Каждую среду сквозь оптический прицел
Шрифт:
Руины города до сих пор выглядели пугающе и жутко, это был мертвый серый город, где до сих пор оставались следы кровавой бойни, останки тел и разрушений — время все еще было не властно над Магнолией. В этом месте не было места живым, даже сорная трава не росла здесь, словно город выпал из обычной реальности и больше не являлся частью мира. Каждый раз, оказываясь здесь, Эльза ощущала леденящий холод в душе, даже кожа покрывалась мурашками от неприятного ощущения тревоги, а все инстинкты обострялись — девушка до сих пор ожидала нападения Теней. Наверное, она никогда не изменится, и все время будет готова к бою, вот и сейчас в её руке пистолет, хотя в нем
— Вот и я, надеюсь, ты ждал меня, — мягко улыбнулась Эльза, приветствуя город, давно казавшийся ей живым существом. Это не удивительно, особенно если учесть, сколько всего произошло. Именно в такие моменты Скарлетт давала волю своему безумию и позволяла себе ослабить контроль над собственным сознанием, вновь окунуться в пучину болезненных воспоминаний, среди которых были и столь любимые встречи на этом самом месте.
— Как я тебе? — девушка покрутилась вокруг себя, словно демонстрируя кому-то свой белый сарафан: легкий и невесомый, соблазнительно колышущийся при каждом её шаге. Эльза лишь недавно начала носить подобные наряды, и то лишь потому, что ей их постоянно присылают подруги, убежденные в том, что это поможет забыться. В некотором роде так оно и вышло, каждый раз надевая красивое платье, Скарлетт ощущала себя немного другой, словно в душе появлялся маленький огонек тепла.
— Белый мне к лицу, правда? — Эльза присела на обломок дома и подняла взгляд к небу. — Этот цвет самый подходящий для меня. В некоторых странах его считают траурным, а в других его надевают на свадьбу и считают цветом надежды. Противоречивый цвет… Как и я… — губы девушки тронула печальная улыбка. — В дурдоме стены тоже белые, так что в моем случае это идеальный цвет.
Иногда Скарлетт хотелось, взять краски и разрисовать этот город, вновь устроит здесь безумный праздник, и возродить Магнолию такой, какой она была когда-то давно. Но это невозможно, люди никогда не вернуться в этот город, который так и останется обителью Теней. Не важно, что они исчезли в тот день — город остался за ними. Была ли победа или они просто выжили? Раньше Эльзе не казалось, что между этими понятиями есть разница…
Неожиданно мороз пробежал по коже, а волосы на голове зашевелились, дыхание сбилось, и девушка замерла. Она боялась сделать вдох, повернуть голову или что-то сказать. Её ощущения обострились настолько, что становились болезненными. Горячие крупные слезы катились из глаз, а сердце сжалось в комок, отказываясь биться. Этого не может быть!!! Дрожь становилась все сильней, а силы разом покинули Эльзу — воздух вокруг стал неестественно тягучим и кажется, она даже способна ощущать течение времени. Что это? Почему именно сейчас?! Неужели её время истекло и все начнется заново? Девушка нервно
— Эльза.
Этот голос ни с чем невозможно перепутать, даже спустя четыре с половиной года, девушка отчетливо его помнила, именно он постоянно звучит в её душе, не давая позабыть о дорогом сердцу человеку. Медленно обернувшись, Эльза увидела мужчину с голубыми растрепанными волосами, вокруг его правого глаза была красная татуировка, лицо пересекал уродливый шрам, а сам он был весь в грязи и разорванной одежде. Казалось, что он только что вернулся из Ада, откуда прихватил букет кроваво-алых маков. Усталый взгляд карих глаз с нежностью смотрел на Скарлетт, заставляя её сердце вновь забиться и затрепетать. Это он… Он вернулся.
— Ты… ты…
— Это наш день, только наша среда, — Жерар сделал шаг навстречу девушке, к которой так долго стремился. Она ничуть не изменилась, и это белое платье так подходит этому случаю. — Прости, что я так долго не приходил… Столько всего произошло, я даже не в силах сам осознать это все.
— Жерар, — всхлипнула Эльза, поднимаясь на отяжелевшие ноги.
— Нет, — покачал головой мужчина, падая на колени перед девушкой и утыкаясь головой в её живот. Цветы упали им под ноги, добавляя в этот тусклый мир ярких красок.– Уже нет, я изменился и теперь не человек, как это ни прискорбно, я пойму, если больше не нужен…
— Ты всегда будешь нужен мне, — дрожащими руками Скарлетт зарылась руками в шевелюру Фернандеса, ощущая, как душа оживает по-настоящему. Она не зря ждала, не зря приходила сюда каждую среду — все это было не напрасно. — Я люблю тебя, люблю любого и мне неважно, кем ты стал и где был.
— Эльза… — прошептал Жерар, сам до конца не верящий в то, что вырвался из своего персонального Ада. Все, кроме него и Гилдартса погибли, даже малышка Венди, а он сам перестал быть человеком, слившись с остатками Теней, которых прикончил. Долгие годы, показавшиеся целой вечностью, он скитался в мире огня и боли, сражался за свою жизнь, ища выход. Лишь мысли об Эльзе и её голос, звучащий у него в голове не давали ему сдаться и впасть в отчаяние. Все эти годы, он был в пути и вот, наконец, его путешествие закончилось.
— Я никуда тебя больше не отпущу одного, — на лице Скарлетт появилась искренняя счастливая улыбка. Даже если это сон, если бред воспаленного сознания или просто предсмертная галлюцинации девушка была счастлива и не хотела, чтобы это заканчивалось. — Никогда и никуда, слышишь?
— Я и сам не уйду, ведь мой дом, там, где ты…
За всей этой картиной наблюдала белая плюшевая кошка, прикрепленная к поясу Жерара. Единственное безмолвное напоминание о маленькой девочке, ставшей для мужчины сестрой, той, кого он не смог уберечь. Шарли все еще была здесь, она точно знала, что скоро окажется среди людей, где так много ярких эмоций и чувств, которыми она будет долгое время питаться. Все-таки она правильно поступила, поддавшись на уговоры Венди и спася её брата, а не слабую девчонку, которая не смогла бы найти путь домой. И все же… Тени было жаль ребенка, пожертвовавшего собой. Нет. Общество Фернандеса явно плохо на неё влияет… Но разве это важно, когда впереди огромный мир, с безграничными возможностями, для такой, как она? Что же касается людей — игрушка ухмыльнулась, пусть наслаждаются, теперь их среды будут длиться бесконечно.