Чтение онлайн

на главную

Жанры

Кавказская Русь. «Где кровь Русская пролилась, там и Земля Русская»
Шрифт:

Границы Хазарии упирались в бассейн Дона на западе и в дельту Волги – на востоке. Вместе с собственно хазарами жили в их державе родственные им племена черных болгар хана Батбая, савир и барсилов, угорские – венгры и буртасы и аланы – предки осетин и потомки прежних хозяев степей – скифо-сармат. А на западных границах молодого хазарского государства обитали и собственно славянские племена, обильно и безбоязненно заселившие щедрые черноземы Дона и Кубани, по всей видимости, потомки антов. Так с четвертого по седьмой век именуют выдавшуюся далее всех на юго-восток часть славянских племен. Готский историк Иордан пишет о них так: «На безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям [14] , все же преимущественно они называются склавинами и антами… Анты же – сильнейшее из обоих племен – распространяются от Данастра до Данапра, там, где Понтийское море образует излучину». Иордан, писавший в готской Италии, пользовался теми сведениями о расселении антов, которые сохранили готские предания о войнах с ними, – мы еще дойдем, читатель, до одного из таких преданий. Но за два века, отделявшие стычки готов с антами на берегах Понтийского (Черного) моря и впадающих в него рек от написания Иорданом его «Деяний и происхождения готов», анты не сидели на одном месте. Во всяком случае, византийский автор VI века Прокопий Кесарийский упоминает этот славянский народ к северу от Меотиды, как многие

писатели Второго Рима по античной традиции величали Азовское море. А в эпических преданиях кабардинцев и адыгейцев упоминаются герои из племени антов, их сражения с готами, гуннами, римлянами. Более того, имя Ант [15] встречается на погребальных плитах Боспора Киммерийского (эллинского города на Керченском проливе) еще в III веке. В этих же местах кочевали болгары до того, как после проигранной войны с хазарами ушли за Дунай, на Балканы. Любопытно, что в «Именнике болгарских ханов», в рассказе о временах до перехода, встречаются очевидно славянские имена Гостун и Безмер, ясно говорящие, кто был соседями болгар в Донских степях.

14

Например, в Восточной Европе, на землях будущей Руси, роды потомков вождей Радима и Вятко дали названия народцам радимичей и вятичей, а дреговичи, бужане и древляне получили названия по месту обитания: «дрыгве»-болоту, берегам реки Буг и лесам.

15

Происхождение самого имени «анты» – загадка для исследователей. На сегодняшний день существуют три варианта ответа на этот непростой вопрос, три версии. Первая, «гуннская», производит «ант» от монгольского «аньда» – побратим. Что анты были союзниками гуннов в войнах с Византией и с готами, хорошо известно. Более того, тогда и «исчезновение» антов в VII веке объясняется предельно просто: анты не исчезли, они просто перестали быть союзниками-«аньда» степняков – теперь уже не гуннов, а аваров, превратившись в их данников. Очень убедительная версия, дело за малым – хоть каким-то доказательством, что гунны говорили по-монгольски. Вторая версия уводит нас в дни догуннского нашествия, когда славяне соседствовали на берегах Днепра со скифо-сарматскими племенами, иранцами по языку. На индоиранских наречиях «ант» – крайний, на краю живущий, так сказать, «украинец». Якобы так называли скифо-сарматы тех, кто обитал на краю их владений. Наконец, славянская версия рассматривает «ант» римских источников как передачу славянского слова со значением «высший, лучший, старший». Позднее оно произносилось как «вящий», но первоначально должно было звучать как «венчий», «ванчий». Отсюда же якобы и «венеты». Хазары передают звучание имени славянского народа вятичей как «вантит». Я затрудняюсь выбрать из этих версий и предоставляю сделать это читателю.

В начале VIII столетия хазары, привыкшие нападать на соседей сами, получили вдруг неприятный сюрприз – на сей раз напали на них. Угроза шла из тех краев, которые хазары и их союзники считали верным источником военной добычи – из Закавказья. На сей раз Железные Ворота Дербента распахнулись на север – арабские халифы, покончив с внутренними неурядицами, решили укрепить свою власть на Кавказе и покончить с набегами северян-язычников. Ко всему прочему, варваров-кочевников очень крупно, выражаясь современным языком, «подставила» православная Византия, заключив с ними союз против угрожавших Восточному Риму мусульман – и ограничившая благодеяния союзнику тем, что высватала за молодого императора Константина V с неблагозвучным прозвищем Копроним (по-русски… гм, как же это помягче-то – Навозноименный, пожалуй) хазарскую княжну Чичак (а вот ее имя обозначало Цветок; вот уж воистину неравный брак!). Зато арабские правители приняли этот союз вполне серьезно – и полчища под зелеными знаменами джихада устремились на север.

