Кавказская Русь. «Где кровь Русская пролилась, там и Земля Русская»
Шрифт:
Определим, условно, три группы описанных в эпосе иноземцев. Это белая индоевропейская Европа (земля Ляховецкая, земля Поморянская. Леденец-город за морем Вирянским [Варяжским], земля Тальянская и т. д.), степной Восток (Золотая Орда, Турец-земля, царство Задонское, царство Татарское и т. д.) и, наконец, лесные угрофинские племена (ливики, карелы, чудь).
Очевидно, что максимальная степень межэтнической вражды, ее наиболее яркое проявление – война. Напротив, наиболее яркое проявление взаимной симпатии между этносами – браки и вообще интимные контакты их представителей. Рассмотрим последовательно отношение русского эпоса к представителям Востока, финноугорских племен и Запада – сквозь призму войны и любви.
Война
Эпос, как ни странно, помнит и войны с финноуграми, хотя их историческая роль в сравнении с противостоянием Степи кажется очень малой. Это войны с карелами-ливиками («Князь Роман и братья-ливики») и «чудью белоглазой» («Добрыня чудь покорил», баллады «На литовском рубеже»). Обращает на себя внимание крайняя бескомпромиссность и жестокость описанных в былинах и балладах конфликтов. Вражеская сторона описана едва ли не более неприязненно, чем в былинах, посвященных войнам со степью. Постоянные эпитеты Корелы в русском эпосе – «Корела проклятая, корела неверная» – также указывают на сильную степень отчуждения.
Совершенно обратная картина с Западом: все многовековые войны с поляками, литвой, Орденом, варягами, шведами былинный эпос попросту игнорирует. Северорусские сказители былин, очевидно, рассматривали древние набеги степняков на киевские рубежи и укрощение лесных дикарей как нечто более важное, чем более близкие во времени и пространстве конфликты с западными соседями. Словно коллективный Русский Бисмарк, былина провозглашает: «На Западе врага нет!»
В «брачной» тематике, напротив, Западу уделяется гораздо больше внимания. Князь Владимир берет себе жену из земли Ляховицкой или Поморянской. В Поморянской земле находит себе жену и богатырь Святогор. В Ляховицкой земле – невеста богатыря Дуная. Из-за Варяжского моря прибывает к княжеской племяннице Забаве жених – Соловей Будимирович. Илья Муромец живет с некоей вдовой в «Тальянской земле». К той же Забаве прибывает из Ляховицкой земли «жених Василий Микулович», оказывающийся Василисой Микуличной, выручающей заточенного Владимиром мужа. Все это воспринимается былиной как вполне нормальные явления.
Не то в отношении Востока. Женщина с Востока – коварная ведьма, сватающаяся к русскому богатырю с единственной целью погубить его. Богатырь разоблачает и казнит ее («Михаила Потык», «Глеб Володьевич и Маринка Кайдаловна»). Жена Владимира, Апраксея, выведенная особой отнюдь не высоконравственной, решительно отвергает «руку и сердце» «татарина» Идолища, во власти которого находится. В другой былине тот же Идолище сватает княжескую племянницу, и та, избавляясь от жениха, прибегает к столь крайней мере, как отравление, а Алеша Попович уничтожает явившихся с женихом сватов. Все это былина описывает с полнейшим сочувствием, как и жестокую расправу Ивана Годиновича над своей спутавшейся со степным «царищем» невестой. У той поочередно отсекают части тела, ласкавшие и касавшиеся «татарина», – рука, нога, губы, язык. Лишь потом голову. Беспрецедентная по жестокости кара подразумевает беспрецедентность проступка.
К теме брака примыкает тема полона, т. к. почти всегда упоминаются русские ПОЛОНЯНКИ, но не ПОЛОНЯНЕ. Трагизм ситуации: своя, русская женщина – в руках врага и иноплеменника. «Чудесным спасением» называется баллада, в которой героиня, спасаясь от «крымского царя», разбивается о «бел-горюч камень».
Особенный интерес для нашей темы представляет баллада «Гибель полонянки». Убегающая от татар полонянка просит перевозчика перевезти ее через реку «на Русь». Тот требует в качестве награды выйти за него замуж. Девушка гневно отказывается: ее род слишком высок, в одних вариантах «князья и боярины», в других вообще «матушка красно солнышко, а батюшка млад-ясен месяц».
– Так пойду ли я за тебя, за МОРДОВИЧА?
Появляются татары, девушка бросается в воду и тонет.
Попутно заметим, что брак с финноугром «мордовичем» представляется столь же неприемлемым, как и брак с «татарином».
Самоубийство, как желанная альтернатива татарскому плену, отразилось и в пропитанной фольклорными мотивами «Повести о разорении Рязани».
На этом трагическом фоне выделяется полнейшей невыразительностью единственный «западный» вариант сюжета о полонянке. Некий «пан» обещает своей «панье» привезти пленницу с Руси и привозит. Никакой трагедии, о войнах с западными соседями не складывается легенд, подобных преданию о Евпраксии Зарайской. Создается впечатление, что ужас татарского полона не в том, что он – полон, а в том, что ТАТАРСКИЙ.
Итак, подведем итог. В былинах тюрки и финноугры – враги, брак с ними позорен, и, дабы избежать его, оправданны любые средства. Связь с их представителем жестоко карается судьбою или людьми. Европейцы – свои, брак с ними – норма, войн с ними не существует (точнее, они преданы забвению, как семейная ссора). Налицо явное расовое противопоставление, якобы чуждое славянам. Русский эпос – это эпос форпоста Европы, Белого мира против диких орд тайги и степи.
Именно такое представление следует считать исходным, древнейшим, народным вариантом Русской идеи, впоследствии искаженным под влиянием привнесенной идеологии – византийской (Х – XVII вв.), либеральной (XVIII – нач. ХХ вв.) и коммунистической (1917–1991 гг.) (Характерно удивительное сходство в оценке церковной и советской историографией фигур Александра Невского и Дмитрия Донского.)
Последние исследования в области археологии и генной морфологии полностью подтверждают правоту народных сказителей: русские и славяне в культурном и расовом отношении принадлежат Европе и белому миру. И поэтому всякие попытки формулирования Русской идеи без учета этих фактов не могут рассматриваться всерьез.
Роду Всеотцу за то, что мир – есть. Макоши Пряхе – за все удачи и неудачи наши.
Перуну Метателю Молний – за силу и решимость.
Волосу Отцу Могил – за знание, память и слово.
Предкам – за кровь в моих жилах и нашу землю.
Великому князю Святославу Игоревичу – за Русь.
Полководцам Свенельду, Ермолову, Шаманову – за русский Кавказ.
Доброславу – за Коловрат.
Покойному профессору А.Г. Кузьмину – за знание о русах в Бердаа.
Расславу – за идею этой книги.
М. Жигалову – за консультацию.
Восточным летописцам, армянским, персидским, сирийским и арабским, сохранившим для нас память о восточных подвигах языческих русов, память, которой пренебрегли летописцы-монахи.
Список использованных источников и литературы
Азбелев С.Н. Предания о древнейших князьях Руси по записям IX–XX вв. // Славянская традиционная культура и современный мир. Вып. 1. М., 1997.
Артамонов М.И. История хазар. Л., 1962.
Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. М., 1994.
Беляев Е.А. Арабы, ислам и арабский халифат. М., 1965.