Кавказский капкан. Цхинвал–Тбилиси–Москва
Шрифт:
Начался новый 1993 год. Черноморский флот по-прежнему был практически единственным средством снабжения российских военнослужащих и граждан СНГ, находящихся в зоне конфликта. При этом использовались все имеющиеся суда. Так, в январе 1993 г. в Сухуми пришло поисково-спасательное судно «Баскунчак» с грузом угля, хотя такой груз до этого и не входил в перечень допустимых для этого типа судов. Но в тепле нуждались наши люди и солдаты, и спасательный корабль опять пошел в охваченный войной город. Из донесений командира «Баскунчака» капитана 2-го ранга Олега Ващенко:
«7 января. 10 часов 20 минут. Порт готов к приему ПСС. Для обороны порта выделены десантники. В городе идет стрельба.
7 января. 12 часов. Ошвартовался. В городе перестрелка с применением стрелкового и артиллерийского
8 января. 17 часов 40 минут. Выгружено 70 тонн угля. В связи с обострением обстановки в городе разгрузка ночью запрещена. Корабль затемнен.
9 января. Обстрел района Каласури в 4 км от порта.
10 января. Выгружено 220 тонн угля. Работы вновь ведутся круглосуточно».
В 14 ч. 25 мин. 10 января «Баскунчак», выгрузив в Сухуми 272 тонны угля, вышел из порта и направился в Севастополь.
22 января произошел совершенно беспрецедентный случай, когда грузинскими военными был убит беженец прямо на борту российского пограничного корабля «ПСКР-811». Надежда Лившиц, жительница Сухуми, в своих свидетельствах показала: «22 января 1993 г. я выезжала на пограничном российском корабле № 040, который вывозил семьи пограничников и русскоязычных жителей города. Среди нас был житель г. Сухум Минна Абрамов, еврей, 60-ти лет. Он, как и я, заплатил 6 тыс. рублей грузинским гвардейцам, блокировавшим доступ к причалу, чтобы пройти на катер. До отхода корабля оставалось полчаса, и тут появились 6 грузинских полицейских, они спустились в каюту и подошли к Минне, заявили, что он арестован, и что он должен сойти с корабля. Минна отказался выйти, тогда его начали избивать прикладами. От ударов прикладом по голове Абрамов упал, потерял сознание, у него изо рта пошла пена с кровью. Гвардейцы стали его обыскивать, сняли с тела какой-то пояс, и, бросив труп, удалились. Мы стали требовать врача, но снова вернулись гвардейцы, утащили тело. Это все произошло на глазах у десятка людей».
18 февраля в Тбилиси отправились С. Шахрай и Р. Абдулатипов, предпринимавшие попытки политического решения конфликта в Абхазии. Грузинская сторона не желала примирения и в качестве ответа 20 февраля подвергла артиллерийскому обстрелу российский военный объект в селе Эшера, а по летавшим над Сухуми российским самолетам открывался зенитный огонь. В ответ в 23 ч. 10 мин. российский штурмовик Су-25 нанес удары по грузинским позициям, с которых велся огонь по селу Эшера.
18 февраля Министерство обороны Абхазии распространило заявление, гласящее, что абхазская сторона оставляет за собой право досмотра всех плавучих средств, направляющихся в сторону России, и ареста грузов, являющихся собственностью Республики Абхазия. По плавсредствам, которые откажутся подчиниться, береговой охраной будет открываться огонь на поражение. Подобное заявление абхазская сторона обосновала тем, что из городов и населенных пунктов Абхазии, временно оккупированных грузинскими правительственными войсками, ускоренными темпами вывозится награбленное имущество в центральные районы Грузии. По сведениям военного ведомства Абхазии, часть этих ценностей в виде сельхозпродуктов, легковых автомобилей и оборудования государственных предприятий морским путем переправляются в Россию для продажи.
Уже 23 февраля абхазская сторона задержала сейнер «Гагра». Было заявлено, что он вывозил из Абхазии награбленное грузинскими мародерами имущество. Грузинская сторона потребовала освободить сейнер; по их сообщениям, он перевозил беженцев, в основном армян из Сухуми в Сочи, и беженцы были ограблены абхазской стороной. Освобождение пассажиров и экипажа сейнера растянулось на значительный срок, последние пять моряков экипажа сейнера «Гагра» были освобождены в начале апреля.
К началу марта 1993 г. в составе абхазского флота было 15 плавсредств, включая два бывших российских погранкатера «Гриф» проекта 1400. Три катера абхазы обратили в ракетоносцы. На них установили вертолетные блоки для пуска 57-мм ракет С-5.