За спиной завоевателей было мощнейшее, по средневековым меркам, государство и огромные, почти неисчерпаемые людские и материальные ресурсы Ирана, Закавказья и Средней Азии. За хазарами был непрочный, спаянный воедино лишь военной удачей господствующего племени, хазар, и авторитетом их священного жреца-кагана, тоже, как мы помним, напрямую зависевшим от удачи, союз народов, говоривших на самых разных языках – славянских, тюркских, угорских, кавказских – и чтущих богов разными обрядами. И тем не менее хазары долго, и первое время вполне успешно, отражали натиск захватчиков. Иной раз арабским полководцам доводилось отступать в такой, мягко говоря, спешке, что победителям доставалась не только войсковая казна арабов, но даже гарем их предводителя! Нас, однако, интересуют те из битв этой войны, в которых так или иначе были задействованы славяне. В долине Ардебиль, на землях современного Азербайджана, столкнулись в 730 году войска Барджиля, сына старого кагана, незадолго до этих событий внезапно умершего – страной управляла его вдова и мать Барджиля, Парсбит, – с армией арабского полководца Джарраха. Джаррах этот, по отзывам земляков и современников, человек превосходной щедрости, был, по-видимому, еще и человеком безрассудной отваги, так как атаковал превосходящие силы противника (с другой стороны, вполне возможно, что такими превосходящими силы хазар стали уже под пером, то есть каламом, описывавших разгром Джарраха мусульманских летописцев). Побоище продолжалось три дня, на последний арабы обратились в бегство под первым же натиском противника, но один из приближенных Джарраха остановил их гневным окриком: «В рай, мусульмане, а не в ад! Идите по пути Бога, а не шайтана!» – напомнив тем самым одну из главных заповедей ислама – воин, павший в войне с неверными, получает спасение души. Соответственно, видимо, трусу на рай рассчитывать не приходится. Увы, даже этот призыв смог лишь побудить арабское войско сражаться, а не спасти его от поражения. К вечеру все было кончено, погиб сам Джаррах, а из двадцатипятитысячного воинства уцелело едва больше сотни. Пленных хазары не брали – «прекрасный и щедрый» Джаррах во время своих первых, более успешных походов разграбил курганы хазарских воинов, одну из самых заповедных святынь кочевников, – когда-то еще Иданфирс, повелитель скифов, насмешливо писал вторгшемуся в его страну персу Дарию, попрекавшему его трусостью и вызывавшему на битву: «У нас нет ни городов, ни пашен, чтобы их защищать; если хочешь сражаться с нами – попробуй прикоснуться к курганам наших предков, и ты узнаешь, какова ярость скифского племени». Из уцелевших, отлично знавших об отношении восточных деспотов к дурным вестям и тем, кто их приносит, лишь один пришел в Багдад к халифу Хишаму и рассказал повелителю правоверных о гибели его войска и полководца. По сообщениям арабских авторов, этот храбрец был «сакалиба», то есть… славянин!

Получается, славяне в арабско-хазарском конфликте сражались по обе стороны фронта. Как это могло произойти? Сразу скажу: донские анты, потомки воинов, осаждавших с хазарами Партаву, не предали своих союзников. Славяне, «златокудрые сакалиба», как поэтично называли их восторженные арабские писатели, появились в арабском войске совсем из других земель. В 688 году император Восточного Рима Юстиниан II (не путать с Юстинианом Великим, известным одним читателям как составитель знаменитого Юстинианова кодекса, легшего в основу современного права, а другим – как герой романа Валентина Иванова «Русь изначальная» и снятого по нему фильма, где императора сыграл Иннокентий Смоктуновский), нарушив мирный договор, вторгся на территорию Болгарии. Захватив огромный славянский полон, Юстиниан расселил пленников в пограничной с арабами феме-области Опсикион. Через пять лет император отобрал из числа пленников тридцать тысяч мужчин, вооружил, поставив над ними знатного славянина Небула (Небывалого?) – или это имя надо читать как «Невол» (звуки «б» и «в» передаются в греческом письме одним знаком) и видеть в нем горькое прозвище пленника? Пополнив это воинство ополчением крестьянских общин, Юстиниан разорвал мирный договор с арабами и атаковал их. Тщетно арабские послы напоминали православному владыке о договоре и предлагали мир. Первая битва под малоазиатским городом Севастополь (современный Сулу-Сарай в Турции) показала мощь славянского оружия – арабы были разгромлены. Юстиниан торжествовал победу.

