Кайфолов
Шрифт:
— Мы могли бы отправиться в номер пятьсот пятьдесят пять, — сказала она. — Я слышала, там потрясающая вечеринка.
Я едва понимал ее слова, хотя и делал все возможное, чтобы поддерживать постоянный зрительный контакт и все время на моем лице был этакий маленький намек на улыбку, что заставляло каждые трусики в пределах десяти метров от меня становиться мокрыми. Это все ее розовые губки, которые я находил такими отвлекающими. Они были не просто яркими, сверкающими из-за нанесенного блеска, а такими пухлыми, накачанными ботоксом, которые так хорошо смотрелись бы вокруг…
— Это та вечеринка для участников конференции, —
Я перевел глаза от миниатюрной, сильно накрашенной, грудастой рыжеволосой красотки на черноволосого, под метр восемьдесят, шотландца, неоднократно выдворенного из страны. Когда я встретился с ним взглядом, он пожал плечами. Мне совсем не хотелось, чтобы из-за него весь процесс завлечения этой телочки в мою комнату затянулся. В конечном итоге, его это тоже затронуло бы. Ему пришлось бы терпеть Ли до тех пор, пока я не с ней закончу.
Я проигнорировал его комментарий, повернувшись к Марии.
Или это была Мейси?
Черт.
Я медленно прошелся глазами по ее лицу, вниз по шее и по плечу, а потом вернулся обратно к глазам. Я протянул руку и прежде, чем снова встретиться с ее глазами, прочертил пальцем букву «Н» на округлости ее обнаженного плеча.
— Думаю, я бы предпочел не такую большую компанию, — сказал я ей. — Может быть, что-то более... интимное?
Ее улыбка стала еще шире, а на щеках появился намек на румянец или, может быть, интоксикацию. Когда я обратил на себя внимание официанта и оплатил счет, она повернула лицо в другую сторону бара и послала не совсем тонкий намек своей подружке. Очевидно, она была очень довольна тем, что заполучила меня, и у нее даже не было ни малейшего представления, кто я такой.
Это было очень здорово, правда.
Банально это или нет, но моим отцом был Ринальдо Моретти – один из криминальных королей большого города. Я не носил его фамилию, но в большинстве своем все, кто жил в этом районе, сдается мне, знали, кто я такой. Это, вероятно, как-то было связано с тем, каким образом я появился в его жизни. В один прекрасный день моя мать решила, что быть родительницей не очень-то весело, и что теперь настала его очередь взять бразды правления в свои руки.
Было бы логично предположить, что он должен был вознегодовать, но этого не случилось. Он не собирался признавать меня и не собирался доверять мне какую-либо важную часть его бизнеса, как сделал бы, будь я его законным сыном, но он не выгнал меня, когда мне было шесть лет. Не то, чтобы он меня принял, но такое положение дел устраивало нас обоих. Кроме того, я действительно не был связан ни с чем криминальным. Я имею в виду, самое незаконное, что я когда-либо делал – курил травку, если только не пожелать считать меня виновным в связи с самим наличием такого родственника. Рядом со мной происходило много всякого дерьма. В основном это мелочевка, но, время от времени, случалось и кое-что серьезное.
— С меня довольно, — объявила Кимберли. — Ты возвращаешься или остаешься?
— Пойду найду Ли, — сказал ей Крис, вставая, чтобы выпустить Ким из кабинки.
Она посмотрела на меня, демонстративно закатила глаза, покинула кабинку и направилась к выходу из бара, даже не пожелав спокойной ночи и не попрощавшись. Крис схватил пачку сигарет и отправился искать Ли, курящего во внутреннем дворике.
—
Я был почти уверен, что мы это уже обсуждали, но, улыбнувшись одним уголком рта, все же перешел к деталям подготовки к Чикагскому марафону, который был моим десятым марафоном. Почти закончив пояснения, я почувствовал, как ее рука стала поглаживать мое бедро под джинсовой тканью.
— Твои ноги такие сильные, — сказала она тихо, покусывая нижнюю губку.
Все, клиент готов.
Не то чтобы я действительно сомневался. Что касалось кисок, я чертовски редко не получал того, что хотел. Большинство из парней, которые меня знали, полагали, что это талант, но я думал, и это было вполне очевидно, что в отношении девушек я предпринимал правильные действия. Ты просто должен дать им то, что они хотят, а я знаю, что цыпочки хотят услышать. Как только ты дал им именно то, что им нужно – они твои.
Конечно, всегда были исключения.
Вошла Луиза.
Она неловко споткнулась на своих туфлях на платформе, пытаясь выглядеть намного пьянее, чем была на самом деле. Я-то знал, что она за всю ночь выпила всего три коктейля и даже близко не была в состоянии алкогольного опьянения. Еще чуть-чуть и ее грудь грозила выпасть из выреза блузки, но она делала все это специально.
Она слегка привалилась ко мне, положив одну руку на стол, а другую – мне на плечо.
— Ник, дорогой, — сказала она, наполовину простонав мне в ухо, — дети уже спят. Может, мы уже пойдем домой?
О, та еще сука.
Пришлось признать, что она застала меня врасплох, и во мне велась внутренняя борьба за то, что же меня больше впечатлило – то, что она вообще придумала эту идею или ее способность сыграть свою роль с каменным лицом. Через несколько столиков позади нее сидела группа ее друзей, покатывающихся со смеху. Одна, в частности, с которой я спал пару раз в прошлом году, вообще завывала от смеха даже несмотря на то, что наполовину прикрывала рот рукой.
О нет – Ника Вульфа так просто не возьмешь.
Я повернулся обратно к Марии/Мейси и одарил ее взглядом и улыбкой рок-звезды.
— Развод с ней практически завершен, — сообщил ей.
Глаза Марии/Мейси бегали туда-сюда между мной и навязчивой мелкой штучкой, стоящей около кабинки. Она, кажется, не знала, что и думать в целом об этих пикировках.
— Если хочешь, ты мог бы прихватить ее с собой, — сказала Луиза тем же сладеньким, плаксивым, напрочь фальшивым пьяным голосом. Однако не смогла удержаться, и тут же сорвалась. Она начала так сильно смеяться, что по ее лицу потекли слезы.
Я попытался свирепо глянуть на свою сводную сестру, но мне пришлось признать, что это было довольно смешно. Хотя, она заплатит за это, когда мы вернемся в дом отца – я позабочусь об этом. Даже если мне придется прибегнуть к тому дерьму, которое я творил в подростковом возрасте, как, например, пудинг в ее наволочке, я точно за это отомщу.
Я наклонил голову набок и поднял бровь.
— Я не смогла удержаться! — засмеялась она, уходя, подняла друзей и вышла из бара отеля. Я медленно покачал головой, наблюдая, как группа бездельниц, одетых в очень короткие одежды, направилась в сторону лифтов.