Каждый за себя

Леха

Эледа легко приняла предложенную манеру общения, однако, как всякая уверенная в своей неотразимости особа, сделала деликатную попытку смягчить излишне строптивого мужчину. И Ленгли смягчился. Просто потому, что мисс Ховерс была хороша собой, молода и амбициозна. А главное, она была умна. Очень умна. Но при этом в силу возраста не слишком хитра и пребывала в святой уверенности, будто Джед не раскусил ее милого лукавства – выдать резкость за равнодушие, чтобы разжечь интерес.

Банально. Но при этом не лишено очарования. Да и собеседницей

Эледа оказалась превосходной, очень эмоциональной. Пикировки с ней доставляли Ленгли истинное удовольствие.

Вечером, когда он зашел за девушкой, чтобы доставить ее в «Дельмонико», Эледа вышла в темно-синем платье-футляре, слишком дорого выглядевшем в своей элегантной простоте. Из всех украшений на мисс Ховерс были только длинные серьги и крупный перстень. Белокурые волосы она собрала в аккуратный низкий узел. Причёска оказалась проста, немного ассиметрична и тем разбавляла строгий образ, делая его изысканным, но неофициальным.

– Мисс Ховерс, – улыбнулся Джед. – Мне снова повезло.

Батч, молчаливой тенью выросший в шаге от своей подопечной, смотрел на нее с восхищением.

– Да, агент, – легко согласилась девушка. – Вы на редкость везучий человек, не находите? Итак, если не пять часов на монорельсе, то…?

– Идемте, – кивнул Джед, делая вид, будто и впрямь не догадался, что она давно всё поняла.

Вертолет ждал на крыше. Здесь моросил дождь. Батч протянул Ленгли пальто и шарфик Эледы, давая возможность побыть галантным джентльменом.

– Я впечатлена, – сказала мисс Ховерс тоном, в котором не было ни восторга, ни впечатлённости. – Однако если вы хотели меня сразить, сразу скажу, что летаю с грудного возраста. Но все-таки, от ужина в хорошем ресторане не откажусь, даже не надейтесь.

С этими словами она шагнула вперед, к открывшейся двери вертолета. Ленгли забрался в кабину и оттуда протянул руку спутнице. Батч помог ей подняться и сам незамедлительно сел следом.

– Вас не так-то просто удивить, – деланно посокрушался Джед и наклонился, чтобы помочь спутнице устроиться.

Однако она легко отстранила его, давая понять, что знает, как управляться со страховочными ремнями.

– Совсем непросто, – согласилась собеседница, ловко защелкивая пряжки. – Я ведь балованная богатенькая девочка, вы что, невнимательно читали мое досье?

– Ваше досье? – удивился агент.

– Ай, Джед, я вас умоляю! Корпоративные пляски только отнимают время.

– А вы прямолинейны, мисс Ховерс... – задумчиво сказал Ленгли.

– Какой смысл лукавить? – спросила Эледа. – Или вы предпочитаете тех неискренних женщин, которые бездна очарования и такта?

– Я предпочитаю умных женщин. Очарование и такт не помеха уму.

– Да неужто? Будь я очаровательно тактична, то сейчас бы молчала и восторгалась знаками вашего внимания: вертолетом, пилотом, этой вашей образиной-киборгом, которая сидит рядом с ним. Хотя не спорю, так вам было бы комфортнее.

Он рассмеялся:

– Мисс Эледа, сразу видно – отец вас очень любит. За словом вы в карман не полезете.

– При чем тут мой отец? – удивилась наследница Нейта Ховерса.

– Только мужчина может достаточным образом избаловать женщину, чтобы она стала настолько вызывающе самоуверенной. Вы мне нравитесь.

– Я нравлюсь всем, кому хочу понравиться, агент, так что не особенно обольщайтесь. А вот чтобы понравиться мне, вам придется постараться. Ресторана и вертолета тут мало.

– Ну, так облегчите мне задачу, – предложил агент Ленгли, надевая наушники, – что же еще необходимо, чтобы вы «молчали и восторгались знаками моего внимания»?

– Чтобы молчала – кляп. Или парализатор. А чтобы восхищалась – знаки внимания, достойные восхищения. Мы – женщины – существа примитивные. Однако могу утешить, у вас шансы далеко не нулевые.

Она поправила на голове наушники.

– Я польщен, мисс Ховерс, – раздался голос Джеда.

Тем временем лопасти вертолета пришли в движение, тяжелая машина качнулась, отрываясь от крыши.

Интернат номер восемнадцать остался внизу вместе с людьми, его населяющими, маслянистыми огнями фонарей, белым пятном медицинского модуля во дворе, ровными дорожками, забором с колючей проволокой, КПП и вертолетной площадкой на мокрой плоской крыше.

* * *

«Дельмонико» покорял расслабляющей атмосферой домашнего уюта и, конечно, превосходной кухней. Джед нарочно заказал столик именно здесь, поскольку не собирался поражать Эледу роскошью. Уж чем-чем, а хрусталем, серебром и позолотой ее было не удивить.

– Приятное заведение, – сказала мисс Ховерс. – Люблю его гораздо больше «Централ Плаза».

– Почему же? – безо всякого удивления спросил Ленгли.

– Меньше пафоса. Тут душевнее, что ли, – ответила Эледа, делая глоток вина. – Итак, мистер Ленгли, не тушуйтесь.

– В каком смысле? – поинтересовался Джед.

– В самом прямом. Очаровывайте, развлекайте беседой. Как это обычно принято? Я сделаю вид, что мне весело, вы – что вам интересно. Я буду кокетливо смеяться, вы – сыпать остротами. Мы кое-как поедим, стараясь усилить произведённое друг на друга впечатление, и отправимся обратно. Я – уверенная в своей блистательности, вы – в своей неотразимости.

Агент Ленгли усмехнулся:

– Мисс Ховерс, вы обладаете уникальным качеством – низводить обыденное до отвратительного. Зачем? Это эпатаж такой? Вы со своей милой резкостью, балансирующей на грани приличия, заставляете меня вспомнить старинную фразочку.

– Что за фразочка?

– «Интересничать изволите».

Эледа рассмеялась.

– Ну, вы же погрузили меня на служебный вертолет и привезли в элитный ресторан, претендующий на сдержанную простоту. Я пытаюсь соответствовать вашему замыслу. Это вроде бы называется флирт. Нет?