Вот только владыке, столь беззаботно относившемуся к собственному слову, не стоило слишком уж полагаться на чужую верность, и особенно – на верную службу тех, кого он лишил родины. Вскоре Небул во главе двадцати тысяч славян перешел на сторону арабского полководца Мухаммеда, эмира Месопотамии. Византийские авторы, конечно, не сомневались, что варвара подкупили – всем ведь ведомо корыстолюбие диких язычников, да и что еще могло отвратить этого дикаря Небула от беззаветной преданности добрым христианам, ворвавшимся в его землю, истреблявшим сородичей, спалившим дом, разрушившим алтари, разлучившим с могилами пращуров?

Понятное дело, подкуп. Некоторые хронисты Восточного Рима с уверенностью очевидцев даже сообщали, что люди эмира Мухаммеда передали-де неблагодарному варварскому князьку аж целый колчан золотых монет.

Говорят, каждый судит по себе, или, выражаясь более современно, – в меру собственной испорченности.

Мы можем осуждать Небула – ведь арабы, собственно говоря, были немногим лучше – если вообще лучше – православных завоевателей. Они были столь же нетерпимы к чужой вере, их воины точно так же жгли чужие земли и порабощали народы. Но не надо забывать, что для Небула и его людей византийцы были не абстрактным, а вполне конкретным злом. Именно император Восточного Рима, а не кто-то иной, подверг родные края славян разорению, а их самих – лишил свободы. Арабы же были, как говорится, «врагом моего врага». Небул был не первым и не последним, кто допустил такую ошибку, а в исторической перспективе это все же, как мы увидим, была ошибка.

В следующем сражении наголову разгромлен оказался уже Юстиниан – как видно, славянское оружие немало значило на поле боя! Позорно бежавший император сорвал злобу на славянских семьях, живших в пределах православной империи. По его приказу множество славянских семей было истреблено вместе с женщинами и детьми на берегу Никомидийского залива в Мраморном море. Мусульмане же, высоко оценив боеспособность славянских воинов, расселили их в трех городах – Мараше (современный Караманмараш в Турции), Дулуке и Рабане, – определив им содержание за счет налогов, обязав воинской службой и предоставив женщин для создания семей. Насколько именно арабы ценили перешедших к ним славянских воинов, говорит такой факт. Халиф Умар II, правивший в 717–720 годах, упоминая население трех городов, где жили славянские воины, говорит о них как о тех, «чьи души следует привести к согласию», и далее – «Славяне и (!) те, кто принял ислам». Тридцать летпосреди средневековой мусульманской страны живут воины-язычники – и никто не требует от них с ножом к горлу отказаться от идолов и принять истинную веру! Только представить себе: беленые стены и дувалы, пронзительный крик муэдзинов летит над минаретами – и тут же, во дворе славянских воинов, деревянные кумиры вдыхают дым костра. «Те, чьи души следует привести к согласию» – исламская формула, обозначающая дружественных иноверцев, коих к истине следует склонять убеждениями и щедрыми дарами. Умар и речь о славянах завел в связи с такими вот подарками.

Вот из таких витязей-язычников на службе повелителей правоверных, очевидно, и происходил славянский воин, принесший халифу Хишаму известие о гибели полководца Джарраха и его воинства.

Арабы после разгрома в Ардебиле не оставили своих притязаний на Северный Кавказ и Предкавказье. В 737 году за Железные Ворота двинулась армия, которую возглавил брат халифа, Мерван ибн Мухаммед. Мерван начал поход с того, что, выстроив укрепленный лагерь в «двадцати фарсангах [16] » от Тифлиса (Тбилиси)… предложил кагану мир. Когда каган, принявший предложение (снабженное по обычаю как тех, так и более поздних времен дарами), отправил встречное посольство, Мерван, ничтоже сумняшеся, наплевал на неприкосновенность посла, сделав его первым пленным этой своей кампании. Отпустил он посла хазар лишь после того, как преодолел (одна часть войска шла на север «Воротами Ворот», другая – Дарьяльским ущельем) горные перевалы и оказался на земле каганата. Арабские источники – уж не берусь сказать, насколько достоверно – оценивают численность его армии в сто пятьдесят тысяч человек. Войска халифата захватили Семендер, кагану с сорока тысячами воинов пришлось бежать к устью Волги, в небольшой город, называвшийся по хазарскому имени великой реки Итиль, в город, которому предстояло стать столицей потомков кагана. Мерван, которого грузины прозвали Безжалостным, настиг отступающих, разбил хазарское войско и разорил Итиль; после этого его воины направились в земли «сакалиба и других неверных». Как сообщает нам арабский историк аль Куфи, войска Мервана достигли некой Славянской реки, в которой большинство исследователей видит Дон. Аль Масуди называет эту реку, следуя античной традиции, к которой часто прибегали арабские авторы, когда им не хватало знаний об описываемых краях, Танаисом. По берегам Танаиса, говорит аль Масуди, «обитает многочисленный народ славянский и другие народы, укорененные в северных краях». Судя по дальнейшим действиям арабского полководца, Славянская река не слишком радушно встретила пришельцев, и Мерван прибегает к тактике «выжженной земли»: разрушено двадцать тысяч домов, угнано в плен двадцать тысяч семей…