15 марта 1993 г. абхазские войска предприняли штурм Сухуми. Однако противник существенно усилил оборону города. В Сухуми грузины сосредоточили 47 танков, 70 БМП, 20 БТР и несколько боевых вертолетов. Абхазская сторона располагала здесь всего 17 БТР и десятком танков. 15 марта 1993 г. абхазские войска перешли Верхний мост через Гумисту и прорвали грузинские позиции у села Ачадара, за которым начинался северо-западный, Новый, район абхазской столицы.
Абхазы обходили грузинские доты, проникли вглубь города и предприняли попытку взять господствующие высоты к северу от Сухуми. Авангард абхазских сил составлял новообразованный армянский батальон имени маршала Баграмяна, принявший присягу 14 марта 1993 г. и которым командовал Вагаршак Косян. Передовые части абхазской армии вошли в Новый район и продвинулись вплоть до республиканской больницы: они стремились прорваться к железнодорожному вокзалу, одному из важнейших стратегических пунктов Сухуми.
В грузинских частях началась паника, но к ним вовремя подоспело подкрепление.
В ночь на 16 марта абхазские отряды начали с боем отходить за Гумисту. Это было самое большое поражение абхазской армии за весь период войны. Более 300 погибших, в основном бойцы армянского батальона. Грузинская сторона потеряла убитыми более 77 бойцов и около 190 были ранены.
16 марта 1993 г. абхазские корабли участвовали в провалившейся атаке на Сухуми. Ими была предпринята попытка высадить морской десант в районе Гульрипши, в 15 км от Сухуми. Операция началась в 15 часов, в ней участвовало 6 военных катеров. По заявлению грузинской стороны, один из катеров был потоплен огнем грузинской береговой обороны, 5 катеров ушли в сторону Гудауты.
Был ли на самом деле потоплен катер абхазов, неясно. Если даже забыть о традиционном грузинском бахвальстве, то следует учесть и тактику абхазов. После обнаружения катеров и открытия по ним огня с них в море сбрасывались бочки с ветошью и соляркой, которые горели на воде. И большая часть огня с береговых батарей приходилась по ним, а абхазские корабли под прикрытием дымовой завесы уходили. Так, в 1993 г. в порту Очамчира абхазский катер «Гриф» № 02 атаковал катер ВМС Грузии «Гали» № 04 и в свою очередь попал под огонь береговых батарей. Как рассказывал командир катера Рауль Нанба, из близких разрывов была одна «вилка». Осколки попали в машинное отделение, одна машина была повреждена, в рубке (правый борт) были пробоины в иллюминаторах, на камбузе был пробит резервуар с питьевой водой, на рубке слева осколок разбил электрический щит. Катер с небольшим креном на правый борт и дымом ушел за горизонт. Дивизиону же береговой охраны были выданы премиальные за потопление катера.
В связи со штурмом Сухуми, выступая в парламенте утром 16 марта, Шеварднадзе заявил: «Мы практически имеем дело с началом открытого российско-грузинского конфликта». Грузинские утверждения, что абхазские орудия обслуживают российские офицеры, а с воздуха абхазов поддерживают и бомбят город российские самолеты, требовали подтверждения.
Для доказательства своей правоты грузины пошли на прямую провокацию, стоившую жизни российскому летчику. 19 марта 1993 г. в 04 ч. 30 мин. с гудаутского аэродрома навстречу двум целям, которые приближались к Сухуми с востока (со стороны Тбилиси), на истребителе Су-27СК взлетел майор В. Шипко. По отметкам на экране локатора и скорости их перемещения оперативный дежурный средств ПВО предположил, что это могут быть Су-25. Ранее на командный пункт российских войск поступил радиоперехват о подготовке наступления грузинских войск под прикрытием штурмовиков на воздушно-десантный батальон, расположенный в Сухуми. Летчик-инструктор Шипко получил задачу – уточнить характер целей, и если это штурмовики, воспрепятствовать их бомбовому удару по городу. Но в районе Сухуми летчик целей не обнаружил.
По-видимому, штурмовикам сообщили с земли, что им на перехват вылетел истребитель, и те ушли на свой аэродром. Последняя запись переговоров с майором, сделанная на КП в Гуадауте, гласит: «Высота 800, под облаками… Целей не наблюдаю… Выполняю разворот с набором высоты».
Но высоту Су-27 набрать не успел. Он сделал разворот влево, в сторону гор, там был поражен ПЗРК типа «Стрела» или С-75. Летчик не успел даже катапультироваться. Он рванул рычаг катапульты практически одновременно с моментом встречи самолета с землей. Тело выбросило из кабины, и оно осталось лежать буквально в нескольких метрах рядом с самолетом, на лесистом склоне горы, в восьми километрах севернее Сухуми, на юго-западной окраине населенного пункта Шрома.