Казачество. История вольной Руси
Шрифт:
Другой казачий отряд, Орлова, шел с запада, форсировал Большой Хинган и в Цицикаре соединился с Ренненкампфом. КВЖД была очищена. Китайцы стягивали силы к Гирину. И адмирал Алексеев предписал всем русским отрядам в Маньчжурии (15 тыс. шашек и штыков с 64 орудиями) объединиться под началом генерала Каульбарса и наступать на Гирин. Но Ренненкампф выполнил это сам с 1 тыс. казаков и 6 пушками. 5 сентября выступил из Цицикара, а через 17 дней ворвался в Гирин, взяв 2 тыс. китайцев в плен и разогнав остальных. Навстречу ему из Южной Маньчжурии двигался с 9 тыс. солдат и уссурийских казаков генерал Субботич. Противостояли ему 22 тыс. китайцев. Наступая по страшной жаре, наши войска выбили врага с сильно укрепленных позиций у Айсянцзяна. Потом одним артиллерийским огнем заставили оставить Ляоян. А 29 сентября заняли Мукден, завершив усмирение
62. ПРОТИВ ВРАГА ВНЕШНЕГО И ВНУТРЕННЕГО
Западные державы, чьи интересы в Китае Россия помогла защитить, не только не проявили благодарности, а наоборот, озаботились ее усилением на Востоке. В 1902 г. Англия заключила союз с Японией, способствуя ее вооружению. И в феврале 1904 г. без объявления войны японцы нанесли удар по русским кораблям в Порт-Артуре и Чемульпо, начали высадку на материк. Силы и ресурсы России были гораздо больше, но на Дальнем Востоке дело обстояло наоборот. Япония могла быстро перебрасывать войска и снабжение морем, русским же их требовалось везти через всю Сибирь. И нападение было спланировано в тот момент, когда Транссибирская магистраль еще имела разрыв у Байкала. Расчет строился на том, чтобы разгромить наши войска до того, как начнут прибывать соединения из Европейской России. Причем опять наша страна очутилась в международной изоляции. На сторону японцев склонились Англия, США, Франция, Турция [210].
Из казаков первыми вступили в бой Уссурийская и Амурская бригады, 2 дивизии забайкальцев. Прикрывали фланги армии, вели разведку, совершали налеты на ближние тылы противника. Однако у забайкальцев выявилась огромная нехватка офицеров. Подразделениями командовали зауряд-хорунжие, зауряд-сотники, не имеющие никакой подготовки и лишь исполняющие обязанности хорунжих и сотников. Но многие офицеры из других частей стремились на войну добровольцами, и к забайкальцам были назначены кавалеристы из лейб-гвардии — барон Врангель, Унгерн фон Штернберг, князь Долгорукий, Скоропадский (будущий гетман), испанский принц Хайме Бурбон и др.
Следующей в действующую армию прибыла Сибирская казачья дивизия Самсонова. Но вот у сибирских казаков обнаружилось явное снижение боевых качеств. Сказалось то, что они долгое время несли охранную и полицейскую службу. «В отличие от забайкальцев с их крепенькими мохнатыми лошадками, сибирские казаки сидели на беспородных, разношерстных, плохо кормленных конях, как будто вчера выпряженных из сохи. Да и ездоки отличались от мирных крестьян только, пожалуй, надетыми набекрень фуражками с красным околышем. Небрежная и самая разнообразная седловка с торчащими из-под подушек тряпками» [62]. Атаковать в шашки и пики сибиряки не учились, у них были навыки таежных охотников, и они превратились в «ездящую пехоту» — при встрече с противником сразу спешивались и брались за винтовки.
А следом прибывали все более западные части — Оренбургская дивизия, Уральская бригада, 4-я Донская дивизия, Кубанская бригада. Но командование использовало их очень неумело. 25 тыс. казаков и пограничников были отвлечены на охрану железной дороги от мелких шаек хунхузов. В январе 1905 г. состоялся рейд отряда Мищенко в тылы противника, участвовали 8 тыс. шашек при 22 орудиях — донцы, забайкальцы, кубанцы. Организовывали поход и руководили им не казачьи и даже не кавалерийские начальники. Казаки погромили японские склады, железнодорожные пути. Но отряд был отягощен огромным обозом, двигался медленно, противник успел эвакуировать тылы. Пройдя 100 верст, части достигли станции Инкоу. Получили приказ спешиться и атаковать ее, что для кавалерийских рейдов не свойственно и не нужно. Японский гарнизон, хорошо укрепившись, отбил несколько атак. А тем временем командование противника стягивало силы, чтобы отрезать и уничтожить отряд. И ему пришлось с боями прорываться обратно к своим.
