Кавказский капкан. Цхинвал–Тбилиси–Москва
Шрифт:
Следуя указаниям Москвы, Кавказский краевой комитет ЦК РКП(б) взял курс на прекращение восстания осетин.
7 мая в Москве грузинский посланник Г.И. Уратадзе и заместитель наркома иностранных дел Л.М. Карахан подписали договор между Грузией и Россией. По этому договору РСФСР, исходя из права всех народов на свободное самоопределение вплоть до полного отделения от государства, в состав которого они входили, безоговорочно признавала независимость и самостоятельность грузинского государства и добровольно отказывалась «от всяких суверенных прав, кои принадлежали России в отношении к грузинскому народу и земель».
Согласно договору, в Грузии была легализована коммунистическая партия. Тифлисское руководство рассматривало этот договор с Россией
Малочисленные осетинские отряды сопротивления в течение двух дней обороняли Цхинвал на его подступах от превосходящих сил противника. У восставших имелся лишь один пулемет «максим», который они перетаскивали с места на место, сдерживая таким образом наступавшие грузинские войска. Но запас патронов к «максиму» катастрофически истощался. Зато грузинские войска были вооружены новейшими образцами британского и немецкого оружия, как артиллерийского, так и стрелкового.
14 июня грузины начали расстрел мирных жителей югоосетинских селений из артиллерийских орудий. По всей Южной Осетии полыхали пожары. В течение 14–17 июня осетины с трудом удерживали коридор, по которому тысячи беженцев двигались к Рокскому перевалу, чтобы перебраться в Северную Осетию. Многие тысячи осетин были отрезаны от дороги к Рокскому перевалу и потому через другие перевалы пробирались в Дигорию и Балкарию.
В середине июля 1920 г. грузинское правительство постановило создать комиссию для решения вопроса о дальнейшем выселении осетин из Южной Осетии, 1-й пункт которого гласил: «В первую очередь немедленно принять меры к полному очищению селений Мхслеби, Джава с окрестностями: Безанда, Кашитаты, Жижойта, Габат-Рах, Земо-Тонтобет, Квемо-Тонтобет, Корсеви, Шушита, Ниния, Бузала и др. от осетин» [49] .
49
Блиев М. Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений. С. 370.
Установив в Южной Осетии полицейский режим, грузинские власти аннулировали даже те редкие удостоверения, которые накануне были выданы отдельным жителям на право проживания в Южной Осетии. Хотя, как уже говорилось, Южная Осетия как географическая единица в грузинском делопроизводстве более не значилась: везде фигурировала Шида Картли. Новые удостоверения для южных осетин выдавались «на право проживания в пределах республики Грузия» и «только по распоряжению уполномоченного правительства по его особому усмотрению семьям тех осетин, которые: а) состоя на государственной или общественной службе в республике Грузии: в гвардии, милиции, на железной дороге, трамвае и др. со времени, не позже начала военных операций против осетин, до конца этих операций верно исполняли свой служебный долг; б) являются верными гражданами республики, имеющими особые заслуги перед нею» [50] .
50
Там же. С. 370–371.
По удостоверению, выданному одному лицу, разрешалось жить семье в составе «матери, отца и братьев не свыше 16 лет, сестер, дочерей, а также сыновей не выше 18 лет».
В специальном пункте «Б» говорилось, что в селах, обозначенных в 1-м пункте, «не должно быть оставлено ни одного осетина, даже из имеющих от уполномоченного правительства соответствующее удостоверение». Такое жестокое отношение грузинских властей к жителям сел центрального района, где находилось село Джава, объяснялось тем, что там были сосредоточены наиболее активные политические силы. При потере Цхинвала Джава автоматически становилась столицей Южной Осетии. Перед вторжением Джугели было дано специально поручение относительно этого села. В своем дневнике он записал: «Джава – южно-осетинская столица. Это очень богатая и живописная деревня. Она сердце Южной Осетии. И его сердце надо вырвать». Однако карателям не удалось осуществить свой план, поскольку население Джавы благополучно покинуло село и ушло к Рокскому перевалу или в горы на другие перевалы.
Последние, 8-й и 9-й, пункты «Постановления» предусматривали заселение Южной Осетии грузинами. Член комиссии Хубутия представил «проект передачи домов», по которому все уцелевшее имущество и скот переходили новым жильцам.
Глава 6
Установление советской власти в Азербайджане и Армении
Рассказывая о ситуации на западе Закавказья, мы забежали далеко вперед, а сейчас нам придется вернуться почти на два года назад, чтобы рассмотреть события в восточной и южной частях Закавказья, благо история Закавказья в Гражданскую войну представляет собой неразрывное целое.
От событий в Грузии перейдем к ситуации в Бакинской губернии. 31 октября (13 ноября) 1917 г. Бакинский Совет рабочих и солдатских депутатов первым в Закавказье вынес постановление о переходе всей полноты власти к Совету. 2 (15) ноября вся власть в Баку перешла к Совету. 30 марта (нов. ст.) 1918 г. мусаватисты подняли в Баку вооруженный мятеж против Совета. Три дня в Баку шли бои. На стороне Совета действовала и Каспийская флотилия. Канонерские лодки «Карс» и «Ардаган» вели интенсивный огонь по мятежникам.
25 апреля 1918 г. на заседании Бакинского Совета под председательством П.А. Джапаридзе было принято решение о создании Бакинского Совета народных комиссаров – высшего органа советской власти в Бакинском районе.
В июне 1918 г. Бакинский Совнарком издал декреты о национализации нефтяной промышленности и Каспийского торгового флота. Был введен 8-часовой рабочий день, повышена зарплата рабочим, созданы народный университет и школы для взрослых.
Советские войска заняли Кубу и Дербент, с боем взяли Ленкорань и рассеяли банды ханши Талышинской. В результате ожесточенных боев была занята Шемаха, а затем и весь Шемахинский уезд.
В мае 1918 г. 13 тысяч турок при 40 орудиях вместе с 5 тысячами мусаватистов при 10 орудиях двинулись на Баку. Столицу Азербайджана обороняли пробольшевистские силы Совнаркома (18 тысяч человек, 19 орудий, 3 бронепоезда). В июне 1918 г. из Советской России в Баку прибыли 4 броневика, 13 самолетов, а в следующем месяце – 800 человек при шести орудиях.
Однако моральный дух защитников Бакинской коммуны был весьма слаб. 20 июля турки без боя заняли Шемаху. Сравнительно небольшая большевистская прослойка в Баку оказалась в сложной ситуации. С одной стороны, у большевиков не хватало сил для отражения турецкого наступления, а с другой, они формально не имели права сражаться с немцами в силу Брестского мира. Большинству же населения Баку не улыбалось увидеть турок на улицах города. Поэтому Бакинский Совет принял решение позвать на помощь английские войска, которые к тому времени уже находились на севере Персии.
31 июля Совет Народных Комиссаров сложил свои полномочия. Власть в Баку перешла в руки правоэсеровско-меньшевистско-дашнакского блока, сформировавшего 1 августа правительство «Диктатуры Центрокаспия и Президиума Временного Исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов».
К тому времени англичане заняли южное побережье Каспийского моря и приступили к формированию военной флотилии в персидском порту Энзели. Командовал английскими морскими силами командор Норрис. Задача создания флотилии на Каспии для англичан облегчалась наличием британской военной флотилии на реке Тигр. Перевезти на Каспий канонерские лодки они, естественно, не могли, зато сняли с них морские орудия калибра 152, 120, 102, 76 и 47 мм.