Кель и Джил. Золото
Шрифт:
Копия, как ни в чём не бывало, выполняла те же движение, что и её прообраз. Не издавая, при этом, никаких звуков, кроме тихого бульканья во время резких движений.
Освободитель, усмехнувшись, повторил манипуляции с безымянным и средним пальцами.
Джил дрожащей, дёргающейся рукой снова потянулась к эфесу кинжала. Она не оставляла попыток воспрепятствовать манипуляциям Джинна. Но, судя по отчаянию в её взгляде, с каждой секундой силы покидали её всё стремительнее, а движения становились более плавными. Её тело полностью переходило в подчинение ОнанДэлла.
Кель на пятках развернулся к Монарху и заорал:
– Почему вы стоите и ничего не делаете?!
– Лекарь взмахнул руками в направлении Освободителя с таким рвение, что заставил плащ
– Он же убьёт её!
Старец поднял на юношу печально-серьёзные глаза:
– Мальчик мой, если я попытаюсь что-либо предпринять, то, скорее всего, не нанесу мастеру каких-либо существенных повреждений, а только вмешаюсь в процесс контроля, и, не исключено, что причиню непоправимый вред здоровью Джил. При применение магии крови требуется предельная концентрация. Одно неверное движение и вместо человека перед тобой, если можно так выразиться, мясной кисель с костями. Кроме того, если мы нападём, то наиболее вероятно, полностью потеряем доверие мастера. Поэтому успокойся и наблюдай. Такое не каждый день увидишь.
Конечно, Келю сложно было скрыть своё восхищение от представления, устроенного Джинном, но беспокойство за жизнь Джил полностью перекрывало все остальные чувства.
Между тем, Освободитель уже успел заставить девушку подобрать с пола кинжал, и теперь медленно, чтобы ненароком не нанести какого-нибудь реального ранения, подносил лезвие к шее своей марионетки. Выставив клинок на нужную высоту, Джинн пальцами левой руки изобразил волны. Лезвие медленно поплыло по воздуху в направлении горла артистки.
Голова Джил дрожала, ровно как и её зрачки. Грозно сдвинув брови, она переводила суровый взгляд то на клинок, то на ОнанДэлла, всем своим видом показывая, что не собирается просить о пощаде и готова мужественно принять свою судьбу.
Но Джинн только издевательски улыбнулся.
И резко опустил руки.
Водяная копия пролилась на пол водопадом. Там, где она только что сидела, теперь медленно растекалась большая лужа.
Наконец, Освободитель заговорил, настолько угрожающим тоном, на какой только был способен его зычный, разносящийся эхом голос:
– А если вы откажетесь - то я убью вас на месте, не раздумывая.
Вновь обретя контроль над своим телом, Джил, в панике, моментально отбросила от себя кинжал, и попыталась встать с колен прямиком на ступни. Но это вышло у неё настолько неловко, что она тут же приземлилась на пятую точку и, хаотично перебирая ногами, в страхе засеменила в сторону от своего собственного оружия.
Кель облегчённо вздохнул. Посматривая краем глаза на Джинна, он подошёл к девушке и снова помог ей подняться. На этот раз лекарь приобнял девушку за плечо и начал нежно поглаживать, не выпуская её руку из своей.
Джил, на первый взгляд, если судить по её лицу, не очень позитивно восприняла подобную инициативу юноши, но, ощутив его прикосновение, устало положила ему голову на плечо, и перестала выказывать какие-либо протесты.
Арен, в конце концов сообразивший, что битвы не будет, и Содри, нервно протирающий очки от водяных капель, оба кивнули Келю, чтобы удостовериться, что всё в порядке.
Лекарь кивнул им в ответ.
По залу разнеслись медленные, саркастичные хлопки.
Лекарь обернулся, чтобы обнаружить источник звуков.
Им оказался Монарх. Целитель, положив посох на плечо, раздражённо смотрел на Освободителя. Наконец, закончив, он снова взял свой артефакт, громко стукнул им о пол. И тут из старца полилась речь. Впервые Кель не услышал в его голосе и капли уважения:
– Знаете, мастер, сколько времени и сил я потратил, чтобы отпереть эту запечатанную магией дверь?
– Нахмурившись, Монарх, не оборачиваясь, растопыренными пальцами указал в сторону прохода.
Освободитель надменно хмыкнул:
– Не беспокойся об этом, мой старый друг. Для сдерживания двери использовалась моя манна, и теперь...
