Каждый выбирает по себе
Шрифт:
– Искупаться можно?
– хмуро поинтересовался Антон. Быть у озера и не окунуться было глупо. Хорошо бы еще и постирушки устроить, да не до хорошего...
– Здесь глубоко.
– Я умею плавать.
Колдун, оставив парня у воды, отошел к ивняку и присел на выпирающие корни кустарника.
"Нда... лучше б сапоги не снимал...
– стараясь дышать через раз, Антон прополоснул портянки, обмыл обувь, отставил в сторону. Одним махом сдернул через голову
Он натянул рубаху обратно, утешая себя тем, что одежда заодно и постирается, зашел по колено в озеро, помедлил немного перед прыжком. Вода оказалась очень холодной. Бахромчатые нити каких-то красноватых водорослей легонько касались ног, ступни медленно погружались в тонкий ил. Антон пошевелили пальцами - облако мутноватой взвеси расплывалось на поверхности черной кляксой. Забавно, словно осьминог раскинул щупальца, поджидая поживу.
Задержав на миг дыхание, парень "рыбкой" вошел в воду. Темное озеро сомкнулось над ним - без брызг, без всплеска...
...мгновение спустя Антон вынырнул далеко от берега. Хорошо-то как... Разом отступила усталость, тело словно налилось невиданной силой. Нырнув ещё пару раз, парень размашистыми саженками поплыл к центру озера, не видя, как вскочил на ноги Отлюдок, тревожно следя за его выкрутасами.
Полоса тумана приблизилась. Уже были видны прорехи в клубящемся белом мареве, а сквозь них золотом просвечивали стволы сосен, смело подобравшихся к самому краю кручи. На откосе, прислонившись спиной к дереву, стояла Людмила, призывно махая ему. Зеленый сарафан ладно облегал статную фигуру, распущенные волосы развевал несильный ветер.
Антон, подгребая ногами, завис на месте, взмахом головы откинул мокрые волосы назад: - "Ай да Кимря! Молодец, что направила нас к Отлюдку. И спросить ни о чем не успел, колдун сам догадался, зачем пришел... Вот и не верь после этого кудесникам...".
Издалека не разобрать выражения лица, но он мог поклясться, что сестра улыбается. Он радостно гикнул и рванул к ней (что того озера - его переплыть раз плюнуть), не обратив внимания на низкий вибрирующий звук, колокольной звягой прокатившийся над водой. Зато колдун услышал, замер, подавшись вперед, словно гончий пес.
Рябь прошла по поверхности воды, разбивая протянувшуюся от закатного солнца волнистую рубиновую дорожку на крошечные блики, схожие с алыми капельками крови.
Волна плеснула в лицо парню. Тот фыркнул, отплевываясь от неприятного горько-соленого привкуса озерной воды, мельком отметив, что уж слишком она похожа на морскую, и форсировал преодоление водной преграды, потому что Людмила уже подпрыгивала от нетерпения. Ну, ещё бы! Наверное, и не чаяла вновь свидеться с братцем...
Багряная волна поднялась стеной, на миг закрыв от Антона берег, и масса воды обрушилась на него. Он беспомощно взмахнул руками, стараясь удержаться на плаву. Отлюдок в два прыжка подскочил к урезу воды - светлая голова парня ещё раз мелькнула на поверхности и скрылась
*****
– Это точно?
– хвост Баюна раздраженно стегнул бока.
– Вот так живет, и никто об её истинной сущности даже не догадывается?
Сухонькая старушка, сидящая напротив него, молча кивнула.
– Ладно, будем считать, что мы квиты...
– когда-то давным-давно Баюн помог ей избежать наказания за наведение порчи на любимую жену воеводы (дело выеденного яйца не стоило, обычная бабская ссора), сумел уговорить его не казнить виновную, а просто отправить куда подальше. Уговорить уговорил, дело не трудное, к тому же обязалась ведьма отплатить достойно... Вот котофей и стребовал обещанное.
– Услуга за услугу, больше ты ничего мне не должна...
С ведьмами умный котофей предпочитал не связываться. Их Ковен напоминал ему змеиное гнездо, где каждая, умильно улыбаясь товарке, норовила учинить той гадость похитрее. Тайком, исподтишка... Ни одна из них не шла на прямое столкновение, потому что знала - противница тоже не лыком шита, и расплачиваться придется по полной. Как умудрялась Верховная держать в подчинении строптивых ворожей, оставалось только гадать, но котофей в этих сомнительных сведениях не нуждался. Его, как вольного странника, интересовала одна-единственная ведьма - Хранительница и место, куда можно всегда вернуться, место, где его всегда ждут. Кто ж знал, что очередная чародейка окажется такой непоседливой и ему, всегда избегающему любых столкновений, придется оказаться в гуще событий? Но бросить Людмилу на произвол судьбы он не мог... Пожалуй, первый раз за свою долгую жизнь он нарушил собственный принцип - "не вмешиваться ни во что", когда пошел с чародейкой к Кащею, а теперь тем более дороги назад нет. Сильно надеяться на Антона не стоило - котофей сомневался, что тому удастся сговориться с Отлюдком.
"Кто бы мог подумать, что здесь обитает самая сильная ведьма?
– Ветхий низенький домишко за покосившимся забором не внушал доверия, кажется, дунет ветер посильней, он и развалится. Котофей протиснулся в дыру и поминутно озираясь, подобрался к двери, на ручке которой висел вышитый парадный рушник, завязанный узлом.
– Дома никого нет, хорошо, но чары обережные поставлены.
– Он тихонько тронул лапой рушник, опасаясь, что именно на него сведено все колдовство.
– Нет, проход свободен...".
Остатки творимой волшбы он учуял ещё снаружи, а вот внутри все было пропитано духом неуловимой ласки, за которой он безуспешно гнался полночи. Вот это сюрприз! Недаром он подозревал, что в исчезновении Хранительницы без ведьм не обошлось, а теперь убедился воочию. Он обежал горницу, ненадолго замерев около начисто вычищенного очага посреди нее, нырнул в подклеть. Не найдя ничего для себя любопытного, выбрался в пустой коровник, убедился, что и там ничего интересного для него нет, опять вернулся в дом. Котофей торопился вынюхать все, что могло навести на след пропавшей чародейки, пока хозяйка не вернулась - тогда никакого разговора не получится. Какая ведьма простит столь наглое вторжение?