Кедря и Карась
Шрифт:
Ромашин с раздражением бросил трубку.
Там пойдешь снимешь пробу из общего котла и к вечеру Богу dsxs отдашь.
И чем этот Радченко солдат кормит, едри его!
Да киздят все. Что сами, а что начальству, вот сейчас Буксман из бригады приедет - ему ящик тушенки и ящик сгущенки в обратную дорогу подарят.
Ладно, посидели, пойдем, Андрэйчик. Надо в штабе еще до обеда глаза помозолить, а после хавки, я к тебе в общежитие поспать пойду.
Пошли, Виктор Петрович, милости просим, наш дом, как говорится, Ваш дом.
Кедря и Андрейчик, разгоряченные выпитым, запахивая шинели вышли на улицу, а цвет батальонной эскулапии остался в ординаторской, терзаемый
Прапорщик Щербина - батальонный секретчик, для своих пятидесяти лет выглядел молодцом. И это при всем при том, что и не слыхивал никогда об омолаживающих диетах, гимнастике йогов и беге трусцой, а если бы и слыхивал, то все равно предпочел бы этой "херовине" ридный традиционный набор из борща, сала и горилки с беломорканалом. Прапорщик Щербина всею сутью - крепким телом и благородной душой своею уверен, что настоящий мужчина, если он не калека или инвалид, должен служить в армии или на худой конец в милиции. Настоящий мужчина по глубокому его убеждению, должен много пить, обязательно курить, жрать сало и непременно в большом количестве трахать толстых сисястых баб. С наступлением возрастного полового бессилия, считает прапорщик Щербина, - жизнь кончается, а если, не дай Бог, к этому добавится болезнь, при которой врачи запрещают спиртное - это и вовсе означает социальную смерть. "Это бесполезный человек", - говорит Щербина про своего знакомого, который по причине язвы не пьет вина. "Если у мужика не стоит, его надо убивать", - глубокомысленно рассуждает он попыхивая папиросой.
Завидев по утру трусящих вокруг стадиона спортсменов, Щербина обязательно произнесет любимую сентенцию: "Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет". Собственно вся его жизненная философия этим и ограничивается, хотя "пофилософствовать" вообще, Щербина очень любит. Замаслив глаз стаканом вина, в хорошей компании товарищей по службе, прапорщик с удовольствием рассуждает о том, какие сорта спиртных напитков можно употреблять при язве двенадцатиперстной кишки, о том, как его сосед Митрофан Фомич вылечил рак желудка простым денатуратом - на срам всей медицине, о том, как в позапрошлом году капитан Кедря в пьяном виде во время учений попался генералу Брылову и конечно, же о том, как хорошо служить на Украине - какие там необычайно сисястые бабы, вкусное сало и крепкий самогон!
Щербина с неизменной папиросой в зубах неторопливо вошел в комнату техчасти и, присев на край стола, стал капризно ждать, когда его станут потрошить расспросами. Все бригадные, корпусные и армейские новости идут через "секретку" и являются своеобразным капиталом Щербины, которым он умело пользуется с целью снискать внимание приятных людей.
Какие новости товарищ прапорщик?
– первым не выдерживает o`sg{ Валера Андрейчик. Щербина щурится, дымит папиросой и не торопится вываливать весь капитал разом.
Буксман в понедельник приезжает.
Новость эта производит сильное впечатление. Полковник Буксман - начальник штаба бригады, это гроза и стихийное бедствие - это лавина в горах и цунами на море вместе взятые. Горе нерадивому офицеру попасться Буксману на глаза, когда у того плохое настроение. А так как, по мнению начштаба, хороших офицеров в нашей бригаде кроме него самого - нет, то лучше всего встреч с ним, по возможности, избегать.
Буксман может задать любой неожиданный вопрос, требуя на него точного и правдивого ответа. Валера снова с ужасом вспомнил, как осенью полковник неожиданно заявился в техчасть и поинтересовался данными о местонахождении всех комплектующих мостового парка. На кой хрен сдалась ему эта информация, понять совершенно невозможно, но на то и Буксман, чтобы ждать от него какого-нибудь подвоха. Тогда, в октябре, на путанный доклад Валеры, полковник потребовал всю документацию мостового оборудования. Андрейчик отчетливо вспомнил свое тогдашнее состояние - онемение конечностей, липкая от пота спина, слабость в коленях и одно лишь желание, чтобы мука эта скорее кончилась.
Буксман тогда пучил глазищи, хмурил брови и переходил то на дикий крик, то на змеиный шепот. Тогда Валера отделался, в общемто, легким испугом - за полный беспорядок в бумагах подотвественной части получил выговор. Теперь, через три месяца, состояние пресловутых документов нисколько не улучшилось и за оставшееся до приезда начштаба время, Валера никаким образом не смог бы уже точно установить, где и сколько и в каком состоянии валяется понтонов, копров, крепежа, балок, лебедок и прочего имущества, про которое ему вроде бы по службе положено знать. "Теперь выговором не отделаешься", - подумал про себя Андрейчик, "пахнет служебным несоответствием" решил он и опечалился.
Впрочем, загрустил не один лишь он, капитан Кедря смачно выругался и заявил:
Смоюсь куда-нибудь, пускай меня поищет, мне давно надо на окружные склады, заявку командир неделю как подписал.
А Буксман надолго приезжает, все равно Виктор Петрович, рано или поздно попадешься, - со злорадством в голосе пропел Щербина...
А-а-а, чтоб его!
– теперь Валера и Кедря опечалились сообща.
Слышь, карась, в позатом году, когда тебя еще здесь не было, мы с капитаном Синицыным от Буксмана в окно прыгали, - капитан несколько оживился при воспоминании о приключении, но потом снова впал в угрюмость.
Щербина, докурив свою папиросу, встал и степенно удалился с сознанием выполненного дела, посеяв в сердцах офицеров техчасти страх и смятение.
Синицын чертыхаясь полез в шкаф искать какие-то бумаги... Слышь, Кедря, ведь Буксман точно опять спросит, почему тягач 38-40 не списали. Где прошлогодние акты? Давай ищи у себя в столе!
Вот, смотри, карась, какая дрянь ведь получается, этот тягач - одна рама от него осталась, на кирпичах в парке, а бригадная автослужба второй год бумаги на списание не берет - срок не вышел. И этот Буксман, сука, все отлично понимает, а спросит - почему машина из парка не выходит? Расстрельное дело, Виктор Петрович, ожил вдруг прапорщик Чернов.
По закону тягач должен быть либо списан, либо по графику ремонта быть в ремзоне, либо выходить по тревоге в исправном состоянии, он же у вас по табелю числится как исправный, а ни кабины, ни колес, ни мотора уже год как нет. Будь завтра война, вас с Синицыным расстреляют - минорно закончил прапорщик свой монолог...
Да будь завтра война, - отозвался из шкафа Синицын, - будь завтра война, нас всех к стенке поставят, хуже 41-го года будет. У нас с тобой, Виктор Петрович, при коэффициенте технической готовности ноль девять, пол парка по тревоге из ворот не выйдет...
А те, что выйдут, через десять километров встанут и развалятся, - подхватил Валера.
Ты, карась, тут нам не бухти. Ты лучше свои понтоны иди посчитай, - огрызнулся Кедря.
При упоминании о понтонах, Валера вновь погрузился в меланхолию... Кедря, смотри что я нашел!
– радостно вдруг воскликнул из шкафа капитан Синицын... Прошлогодняя справка по КТГ, развернутая по всем ротам, очень подробная, тебе надо ведь!!
– Она ж секретная, какого хрена она там валялась
Точно так и с грифом и за номером...