Казенный дом
Шрифт:
– Рано! Есть еще вопрос! – неумолимо отрезал Кузнецов. – Где прячется твой шестой приятель?
– Ни-и-ико-го бо-ольше не-е-ет!!! – корчась, прорыдал убийца. – На-а-ас ос-та-ва-а-алось то-о-олько пя-я-ятеро-о-о!!! Кляну-усь!!! Добей же! Бога ради, до-о-о-бе-е-ей!!!
– Поздновато ты Господа вспомнил, – хмуро проворчал майор, но тем не менее пружинисто присев, коротким движением свернул мокрушнику шею. Содрогнувшись в последний раз, тело Шнырева застыло.
«Вряд ли он врал насчет отсутствия шестого», – задумчиво глядя на мертвеца, подумал спецназовец. – Наверное, слизняк Поплавский
Очумелый от страха Кныш, сгорбившись, сидел на лавке в пыточном подвале. В метре от него, на вбитом в бетонную стену железном крюке, болтались подвешенные за ребро, изуродованные останки Бродского. В дубовой кадушке мокли плети. В квадратной жаровне с до сих пор тлеющими углями лежали массивные палаческие клещи, которыми не так давно терзали плоть иуды «Лёвочки». Остро пахло гарью, паленым мясом и человеческими испражнениями. (В процессе экзекуции коммерческий директор «Лорелеи» несколько раз обгадился.) На грязном кафельном полу то здесь, то там виднелись пятна крови...
Коротышку колотил нервный озноб. В голове не осталось ни единой путной мысли. Зато душонку бригадира убийц угнетали настойчивые дурные предчувствия. И вскоре они полностью оправдались.
Медленно, со скрежетом отворилась металлическая дверь. Кныш поднял мутные глазенки. На пороге стоял высокий, крепкий, сероглазый мужчина с багровым шрамом на щеке.
– Так вот ты каков, поганец! – сквозь зубы процедил он.
Терентий Богданович лишь сдавленно икнул.
– Ага, иуду все же настигло заслуженное возмездие! – заметив труп Бродского, жестко усмехнулся Кузнецов. – Поделом собаке! А ты, сволочь, ответишь мне на несколько вопросов! Но не вздумай врать. Иначе займешь место «Лёвочки», – Михаил выразительно покосился на описанные выше пыточные причиндалы.
– С-с-п-п-ра-ашивайте! – жалобно проскулил Терентий Богданович.
– Зачем ты устроил взрыв в «Марианне»? – в глазах майора сверкнули молнии.
– Самолюбов... и-ик... велел... и-ик... напугать хозяев. В подробности... и-ик... не вдавался! Ну а я по старой... и-ик... памяти не изобрел ничего иного! – перетрусивший главарь мокрушников напоминал в настоящий момент гадкую, полураздавленную жабу.
– Господин мэр похвалил тебя или как? – в ровном голосе спецназовца ощущался смертельный холод.
– Отчасти! С одной стороны, акция достигла поставленных целей. Хозяева бросили супермаркет на произвол судьбы, – разговорившийся Кныш практически перестал заикаться. – Но, с другой, получилось слишком много шума. Геннадий Владимирович рекомендовал впредь работать аккуратнее. Точечными ударами. И я собрал бригаду...
– По-о-онятно! – с отвращением протянул Кузнецов и резко спросил: – Убийство заводчика Коновалова с семьей, исчезновение сына Симоняна и прочие «художества» в Малашихинске – твоих лап дело?!
Коротышка торопливо кивнул.
– А на Федотовых ты охотился по приказу Самолюбова?
– Да-а!.. Кто вы? Что собираетесь со мной делать?!! – внезапно возопил опомнившийся Терентий Богданович.
– Сейчас увидишь, гнусная тварь! – Рывком за шиворот Михаил снял Кныша с лавки,
Парализованный ужасом бригадир убийц застыл истуканом и даже не пробовал удрать. Тусклые глазки сошлись у переносицы. Конечности онемели. Уродливая головенка взмокла от пота.
Тем временем майор при помощи ножа покойного Шнырева разрезал скотч на три части. Одной – стянул кисти Кныша за спиной, второй – «спеленал» щиколотки Терентия Богдановича и, наконец, третьей – туго примотал ему гранату к физиономии.
– Прощай, выродок! – хрипло сказал спецназовец, выдернул чеку и, выскочив из подвала, с силой захлопнул дверь. Сразу вслед за этим внутри прогремел мощный взрыв...
Эпилог
Через два дня после описанных нами событий средства массовой информации дружно оповестили страну об очередном громком преступлении, а именно: об убийстве средь бела дня мэра города Малашихинска Геннадия Владимировича Самолюбова. Двое неизвестных расстреляли градоначальника из пистолетов с глушителями прямо на выходе из главного административного здания. (Того самого трехэтажного особняка с красной черепичной кровлей.) Вместе с Самолюбовым погиб заместитель по экономике Яков Сидорович Шепелевич. Из сопровождавших мэра секьюрити никто не пострадал. То ли убийцы отличались снайперской меткостью, то ли охранникам просто повезло. «Поиск по горячим следам», как водится, не дал положительных результатов. «Казенный дом» осиротел.
Правда, ненадолго. Пока журналисты наперебой выдвигали разнообразные версии случившегося (порой совсем нелепые, вроде «мести брошенной любовницы»), пока деятели типа Сергея Ковалева, Валерии Новодворской и госпожи Политковской в эфире телеканала «ТВС» упорно твердили о «политическом характере убийства», ссылаясь на ультралиберальные взгляды покойного и недвусмысленно намекая на «происки российских спецслужб», – пустующее кресло градоначальника по-тихому, в качестве и.о., занял заместитель по строительству Иван Иванович Абрахамс. В ближайшие месяцы малашихинцам предстоят новые выборы, очевидный фаворит на которых означенный Иван Иванович. По некоторым сведениям его избирательную кампанию будет финансировать известное читателю ООО «Минотавр». Надо полагать, Григорьев с Лёнчиком рассчитывают руками Абрахамса вернуть в общак затраченные на Самолюбова деньги. Плюс проценты! Плюс за моральный ущерб! Ну и, разумеется, получить немалые дивиденды с самого Ивана Ивановича.
Между тем семья Федотовых благополучно зажила прежней жизнью. Николай настойчиво упрашивал Михаила возглавить наспех созданную Службу безопасности «Лорелеи», но тот наотрез отказался. И, когда высшие медицинские инстанции все же сочли майора Кузнецова годным к строевой службе, незамедлительно отбыл в свою часть, дислоцированную на Северном Кавказе. Ведь должен же кто-то Россию защищать?!!
Она была, есть и будет вовеки!!!
А «самолюбовы», «минотавры», «абрахамсы» и иже с ними... Так это всё временно. Пройдет!!!