Казуал
Шрифт:
– И, надо думать, обнаружили Аномалион двадцать лет назад?
– Двадцать с половиной, если быть точным. – Вивик щелкнул пальцами. – Зону пытались оцепить, но поди быстро оцепи такой гигантский кругляш. Здесь мигом оказались любители потрепать себе нервишки, всякие экстремалы, выживальщики, и, конечно, геймеры, желающие увидеть фантастику в реальности. Именно они, их стримы плохого качества, ведущиеся из самого сердца Аномалиона, и чаще всего заканчивающиеся плачевно, и зародили основы нынешней терминологии. Лутеры, читы, баги – это все их сленг, их язык. Правительствам трех стран, чью территорию
– Суворов. – улыбнулся я.
– А вы таки полны сюрпризов, молодой человек! – удивился Вивик. – Но суть вы, думаю, уловили – в Аномалион целыми караванами потянулась транспортная авиация, которая могла беспрепятственно летать над стеной тумана, кончающейся на высоте примерно полукилометра. Страны всего мира не считались ни с какими расходами, перебрасывая сюда людей и технику, и все ради того, чтобы как можно быстрее отстроить собственные базы и исследовательские центры и самыми первыми начать изучение Аномалиона.
– Звучит так, словно это еще не конец истории.
– Конец? О нет, таки до конца еще рассказывать и рассказывать… Но я не буду. Если вкратце – за четырнадцать лет в Аномалионе построили едва ли не больше разнообразных строений, чем на всей территории остальной планеты. Весь мир свихнулся на Аномалионе, люди стремились сюда сотнями тысяч, они готовы были быть обычными уборщиками, лишь бы здесь. Быть помешанным на Аномалионе означало быть модным. И все это – несмотря на опасность и нестабильность этой местности, несмотря на то, что порой целые поселки пропадали в никуда или оказывались уничтоженными очередным катаклизмом. Никого это не волновало. Никто не считался с потерями. Все считали, что именно их это не коснется.
– Но вы сказали только про пятнадцать лет, в общем. – я нахмурился. – А что же еще пять?
– А еще пять лет история Аномалиона развивается отдельно от всего остального человечества. – Вивик виновато улыбнулся и развел руками. – Пять лет назад что-то произошло, и Вихрь, одна из главных аномалий Аномалиона, что характерно, совершенно безобидная – просто огромный торнадо из света, который гулял по Аномалиону по одному ему известному маршруту, внезапно разросся до невероятных масштабов и занял собою все пространство внутри Аномалиона. Когда же все вернулось в норму, оказалось, что Вихрь перестал существовать. Как и выход из Аномалиона.
– Это как?
– Туман перестал быть стеной, он замкнулся в купол. – Вивик сложил пальцы куполом над столешницей. – Без единого разрыва. Отныне выбраться из Аномалиона, как и попасть внутрь него, стало невозможно. И все, кто здесь остался, а это, по средним подсчетам, около полумиллиона человек, оказались предоставлены сами себе.
– Занятно. – пробормотал я, переваривая новую информацию. – И, стало быть, я внутри этого самого купола. И выбраться отсюда мне не суждено… Или, вернее, никто не знает как.
– Я бы скорее делал ставку все же на вариант «Не суждено» – виновато улыбнулся Вивик. – Я таки не люблю сообщать плохие новости, но…
– Но? – я вопросительно поднял бровь.
– Я таки боюсь, что вам осталось жить… Месяц. Максимум, полтора.
Глава 7
Почему-то эти слова не вызвали во мне никакого отклика. Не было ни ужаса от услышанного, ни удивления сказанному, даже недоверия почему-то не было. Видимо, события минувшего дня уже как-то подготовили меня к плохим новостям, и я лишь ждал, когда их облекут в какую-то форму. Желательно как можно более конкретную.
– И почему же? – спросил я, видя, что Вивик не собирается продолжать – видимо, ждет от меня реакции. – Что причина?
Вивик несколько секунд барабанил тонкими длинными, как лапки паука, пальцами по столу, а потом решительно, но негромко хлопнул ладонями по столешнице:
– Скажите, вам известно такое понятие как аутоимунное заболевание?
Я поднял руку и покрутил ею в воздухе, подразумевая, что что-то слышал, но в конкретику не влезал. На самом деле, если я что-то и слышал, то забыл это так же благополучно, как и все остальное. Но, говоря откровенно, даже поверхностные знания о таких темах казались чем-то маловероятным, так как не имели прямого отношения к нанесению увечий теми или иными способами при помощи того или иного оружия или без оного. А ведь именно такую информацию раз за разом подкидывает мне неизвестный механический голос в голове.
Остается лишь надеяться, что Вивик правильно истолкует мой жест.
– Если говорить просто, аутоимунные заболевания это болезни… Или вернее будет сказать патологии развития организма, при которых иммунная система человека, которая в обычном состоянии должна защищать организм от угроз извне, сбоит и перестает отличать их от тканей организма. Ну как… – Вивик щелкнул пальцами. – Как армейское подразделение, которое забыли предупредить о смене паролей и отзывов. И они начинают без разбора поливать свинцом и своих и чужих, потому что пользуются устаревшей информацией – это и есть тот самый «сбой». Правда есть принципиальная разница – подразделению еще как-то можно как-то сообщить о том, что пароли и отзывы изменились, хоть и сложно – например, сбросить с самолета записку с грузом, или какой-нибудь семафорной азбукой передать… В общем, у армейских подразделений есть альтернативные и запасные способы связи, а у клеток организма – увы, нет. Поэтому, конечно, в организме это все намного сложнее работает, но общий принцип и так уловить можно.
Я кивнул, показывая, что да – можно уловить:
– Значит, у меня аутоиммунное заболевание?
– Заболевани… Я. – четко выделив голосов последнюю букву, ответил Вивик. – Их несколько. Я бы даже сказал, их много. Я даже не берусь судить, сколько именно и тем более не рискну говорить, какие именно – здесь нужны комплексные тесты и анализы, а я и близко не обладаю необходимым оснащением, моя лаборатория предназначена для исследований другого плана и чудо, что я смог выделить хотя бы несколько антигенов, характерных для парочки болезней… Но, судя по вашему состоянию, и тому, что мне пришлось сделать, чтобы удержать вас на этом свете, это явно не полный список.
– И что за болезни? – мрачно спросил я, заранее не ожидая ничего хорошего.
Конец ознакомительного фрагмента.