Кай - 6
Шрифт:
Я принял решение вести себя спокойно и не предпринимать никаких попыток к бегству; молча подчинялся и не оказывал сопротивления. За свою судьбу я не переживал. Указ Императора, есть указ, а после того, что я сделал на глазах тысячи военных, руководство армии не рискнет пойти на самосуд. Всегда найдутся обиженные солдаты, которые с радостью донесут на свое начальство, и последние прекрасно понимают это.
Два длинных пролета ступеней вниз, и я оказываюсь в прохладном освещенном коридоре. Ловлю себя на мысли, что здесь даже приятнее, чем под раскаленным солнцем наверху. Никакого страха. Что-то внутри словно говорит
В коридоре нас встретил огромный человек в гражданском. Не Дони, конечно, но тем не менее такие размеры внушали уважение. Его обветренное неприятное лицо не сулило мне ничего доброго. Тюремщик смерил меня пристальным взглядом, после чего развернулся и пошел вперед по коридору. Через десяток шагов он повернул налево и отпер металлическую дверь с маленьким окошком, отпирающимся снаружи. Меня втолкнули внутрь комнаты за ней и закрыли снаружи. Кандалы с меня не сняли.
Я кое-как поднялся на ноги и осмотрелся. Под потолком зарешеченный светильник, дающий умеренный свет. Вокруг лишь стены из белого камня, да вмонтированная в них длинная скамейка, намекающая, что она будет являться моей кроватью в ближайшее время. На противоположной от нее стене — цепи с расстегнутыми кандалами и металлический круг на уровне шеи, а в дальнем углу, испачканном желтоватыми потеками, стоит грязное ведро. Кажется, это мой туалет. Ждем допроса?
Ко мне пришли вечером. По крайней мере мне показалось что уже вечер. Первыми прибыли два вооруженных молодца, которые прицепили меня к стене, прочно стянув горло металлическим ободком. Они осмотрели надежность креплений, после чего покинули камеру. Следующим зашел тот самый седоватый полковник с моим рюкзаком в руке. Хорошо, что я не додумался взять с собой карту Кастании и бесполезные в армии серпы загадочного происхождения, иначе мое пребывание здесь могло бы затянуться надолго.
— Кай Эварс, значит…, — он уселся на скамейку, а вещи поставил рядом.
— Да, — ответил я, — А вот ваше имя мне до сих пор не известно.
— Полковник Дорт Кимель. Ты ответишь на мои вопросы?
— Наверное, — я не видел причин ничего утаивать, кроме места откуда я прибыл. Если им станет известно, что я пришел с той стороны мира, может случиться так, что меня больше никуда отсюда и не выпустят.
— Я не стану с тобой долго разговаривать, мучать тебя твоим происхождением, хотя, конечно, он вызывает сомнения. — он вынул из рюкзака горсть алмазов, — Так ты говоришь дом сгорел? Говоришь денег нет?
— Простите, но мне кажется это мое личное дело.
— Откуда это у тебя?
— Нашел в лесу.
— Подумай еще раз над моим вопросом и ответь правдиво. Ты хотел в Акиланию, и ты в любом случае туда отправишься. Но в моих силах сделать так, что вместо границы, ты попадешь в форт Готрелл. — его тон звучал угрожающе и не сулил ничего хорошего.
— Что такое форт Готрелл?
— Для таких как ты, это место хуже смерти. Сердце Темных земель. — он поднялся со скамьи и приблизился ко мне, а затем зловеще прошептал: — Вампиры, химеры, слышал о них?
Мне захотелось расхохотаться. Кажется, полковник угрожал мне той самой военной базой, на которую я всей душой
— Ты видимо не до конца осознаешь, что в мире есть вещи пострашнее смерти, Кай Эварс. Прожить оставшуюся жизнь в теле безумного уродливого зверя, созданным темной магией патриархов. Тебе этого хочется?
— Кончай этот цирк, полковник. Хуже смерти нет ничего. Неужели ты думаешь, что я поверю в эти байки? — я попытался закрепить результат и вывести его из себя. Надеюсь, теперь он всеми силами постарается мне доказать, как я ошибался насчет его слов.
— Ты будешь наказан за свою дерзость! Я бы придушил тебя собственными руками еще на плацу, но это бы стало слишком милосердной карой за убийство офицера. А так твоя никчемная плоть послужит на благо Империи, — он повернулся к двери и крикнул: — Охрана!
Щелкнул замок, а затем в мою камеру вошли его сопровождающие и тот огромный парень с неприятным лицом. Их взгляды обратились на начальника.
— Завтра утром доставить на трибунал. Наместник провинции Офейр уже в курсе происшествия, но хочет лично переговорить с заключенным и прибудет сюда. Так что он должен быть в целости и сохранности. Кормить не обязательно.
Меня оставили в покое, и даже сняли наручники. Еду мне не принесли, но впрочем я пока и не сильно испытывал голод. А вот пить хотелось ужасно. Впрочем, эту мою просьбу удовлетворили и принесли теплую воду в большом картонном стакане, а дальше, до самого рассвета, меня так никто и не побеспокоил. Видимо мне повезло с наместником, иначе я скорее всего был бы сегодня избит до полусмерти.
Утром за дверью послышались голоса, затем прозвучал щелчок замка и в комнату вошли четверо солдат, один из которых имел офицерские нашивки.
— В кандалы, — произнес он.
Я поднялся и протянул руки, дав заковать себя, а затем дождался, пока мои ноги скрепят короткой цепью. После этого меня провели по уже знакомому коридору, а потом вывели на плац, залитый ярким солнцем. Я слегка прикрыл веки, защищаясь от слепящего света, и осмотрелся. Сегодня здесь не было ни души, за исключением меня и моих сопровождающих. Все словно вымерло.
— Вперед.
Меня повели каменными дорожками в обход здания моей темницы, затем мы миновали огромную спортивную площадку, на которой тренировалось около сотни солдат, проводивших меня сочувствующими взглядами. За ней высился какой-то административный корпус, украшенный большим сине-желтым флагом, и более мелкими знаменами различных цветов. Видимо это символы провинции, или что-то вроде того.
— Стоять.
Я вновь подчинился, и один из солдат мне набросил на глаза темную повязку, туго затянув ее сзади. Затем мне опять велели идти вперед, иногда толкая в бок для того, чтобы я не сбивался с нужного маршрута. Повороты, коридоры, ступеньки. Я даже не пытался их запоминать, поскольку не видел в этом смысла. Наконец мы остановились, и с меня сняли повязку.
— Проходи, — офицер мне указал на распахнутую дверь.
Внутри просторного кабинета никого не было. В самом его углу стояла зеленая клетка из зеленоватого металла, который я прекрасно знал — лемерий. Меня завели внутрь, закрепили руки к прутьям решетки, после чего офицер и один из солдат ушел, а два оставшихся заняли пост рядом со мной.