Но старец не стал даже слушать. Рассержено поджав губы, он с силой ударил посохом о пол, заставив Джинна умолкнуть:
–
– Истошно возопив, перебил он речь ОнанДэлла.
– Как вы могли заметить, мастер, теперь я стал гораздо старше вас. Разумеется, вы находились здесь, в заточении, чуть ли не всю мою жизнь, но, позволю себе заметить, что, будучи закованным в кандалы, сложно заниматься саморазвитием и получать хоть какой-то жизненный опыт.
– Целитель слегка наклонился вперёд.
– Поэтому, без лишней скромности, готов заявить, что я опытнее, - он ткнул пальцем в Джинна, - и мудрее вас, как минимум, в данный момент времени. Так что, позвольте, как человеку, который многое повидал на своём жизненном пути, рассказать вам кое-что.
– Монарх выпрямился. Его тон сменился на поучительный. ОнанДэлл же скрестил руки на груди. На его лице появился неподдельный интерес: видимо, ему тоже впервые довелось видеть целителя в таком взвинченном, если его можно так охарактеризовать, состоянии, и Освободителю захотелось посмотреть, чем же закончиться грубость изрядно постаревшего ученика его бывшего друга и боевого товарища.
– Видите ли, мастер, так уж получилось, что за то время, что вы не видели дневного света, а это, разрешите напомнить, без малого, больше четырёхсот лет, - старец покачал указательным пальцем, - магия в нашем мире, в настоящее время, стала чем-то привычным. Чем-то обыденным. И поэтому, ваша демонстрация силы, - целитель обвёл рукой комнату, - была совершенно излишней, хоть и, должен сказать, от этого не менее впечатляющей.
– "Да, Монарх был бы не Монарх, если бы даже его дерзости не были хоть каплю учтивыми", - тонко подметил про себя Кель, крепче приобнимая Джил.
– Всех этих людей постоянно, ежедневно, если позволите, окружает магия. Не возьмусь утверждать, что они видят её самые яркие проявления каждый день, но уж точно могу сказать, что колдовство больше не внушает того неземного, беспрекословного трепета, как раньше, когда вы запугивали им дикарей и аборигенов. А о мощи Освободителей итак все весьма и весьма наслышаны.- Произнеся последнюю фразу с нажимом, целитель ненадолго прервался, чтобы прочистить горло. Он сделал это настолько громко, что этот утробный хрип эхом отразился от золотых стенок комнаты. Окружающим сразу стало ясно, насколько негодование переполняло старого мага.
– Кроме того, хочу обратить ваше особое внимание на то, что, как вы и сами могли заметить, все, - Монарх, развернувшись вполоборота, указал на своих спутников, - за время вашего отсутствия, научились понимать общий.
– Насупившись, он посмотрел на Освободителя исподлобья.
– Даже эльфы.
– Сказал, как отрезал старец.
Судя по реакции Джинна, последний укол целителя угодил прямо в точку. ОнанДэлл, набычившись, недобро усмехнулся.
А целитель, спрятав руку за спину, продолжил:
– И хотя у нас и не имеется никакого иного выбора.
– В его голосе сейчас звучало странное сочетание вызова и покорности. Келю вмиг захотелось так же научиться владеть своим голосом, эмоциями, и сдержанности, как у Монарха. Хотя сейчас ему удавалось хорошо поддерживать Джил без лишних слов. Лекарь украдкой взглянул на девушку. Сейчас она выглядела спокойной и безмятежной, её глаза были закрыты, а свободная рука лежала у юноши на груди. И больше Келю от этого мира было не нужно, в данный момент.
– Тем не менее, думаю, я выражу общее мнение, - продолжил целитель, - когда скажу, - он почтительно наклонил голову, - что, не смотря ни на что, мы согласны на ваши условия.
Джинн медленно закивал головой, с едва заметной довольной улыбкой:
– Узнаю старину Монарха.
– Он солидно расправил плечи.
– Мог бы обойтись только последней фразой.
***
Джинну удалось заново открыть дверь, совершенно при этом не напрягаясь, в отличие от того раза, когда это делал Монарх.
Пока они шли по тёмному коридору, освещаемому лишь глазами Джинна и светом виспа, Содри скромно напомнил Освободителю, что снаружи их ждут кое-какие вещи, и попытался выяснить, не могут ли они забрать их с собой.