Казачество. История вольной Руси
Шрифт:
Там, где малолюдство и природные условия не позволяли строить сплошные засечные черты (и где не грозили такие массированные вторжения, как со стороны Крыма), возводились оборонительные системы другого рода — «линии». То есть цепочки крепостей. Для степной конницы даже небольшие крепости были серьезным препятствием, штурмовать их значило завязнуть в бою, потерять внезапность, а оставить в тылу — грозило ударом в спину. И для защиты Урала стала строиться Исетская линия. В 1649 г. сибирские казаки возвели на р. Исеть острожек Красный Бор, в 1650 г. — Исетский острог, затем Усть-Миусский и Комендантский острожки, а в 1658 г. — крепость Челябинск. Так возникло Исетское казачество.
А 1652–1656 гг. была построена Закамская линия от крепости Белый
Оборонительные сооружения затруднили набеги калмыков. Они предприняли поход на Терек, пограбили местных жителей и казаков, но тоже были отбиты. И рассудили, что выгоднее сотрудничать с Россией. Четверо тайшей обратились к царю с просьбой о подданстве — чтобы им платили жалование, а они будут воевать на стороне русских. Но альянс оставался очень ненадежным. Калмыки жили отдельными родами, присяга одних не распространялась на других. Впрочем, и те, кто присягнул к царю, не упускали возможности при случае пограбить русских. Казаки отвечали вполне адекватно. Калмыки жаловались. Когда Москва стала склонять в подданство хана Аюку, он предъявил претензии, что «донские и яицкие казаки побивают его людей, а жен и детей забирают». Направлялись делегации «мирить» казаков с калмыками. Но степняки не прекращали хищничество, и все договоренности оставались лишь благими пожеланиями. А пример калмыков оказался заразительным для башкир. Зачем платить ясак, если можно не платить и грабить, как соседи? Они активно подключились к набегам. А потом восстали под предводительством вождя Сеита, принялись разорять русские и татарские селения, подступали к Уфе и Казани, вместе с калмыками и ногайцами прорывались за Волгу.
Царю приходилось усиливать оборону на востоке и юго-востоке. В 1663 г. на это направление перевели часть украинских казаков из-под Воронежа, из Троицкого острога. Они построили крепость Пензу и Черкасский острог. Так появилось Пензенское казачество. По росписи воеводы Елисея Лачинова население Пензы и слобод составило 632 взрослых мужчины, из них 576 казаков. А в Яицком Войске в 1675 г. был введен реестр в 500 казаков, им платилось жалованье по 7 руб. в год, и они по сути перешли на положение служилых. По Яику сооружалась линия острожков и постов, где они несли службу. Подобные меры давали хорошие результаты. В 1680 г. калмыцкий Аюка-хан заключил союз с крымцами, усилился отрядами татар, черкесов, башкир и напал на Пензу. Сжег посады, разорил окрестности, но крепость отбилась, и враги ушли прочь.
Военные реформы, происходившие в России, коснулись и служилых казаков. При Алексее Михайловиче они были оставлены в Сибири, на Урале, на пограничных линиях и в гарнизонах городов, а в полевых армиях исчезли — их перевели в стрелецкие полки. А при Федоре Алексеевиче вдвое сократилось количество стрельцов и городовых казаков. Половину перевели в солдаты и драгуны, а за оставшимися городовыми казаками были сохранены только полицейские и пожарные функции. Но это, опять же, не касалось Сибири и опасного порубежья.
Ситуация в степях менялась, но всегда оставалась напряженной. В 1680-х гг. восточную ветвь калмыков разгромили маньчжуры. Но усилились враги калмыков, казахи, сплотившиеся вокруг хана Теуке. Теперь для них исчезла угроза с востока, и они полезли на Южную Сибирь и Урал. Фактически началась война. Отовсюду сыпались просьбы о помощи «воинскими людьми». И власти всеми мерами усиливали сибирское казачество. Формировались татарские сотни. В Сибирь ссылали и пленных украинских казаков, участвовавших в гетманских изменах. Но не в качестве заключенных, а тоже принимали на службу. Причем здесь они отлично проявляли себя, и из них создавались черкасские сотни. Отлаживалась станичная и сторожевая служба. Между слободами и острожками устанавливалась система сигналов дымами и огнями — для предупреждения об опасности, вызова соседей на подмогу. Но самым эффективным средством оказывались ответные поиски казаков. Не всегда они были удачными, порой оборачивались поражениями. Но важно было приучить степняков к мысли, что ни один их набег не останется безнаказанным [129].
