Казаки против Наполеона. От Дона до Парижа

Венков Андрей Вадимович

Нанесение одновременного согласованного удара несколькими полками и даже дивизиями удавалось лишь за счет снижения скорости. Всадники, идущие в атаку, могли удерживать строй лишь при движении рысью.

Итоги таких атак были впечатляющими. «Ни одна кавалерия не прорвется там, где этого не сделают уланы или кирасиры, скачущие рысью», — писал Жомини ^{666} .

В свою очередь, чем медленнее двигались всадники, тем легче было в них попасть. «Производство атаки медленным аллюром вызывало, однако, такие потери от пехотного огня, что Наполеон должен был принять особые меры для уменьшения их, — писал Д. Денисон. — Тяжелая конница, а позже и карабинеры получили опять кирасы и каску. Вновь сформированные кирасиры

скоро заслужили себе громкую славу и совершали подвиги, нередко влиявшие на исход всей кампании…

Кирасирские полки были вновь сформированы в декабре 1802 г. из 5-го, 6-го и 7-го конных полков. Они оказали такие важные услуги, что в 1804 г. еще 9 полков получили кирасы, и во всех кирасирских полках шляпы были заменены касками. В 1812 г. кирасирских полков было 14» ^{667} .

Карабинеров во французской армии было два полка. В 1791 г. их вооружение состояло из карабина со штыком, пистолета и палаша ^{668} . Их форма одежды отличалась высокими меховыми шапками. Но перед походом на Россию и эти полки получили кирасирское снаряжение и отличались от обыкновенных кирасир лишь формой каски и цветом мундира.

Защищенные кирасами и касками всадники, действующие одним плотным строем, оказались неуязвимы для холодного оружия противника, и это значительно повысило их боевой дух. Французские кирасиры прекрасно проявили себя в 1807 и 1809 гг.

«Мы можем также обратиться к огромным успехам тяжелой французской кавалерии при возрождении кирас, от которых она до этого отказалась на столь долгое время», — писал Жомини ^{669} .

Другие европейские армии тоже стали возвращать кирасы, но в России кирасирские полки получили их лишь в 1812 г. Да и концентрация кирасирских полков в подражание французам в других армиях началась позже. Так что довольно долгий отрезок времени французские кирасиры были «новинкой», решившей исход ряда сражений. И сразу же начались поиски контрмер против них.

Обсуждались они и в русской армии в 1807 году. «Разговаривали о довольно важном предмете, а именно, в какой степени латы и пики полезны преимущественно тем, что производят сильное впечатление в атакуемых и порождают в латниках более смелости, в надежде на защиту от пуль. «Но я научил моих егерей и казаков не бояться этих железных горшков, — сказал князь Багратион. — Хорошей, стойкой пехоте, как наша, — промолвил он, — не страшна никакая кавалерия» ^{670} .

Казаки тоже имели опыт столкновений с кирасирами. Броневский в своей «Истории Донского войска» (часть II, стр. 175) писал: «Генерал-майор Денисов, 29 мая 1807 г., в соединении с регулярною кавалериею, не раз встречался с французскими кирасирами и всегда находил средство уязвить их. Как скоро сии тяжелые всадники по какому-нибудь случаю приходили в расстройство, они тотчас делались жертвою казаков. Сии неповоротливые кавалеристы, слабо держащиеся в седле, от удара пики, как бездушные трупы, валились на землю».

Однако воспоминания самого А.К. Денисова о бое 29 мая 1807 г. рисуют менее радужную картину: «Вдруг, к крайнему моему удивлению и даже недоразумению, вижу, что две части кавалерии, не более как 2 эскадрона, отдельно один от другого, с большою смелостию подошли к сказанному маленькому ручью, который был от нас в верный ружейный выстрел. Я был весьма в недоумении, что оные предпринимают, как услышал, что казаки, указывая на оных, довольно громко повторяли: "Латники! латники!" Взглянув внимательнее, я увидел, что это кирасиры, покрытые железом. Тут я понял, что они предпринимают дерзкое намерение врезаться в казачьи полки и расстроить оные. Не теряя времени, я приказал Ефремову — с его и с другим полком, когда кирасиры перейдут ручей, отрезать их от онаго, а другим двум полкам приказал ударить в лицо. Со всею моею поспешностию не мог я еще успеть мое распоряжение привесть в порядок, как те кирасирские эскадроны, перейдя ручей, врассыпную стремительно

