Кайтусь-чародей
Шрифт:
— Не бойтесь, справимся.
— Знаю! Я знаю! — вдруг воскликнул француз. — Господа, нельзя мешкать, потому что неизвестный стал по-настоящему опасен.
— Так что же вы знаете? — поинтересовался англичанин.
— Господа, передадим эту проблему учёным. Пусть комиссия учёных немедленно выезжает в Варшаву. Завтра может быть поздно.
Англичанин закурил трубку, вынул карандаш и блокнот:
— Сколько должно поехать учёных?
— Скажем, десять.
— Прекрасно. Посылаем десять человек. Кого же?
— Физика, химика, инженера, врача…
— Господа! —
— Ну и думайте, кто вам не даёт.
— Думайте, если у вас так много времени, — крикнул итальянец, — потому что у нас-то его нет! Неизвестный подобен вулкану, и в любую минуту может произойти извержение. У меня самые достоверные сведения из Варшавы.
— Господа, спокойствие, спокойствие, — уговаривает собравшихся англичанин.
Француз вытащил из кармана мятый клочок бумаги, попросил у англичанина карандаш и принялся писать. Все умолкли в ожидании, только немец недовольно бурчал:
— Всё нужно делать неторопливо и методично
Французский делегат прочёл с бумажки:
— Итак, из Лондона едут физик, зоолог и спирит. Из Парижа — химик, врач и психолог. Из Рима — геолог и юрист. Из Берлина — философ и историк.
Немец вскочил и стукнул кулаком по столу:
— Протестую! Вы пошлёте по четыре учёных, а мы, немцы, только одного? Это неслыханно!
Англичанин взял у француза мятый листок и брезгливо сморщился: он весь был в пятнах от вина и томатного соуса. Француз смутился:
— Извините, я записал на ресторанном счёте…
— Пустяки. Будьте добры, верните карандаш, — и англичанин переписал всё к себе в блокнотик.
— Кто «за», поднимите руку.
— Мы не согласны, — заявил немец.
Однако все проголосовали «за». Только в Женеве говорят по-другому. Там говорят: «Французский делегат добился успеха». У них это так называется.
Телеграф Лиги Наций выслал пять депеш.
Тотчас же из Лондона и Парижа учёные вылетели на аэроплане, из Берлина выехали в автомобиле, а итальянские учёные поехали из Рима экспрессом и прибыли в Варшаву ко второму заседанию.
Заседание проводились в глубокой тайне, ночью в университете. Первое открыл польский астроном:
— Дорогие коллеги! Здесь собраны и описаны все необыкновенные происшествия, их ровно триста пятьдесят шесть. Они переведены на французский язык. Прочтите и убедитесь, сколько там глупостей и небылиц. Едва кому что-нибудь почудится, как он тут же мчится в полицию. Приходят пьяные и несут всякую чушь. Мошенники хотят получить награду и врут почём зря. Один сумасшедший утверждает, что он колдун и натворил всё это. Стоит двум торговкам поругаться, как одна тут же начинает рассказывать про вторую, будто та ведьма и в полночь вылетает на метле из печной трубы. Каждый клянётся, что всё видел собственными глазами. Отбиться от них нет ни какой возможности, и это страшно мешает работать.
— Мне это знакомо, — заметил историк. — Так было всегда. Люди любят лгать.
— Мне тоже знакомо, — подтвердил юрист. — Люди, к сожалению, любят лгать.
— Я отсеял все глупости, — продолжил астроном, — и оставил только то, что похоже на правду. Все эти факты записаны на отдельном листе. Кроме того, у нас собраны вещественные доказательства.
Астроном показал на застеклённый шкаф, где в пронумерованных банках и коробках лежали самые разные предметы. Там были фотографии, камни, ножи, краска, соскобленная с вывесок, заспиртованные кошки и собаки, которые погибли во время сражения, мухи, мел, афиша о лекции, воздух в баллонах и то, что оставил в Лазенках один из проходивших там слонов.
— Я исследую кошек и собак, — сказал зоолог.
— Я тоже, — сказал химик, — проверю, не были ли они отравлены.
— А я осмотрю мост, — предложил физик.
— Это рапорт, — астроном показал лист бумаги, — который педагогический совет школы подал инспектору. Учителя предполагают, что кто-то отравил воздух в школе. Возможно, каким-нибудь газом. Раньше дантисты давали пациенту подышать веселящим газом; он подышит, и можно спокойно рвать зуб; человеку не больно, он, знай, только хохочет. Поэтому-то мы и взяли пробы воздуха в ресторане, в Лазенках и на Театральной площади. Наши химики проверили, нет ли в нём каких-либо примесей, но ничего подозрительного не обнаружено.
— Проверим ещё раз.
— Отлично. В вашем распоряжении, господа, лаборатория в Политехническом институте и Институте гигиены. Вы найдёте в них всё необходимое для исследований.
Учёные, уставшие после дороги, прервали заседание. Они разобрали бумаги, чтобы внимательно прочесть их. Осмотрели вещественные доказательства.
— А это что за волосы?
— Это волосы официанта, которого Неизвестный приклеил к потолку.
— А это?
— Рукав батистового платья, в которое Неизвестный переодел полицейского. Полицейский оторвал рукав и спрятал на память.
На этом учёные попрощались и разошлись.
На втором совещании обсуждались результаты исследований. Они полностью подтвердили то, что раньше говорили польские специалисты.
Потом слово попросил спирит, то есть человек, который верит в духов и занимается их вызыванием.
— Господа, мне известно, что вы не любите, когда начинают говорить о духах, поэтому, зная ваше недоверие к нашим исследованиям, я постараюсь отнять как можно меньше времени.
— Мы не доверяем вам потому, что неоднократно убеждались: все эти ваши штучки — обыкновенное мошенничество.
— Нe спорю. Поэтому мы все с большей осторожностью ведём исследования. Да к тому же мы нередко ошибаемся.
— Почему ваши духи действуют только в темноте? Почему не выражаются так же ясно, как мы, когда хотим что-то сказать или показать?
— Мы этого не знаем. Но может, когда-нибудь узнаем. Возможно, духи не желают ясно выражаться, а возможно, не умеют. Сейчас мы не можем объясниться с духами, но надеюсь, когда-нибудь научимся.
— Уж не хотите ли вы нас убедить, что всё это натворили духи? — прервал его историк.