Кедровая бухта
Шрифт:
Воздействие от его поцелуев было подобно спичке в спиртовой горелке – каждый последующий становился все жарче и неистовей.
– Это не очень хорошая идея, – прошептала Джастин, немного отодвигаясь от него.
– Это ужасная идея, – согласился Сет, но было понятно, что он дразнит ее, потому что его губы тотчас же приникли к ее губам. Сет держал ее голову обеими руками, и Джастин не сопротивлялась. Она полностью отдалась на волю поцелуя, желая, чтобы Сет обнимал ее.
– Мы должны остановиться, – застонала она.
– Встреча… – пробормотал
– Да… да, мы должны вернуться. – Джастин оторвалась от Сета и уткнулась лицом ему в ключицу.
Сет стоял неподвижно, обняв ее за талию, пока, наконец, его дыхание не успокоилось.
– Это на самом деле не очень хорошая идея, – наконец, произнесла Джастин и окончательно освободилась из объятий Сета.
– И почему?
– Тебе не понравится ответ, – ответила она.
– Что? – спросил он. – Предполагаю, ты собираешься сказать, что решила принять предложение Уоррена.
Джастин улыбнулась, что должно было продемонстрировать ему – она уверена в своем решении.
– На самом деле так и есть.
– Ты действительно собираешься выйти замуж за Уоррена Сагета? – Вопрос прозвучал скептически.
Она сжала губы и кивнула. Сет ничего не говорил несколько секунд, а затем медленно выдохнул.
– Если таков твой выбор, я вынужден уважать его. Я просто хочу лучшего для тебя, и если этот Уоррен в роли твоего мужа… Я не буду пытаться изменить твое решение.
Сет развернулся и зашагал назад в школьный спортивный зал.
Дэн отсутствовал уже три месяца. Проходили недели, и Грейс почти привыкла жить одна. Она установила своего рода определенный режим, который помогал ей забыть, что мужчина, проживший с ней тридцать пять лет бросил ее и своих дочерей. Грейс не могла понять, почему он не остался хотя бы только для того, чтобы посмотреть на своего внука или внучку. Келли убедила себя, что отец вернется до того, как родится ребенок, но у Грейс такой надежды не было.
Рой Макафи продолжал рассказывать ей о прогрессе в своем расследовании раз в две недели, но пока он не смог сообщить ничего особенного. После того эпизода следов Дэна в городе не осталось. Грейс подозревала, что их и не будет. Тот приезд ее мужа в Кедровую Бухту был неким сообщением, и Грейс получила его. И больше он не возвращался домой.
Вечером в четверг, закрыв библиотеку, Грейс направилась к машине, которая была припаркована возле прибрежного парка. Сегодня в Кедровой Бухте проходил один из концертов из цикла летней музыки, спонсированного городскими торговцами. Дэн терпеть не мог подобные сборища – за все годы, на протяжении которых организовывались подобные мероприятия, Грейс приходилось посещать их в одиночку.
Семьи приходили с детьми, пожилые горожане приносили с собой стулья, подростки собирались в группы. Большинство людей приносили с собой ужин. Такие события, на которых встречалась молодежь и старое поколение, сближали общество.
Идя к машине, Грейс слышала рок-н-ролл шестидесятых годов и песни Дайаны Росс. Все это будоражило ее, и Грейс понимала, что у нее нет причин держаться в стороне. Их не было в прошлом, а почему они должны появиться сейчас?
Дэн никогда не запрещал ей ходить туда, но она не любила бывать на концертах в одиночку. Теперь она одинока, и у нее нет причин торопиться домой. Она могла остаться или уйти – как пожелает, все зависит только от нее. Как ни странно, это заставило Грейс ощутить чувство свободы. Такое чувство, будто спали оковы и она освободилась от груза, который несла на своих плечах. Грейс была свободна и могла пойти на концерт. Могла наслаждаться жизнью, не обращая внимания на то, что Дэну нравилось или не нравилось. Могла делать то, что хотела сама.
Идя через парк, Грейс остановилась, чтобы забрать заказанный ранее соус терияки из японского ресторана.
Большинство мест уже было занято. Грейс стояла и оглядывалась, получая удовольствие оттого, что так много людей наслаждается концертом. На сцене танцевали три женщины. Они были одеты в мини-юбки, их волосы подстрижены под пажа, со сцены доносились хиты шестидесятых годов. Грейс поймала себя на том, что улыбается, видя их энергию и веселье.
– Грейс! – подняла руку Шарлота Джефферсон, чтобы привлечь ее внимание.
Мать ее лучшей подруги сидела на внешнем крае поляны, на которой дугой были выставлены стулья. Грейс стала пробиваться к Шарлоте, медленно обходя людей в толпе.
– Садись со мной, – пригласила Шарлота. – Я хочу кое-что обсудить с тобой, но позже. Ты не против?
– Конечно нет.
Грейс, чувствуя благодарность за приглашение, села рядом на покрывало и одной ногой прислонилась к стулу Шарлоты. Пусть заболит ее спина, но она все равно будет наслаждаться представлением так долго, как только сможет.
– Здесь такая хорошая музыка, – проговорила Шарлота, когда было объявлено о перерыве.
– Да, она превосходна, – согласилась Грейс.
– Знаешь, я недавно думала о тебе, – проговорила Шарлота. – У меня для тебя кое-что есть.
– Для меня?
– Я поговорила с Оливией, и мы решили, что это хорошая идея. Она сказала, что именно это тебе и нужно.
Грейс была заинтригована.
– У одной моей подруги, очень хорошей подруги, есть превосходный спутник. Но она переезжает в дом престарелых и хочет найти хорошее пристанище для Лютика.
– Для Лютика?
– Гэрри настолько предан мне, и, учитывая, что ты живешь одна, я подумала… – Шарлота выглядела неуверенной. – Я планировала сначала спросить тебя, но вспомнила, что в прошлом у тебя были собаки.
Дэн любил собак, и в течение их брака у них было несколько домашних животных. Два года назад их маленький кокер-спаниель умер во сне, и Дэн решил, что животных у них больше не будет.
– И какой породы Лютик? – спросила Грейс.
– Золотистый ретривер.
– Я бы очень хотела собаку, – решительно проговорила Грейс. – Действительно хотела бы.