пустились на нас и в минуту врезались в казачьи полки, но ни опрокинуть, ни расстроить оных не успели, хотя и сделали большое замешательство. Казаки с отменною храбростию били их в дротики, но дротики одни ломались, а другие гнулись. Я скакал, всюду где надобность показывала быть моему присутствию, и подвергал себя большой опасности, что ежели бы не добрый слуга, — собственный мой человек Василий Яковлев, то я бы неминуемо был палашами заколот или изрублен. Казаки, видя крепость кирасирского одеяния, сбивали с голов их дротиками шишаки, а после того били в открытые головы и сбивали с лошадей. Кирасиры, видя свою неудачу, опрометью скакали назад, а казаки, преследуя по возможности, оных убивали. Из сих непобедимых всадников менее третьей части ушли, а все прочие пали на месте» ^{671} .

Как видим, 2 французских кирасирских эскадрона смело пошли на 4 полка казаков, но этими четырьмя полками все же были смяты и перебиты.

В двух последующих наполеоновских кампаниях кирасиры были использованы в полной мере. Под Экмюлем они разбили австрийскую кавалерию, под Асперном и Ваграмом они своими атаками практически спасли французскую армию, бывшую на грани поражения, и, наконец, в Бородинской битве кирасиры ворвались с тыла и захватили Курганную высоту — Батарею Раевского.

Но в России французские кирасирские полки погибли. Наиболее боеспособными полками французской армии в 1813 г. стали драгуны, которые в подавляющем большинстве не участвовали в походе на Россию, воевали в это время в Испании, а затем были переброшены в Саксонию. Они сохранили свой личный состав и приобрели в Испании дополнительный боевой опыт в сражениях против испанцев, португальцев и англичан. Однако Наполеон в 1813 г. все чаще стал прибегать к трафаретным решениям. «После тридцати лет начинаешь терять способность вести войну», — говорил он ^{672} . И он восстановил кирасирские полки и свел их в дивизии, чтобы опять решать исход сражений таранным ударом тяжелой кавалерии.

Вставал вопрос о боеспособности этих дивизий. Чтобы она оставалась традиционно высокой, нужны были старые обученные солдаты. Наполеон мог бы переформировать в кирасир свои драгунские полки, ведь был уже опыт переформирования драгун в шеволежеры. Теперь же достаточно было одеть на них кирасы. Тем не менее в 1813 г. кирасирские полки были набраны заново на базе своих полковых депо и не обладали качествами своих предшественников. Одна кирасирская часть формировалась в 1813 г. под Гамбургом: «Когда в эскадрон прибыли 120 лошадей, то выяснилось, что на них никогда не ездили верхом, ⁹/ ₁₀людей никогда не касались лошади…» При команде «Палаши вон!» лошади испугались грохота оружия и разбежались, сбросив всадников. ^{673}

И все же полгода, проведенные в строю, не прошли для кирасирских полков даром, и именно они стали ударной силой французской армии в решающем сражении кампании, разгоревшейся под Лейпцигом.

Лейб-гвардии Казачий полк, его история и боевой состав

Ветеран наполеоновских войн, известный кавалерист и автор мемуаров, генерал Марбо считал, что в Лейб-гвардии Казачьем полку служат — «лучшие кавалеристы русской армии» ^{674} .

К 1813 г. Лейб-гвардии Казачий полк уже имел свой боевой путь и свою славную историю. Он был создан в 1796 г. на основе Донской команды императорского конвоя как Лейб-гвардии Гусарский Казачий полк, а затем в 1798 г. его разделили на Лейб-гвардии Гусарский и Казачий полки.

Донские казаки составляли в Лейб-гвардии Казачьем полку 3 эскадрона. Ежегодно к январю в Войске Донском набирались «100 человек исправных и хорошего поведения казаков» и командировались на укомплектование полка в С.-Петербург ^{675} .