16

Фарсанг – принятая на средневековом Востоке мера длины, к сожалению, слишком часто колебавшаяся, чтобы ее можно было уверенно и однозначно перевести в метрическую систему.

Честно говоря, не знаю я, читатель, как относиться к этим цифрам, сообщаемым источниками. С одной стороны, верится не очень – ведь речь шла не о нынешних «мама, папа, я», а о нормальных, традиционных семьях с двузначным числом чад и домочадцев. У прадеда автора этих строк было пятнадцать детей – а ведь это уже православная Россия, не знавшая языческого многоженства. Предположим, потери Мервана ибн Мухаммеда в первых боях были незначительны; предположим, что он мог ограничиться выделением на охрану каждой семьи только одного воина – и все равно охрана такого полона, да еще в родной для пленных земле, оттянула бы на себя чересчур большое число воинов. А чем их кормить? Веками двумя раньше полководец восточно-римского императора Юстиниана Великого, евнух-армянин Нарзес, воюя в Италии, захватил шесть тысяч пленников – готов и италийцев – последних, как заявляла Византия, ее воины пришли освободить от ига готов, варваров и еретиков-ариан. Столь обширный полон в такой степени стеснил византийское войско, что Нарзес, не моргнув глазом, распорядился попросту перерезать пленных – шесть тысяч человек, европейцев и христиан. И несколько удивительно, что араб-мусульманин оказался снисходительней к пленным язычникам.

С другой стороны – по крайней мере, можно, основываясь на сообщениях аль Куфи, сказать, что берега Славянской реки были населены очень плотно.

Любопытно, что именно после этого, вместо того чтоб атаковать обремененную немыслимым количеством пленных армию брата халифа, каган признает свое поражение, заключает мир на условиях, продиктованных Мерваном, и даже принимает ислам – разумеется, на время. Создается впечатление, что и здесь, как в войне Юстиниана II с войском эмира Мухаммеда, славяне были своего рода решающим резервом, главным козырем, и если Мерван разорил берега Славянской реки, захватил в плен их обитателей, то каганату больше не на что надеяться.

Поделиться:
Популярные книги

Светлая ведьма для Темного ректора

Дари Адриана
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Светлая ведьма для Темного ректора

Дайте поспать! Том II

Матисов Павел
2. Вечный Сон
Фантастика:
фэнтези
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Дайте поспать! Том II

Последний попаданец 12: финал часть 2

Зубов Константин
12. Последний попаданец
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец 12: финал часть 2

Решала

Иванов Дмитрий
10. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Решала

Истребители. Трилогия

Поселягин Владимир Геннадьевич
Фантастика:
альтернативная история
7.30
рейтинг книги
Истребители. Трилогия

Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой

Герр Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.17
рейтинг книги
Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой

Беглец. Второй пояс

Игнатов Михаил Павлович
8. Путь
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
5.67
рейтинг книги
Беглец. Второй пояс

Черный Маг Императора 4

Герда Александр
4. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 4

Боги, пиво и дурак. Том 3

Горина Юлия Николаевна
3. Боги, пиво и дурак
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Боги, пиво и дурак. Том 3

Волк: лихие 90-е

Киров Никита
1. Волков
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Волк: лихие 90-е

Рота Его Величества

Дроздов Анатолий Федорович
Новые герои
Фантастика:
боевая фантастика
8.55
рейтинг книги
Рота Его Величества

На изломе чувств

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
6.83
рейтинг книги
На изломе чувств

Дракон

Бубела Олег Николаевич
5. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.31
рейтинг книги
Дракон

Кодекс Крови. Книга IV

Борзых М.
4. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга IV