документы, лежащие на самом аппарате. Он боялся, что этого не произойдет, и ему придется еще долго находится под стражей, пока не сделают определенные запросы в воинскую часть, а это одним днем не делается. Да какие еще чудеса могут с ним приключиться, пока он будет дожидаться хороших вестей по его запросам. А далеко в Сибири, со дня на день его ждала самая любимая, и самая очаровательная девушка Галя. Они познакомились и подружились еще в школе. Сначала у Димки с Галей была настоящая детская дружба, но незаметно с их взрослением эта дружба переросла в крепкую любовь. Два года Димка переписывался с Галей, отправляя по два или даже три письма в неделю. Все у них получалось складно. Они даже решили, что когда Димка вернется из Армии, сразу сыграют свадьбу. И родители, и все друзья уже ждали этого события. Но вот теперь все может измениться на неопределенный срок. И как это все будет выглядеть в глазах Галины, совершенно непонятно.
Ребята дружно пускали дым прямо в дежурной части. Капитан Веселков разрешил десантникам закурить, пока он проверяет их же документы. В дежурной части опорного пункта затянулась на какое-то время безмолвная пауза. Ребята не хотели разочаровывать Димку, зная, что ему сейчас не совсем сладко. А помочь они ничем не могли, разве что поддержать его добрым словом, да и этого капитан Веселков запрещал делать, ссылаясь на то, что очень мешают ему. Димка начинал погружаться в психологический транс в своих мыслях. Как молот в ушах у него звучали слова: – Надо что-то делать! Надо что-то делась! Телефонный звонок в дежурной части разорвал затянувшуюся напряженную обстановку.
– Капитан Веселков слушает! – сняв телефонную трубку, улыбаясь в густые усы, привычно отрапортовал Веселков. – Да, да! Так точно! – привстав со стула и надвигая засаленную форменную фуражку с затылка на лоб, отчеканил капитан. —Так точно, все восемь, здесь у меня в дежурной части. Проверка документов, товарищ генерал-лейтенант. – Вытянувшись в струну, продолжал докладывать Веселков.
Ребята, услышав такой доклад Веселкова, удивленно переглянулись, понимая, что речь идет именно о них. Быстро потушив свои тлеющие сигареты, они тоже встали, не осознавая, что уже демобилизовались и едут к местам проживания.