Донцы и сибирцы в отряде Мищенко, уральцы и забайкальцы в отряде Павлова храбро наступали в битве при Сандепу, захватив ряд укрепленных деревень. А в разведках отличился сотник 26-го донского полка Филипп Козьмич Миронов. С группой охотников брал языков, захватил обоз с продовольствием, был награжден двумя орденами. Но затем в результате непроверенных слухов, будто японцы готовят массы хунхузов для разгрома русских тылов, командование сочло, что охраняющих коммуникации 25 тыс. шашек недостаточно, и отправило в тылы дополнительные силы, в том числе донскую дивизию. Те казаки, что остались на фронте, зарекомендовали себя с лучшей стороны. В неудачном для русских сражении при Мукдене Забайкальская дивизия Ренненкампфа с приданными ей пехотными частями сдержала натиск целой японской армии Кавамуры и отступила в порядке, огрызаясь контратаками [77].
А после Мукдена настало затишье. Только на флангах шли непрерывные бои и стычки. Левый фланг наших войск прикрывали забайкальцы Ренненкампфа, правый — сводная Уральско-Забайкальская дивизия Мищенко. Сюда отпрашивались многие офицеры из бездействующих частей центрального участка фронта, среди них впервые познакомился с казаками и воевал в их рядах полковник Антон Иванович Деникин. В этот период совершались вполне грамотные и удачные налеты на противника. И в схватках казаки неизменно одерживали верх. Так, однажды сотня из 80 бородачей-уральцев неожиданно столкнулась с двумя японскими эскадронами, имевшими 400 сабель. Но командир, есаул Железнов, без раздумий скомандовал: «Шашки к бою! Марш-марш — ура!» В хвосте колонны не знали, в чем дело, но видели, как переходят в карьер передние и устремились за ними. Получилась растянутая беспорядочная ватага, несущаяся на врага. Удивленные японцы ждали в безупречном сомкнутом строю, потом вынули мечи и с криком «банзай» ринулись навстречу. Сшиблись — и через несколько секунд все было кончено, часть японцев порубили, остальные удирали. У уральцев было лишь 11 легко раненных [201].
Ренненкампф провел блестящий набег по тылам Кавамуры, Мищенко — успешный рейд по тылам армии Ноги. Отряд из 4 тыс. шашек с 6 орудиями и 8 пулеметами погромил большую часть армейских тыловых учреждений, захватил сотни пленных. Нет, война не была проиграна. Русские войска отступили, отдав значительную территорию, пал после героической обороны Порт-Артур, погибла при Цусиме эскадра Рожественского. В ходе боев полегло 37 тыс. наших офицеров, солдат, казаков, матросов. Но продолжали прибывать свежие части, в Маньчжурии сосредоточились 3 наших армии, 38 дивизий. Японцы же в ходе своих наступлений понесли урон втрое больший. Они выдохлись, исчерпали резервы, пополнения выскребались уже необученные и слабые. Итог предстоящего решающего сражения было предсказать нетрудно…
Но… Россия получила удар в спину. Грянула революция. Организована она была кругами международного масонства, которые, кстати, этого не скрывали. Глава иудейской ложи «Бнайт Брит» американский банкир Якоб Шифф за свои заслуги даже получио орден от японского микадо [211]. Мировая печать развернула антироссийскую истерию. Русские революционеры, получая щедрые вливания из-за рубежа, устраивали провокации вроде «кровавого воскресенья», митинги, забастовки. Либеральная печать оплевывала армию, дальневосточные поражения многократно преувеличивались. Страну охватили беспорядки, перекрывшие Транссибирскую магистраль. И правительство предпочло замириться с Японией. В Токио прекрасно понимали, чему они обязаны, и что ситуация может перемениться. Поэтому условия мира были очень умеренными. Россия признала зоной японских интересов Корею и Южную Маньчжурию, уступила арендованный Ляодун, а из своих территорий отдала лишь Южный Сахалин.
А чтобы достичь внутреннего умиротворения, царь по совету масона премьера Витте подписал Манифест от 17 октября, даровав стране широкие политические свободы, учредив выборную Думу. Не тут-то было! Теперь смутьяны смогли действовать легально. Заполыхали вооруженные восстания в Москве, Прибалтике, Польше, Сибири, Закавказье, бунты на флоте. Кадровые части остались верными правительству, но революционеры заражали только что набранных запасных. И царь призвал для подавления смуты самых надежных своих воинов, казаков. На Дону мобилизовывались 13 полков 2-й очереди, 30 отдельных сотен, 3 полка 3-й очереди — старших возрастов, отцы семейств. Призывались и кубанцы, терцы, оренбуржцы, астраханцы, уральцы. Вооруженные мятежи удалось ликвидировать быстро, но волнения продолжались, и революционеры перешли на к террору.