В 1691 г. казахи предприняли поход на Тобольск. Осаждать сибирскую столицу не рискнули, но погромили Утяцкую и Камышевскую слободы. Часть казаков с семьями засели во дворах и отбивались. Степняки подожгли строения, и люди сгорели, 200 человек угнали в полон. В 1692 г. казахи снова прокатились по Тоболу, разоряя деревни. В погоню бросилась сотня казаков, настигла грабителей у Царева городища. Но врагов оказалось значительно больше, в бою погибли сотник и 40 воинов. В том же году случилось нападение тувинцев и киргизов. Из Красноярска совершил ответный рейд атаман Василий Многогрешный с 730 казаками и ясачными и на р. Кан разгромил неприятелей. В 1693 г. все повторилось. Казахи и каракалпаки напали на Ялуторскую слободу, тувинцы на Красноярский уезд. За казахами бросился отряд из 357 воинов под командованием Павлова и Шульгина. Сошлись с противником у оз. Семинкуль, но разразился ливень и намочил порох. Отряд погиб полностью. А Многогрешный опять действовал успешно. Выступил на тувинцев, его встретили 600 воинов князьца Шандычка, часть из них с ружьями. Казаки их одолели, «воров побили с 500». Многогрешный выслал конников Тита Саламаты, который довершил разгром и «улус повоевал». Правительство распорядилось всех наградить, каждый участник экспедиции получил по полтине, 21 раненый по рублю, семьям 6 погибших были выплачены большие компенсации.
Тувинцы с киргизами после этого присмирели. А хан Теуке после каждого нападения присылал в Тобольск посольства, рассуждал о выгодах мирной торговли, но на деле не мог, да и не хотел обуздать подданных. А агрессивность казахов, в свою очередь, подогревала воинственные настроения западных калмыков и башкир. Но они встречали все более сильное противодействие. Пензенские казаки построили на пути вторжений линию из укрепленных слобод Вазерской, Ухтинской, Пырнинской, крепостей Малая и Большая Сердоба. Мужественно отражали набеги, отбивали полон. А в конце XVII в. стала дополнительно сооружаться Сызранская линия, в новой крепости Сызрань поселили 500 самарских и закамских казаков.
25. ПЕРВЫЕ КАЗАКИ НА КУБАНИ
Великой трагедией для Руси стал церковный раскол. В принципе, реформы были нужны — церковные книги долгое время были рукописными, в ходе переписок накапливались разночтения. И обряды в разных местах отличались: так, на Руси крестились двумя перстами, а на Украине и Балканах — тремя (в ранней Церкви допускались оба типа перстосложения). Работу по унификации начал еще Филарет, но вел ее постепенно, без встрясок и ломок. Однако патриарх Никон решил одним махом привести церковную практику к греческим образцам. Причем даже Константинопольский патриарх Паисий и собор греческого духовенства предостерегали, что это может довести до беды. Указывали, что Церковь требует единообразия только в главном, а в мелочах расхождения вполне допустимы и терпимы. Никона это не устроило, он объявил старый обряд ересью, а тех, кто осмелился возражать, стал сажать и ссылать.
Но вскоре патриарх вообще занесся, пытался ставить свою власть выше царской, что привело к конфликту с Алексеем Михайловичем. Государь амнистировал тех, кто пострадал при гонениях, выражал готовность к уступкам и поиску компромисса. Но выявилась группа непримиримых во главе с Аввакумом, которые по своей склонности к крайним решениям вполне стоили Никона. Провели свой «собор», где объявили всю Церковь «повредившейся», а тех, кто при Никоне посещал храмы и причащался — еретиками, требуя их перекрещивать. И в 1666 г. прошли два церковных собора, принявших решение о низложении Никона, но при этом утвердивших его реформы, а непримиримые были осуждены, прокляты и сосланы.