Кендермор
Шрифт:
Пламя затрещало и стрельнуло, выплюнув частички раскаленной золы прямо на левую ногу Таса. Он с воплем вскочил на ноги и бешено запрыгал вокруг стола.
— Ой! Так вот почему ушла Кит — чтобы искать отца Стурма? — спросил он, неистово шлепая ладошкой по тлеющим штанишкам.
Танис испуганно ушел в сторону от очередного акробатического прыжка кендера и с серьезным видом ответил:
— Не думаю, чтобы Кит сама знала, чего она ищет.
Огонек погас, и Тас просунул палец в дырку с обожженными черными краями, что зияла теперь на видном месте его голубых штанишек.
— Ну
— Она такая…
— Заводная? — закончил за него Танис.
— Я хотел сказать — решительная, — искренне признался кендер.
— Да, это про нее, — заметил Танис со знающей улыбкой.
— А я вот беспокоюсь об этих проклятых дурнях, ее братишках, — заворчал Флинт, — хоть и понятия не имею, почему это меня трогает. И что бы там не говорили, а Рейстлин еще слишком молод, чтобы проходить магическое испытание в Башне Высшего Волшебства. Отправился туда на верную смерть. И бедняжка Карамон — не представляю, что он будет делать без него.
Братья-близнецы, Карамон и Рейстлин Маджере — единоутробные братья Китиары — тоже уже отбыли из города. Болезненный Рейстлин намеревался пройти опасное испытание для волшебников в вайретской Башне Высшего Волшебства, а его дюжий братец Карамон отправился сопровождать его, чтобы защитить в случае чего.
Тассельхофф выглядел задумчивым.
— А мне кажется — наоборот, — сказал он, вовсе не желая придать своим словам зловещий оттенок. — Не представляю, что будет делать Рейстлин без Карамона. В том случае, конечно, если он погибнет.
— Семья… — только и произнес Танис, и мысли его уплыли далеко-далеко.
— Вот оно! — воскликнул Тас, подскакивая с места. Глаза его лихорадочно блестели. — Вот что я сделаю! Проведаю своих родственников. Вот здорово, интересно, где они сейчас?
— А ты не знаешь? — удивился Флинт, поднимая глаза от резьбы. — Что с твоими родителями?
— Не совсем так. Во всяком случае, я не знаю, где они в последнее время.
— Ну тогда откуда тебе знать, живы ли они до сих пор? — потягивая эль, заметил Танис.
— Я думаю, кто-нибудь обязательно рассказал бы мне, если бы они умерли, — пояснил Тас.
— Но если ты не знаешь, где они, откуда этот кто-то узнает, где находишься ты, чтобы рассказать тебе, что кто-то, о чьем местонахождении ты не знаешь, умер? — скороговоркой пролепетал Флинт. На мгновение гном замер и сокрушенно покачал головой. — Вы только послушайте, теперь я начал говорить, как кендер! — сплюнул он в сердцах.
Но Тас был слишком занят перечислением всех родственников, что не заметил этого.
— Дядюшка Ремо Отмычка, второй кузен брата моего папочки, насколько я помню. У него замечательная коллекция ключей — большие, маленькие, массивные, а один сделан из сверкающего голубого камня размером с ваши головы. — Тас задумчиво почухал подбородок. — Интересно, для чего может использоваться подобный ключ?
Обоим — и Флинту, и Танису — стало жутко интересно, зачем кендеру вообще нужен ключ, если принять во внимание свойственную им вороватость, но оба тактично промолчали.
— А
Перед тем, как продолжить, он сделал затяжной глоток эля.
— Хотя, наверное, мой любимый дядюшка — брат матушки, — говорил Тас, погрузившись в счастливые воспоминания. — Он не Непоседа, а Лохмоног, отчего он всегда смущался на семейных посиделках. Как бы то ни было, дядюшка Транспрингер пришел в нашу семью после того, как во время медового месяца умерла его невеста. То есть он считал, что она умерла.
— Что значит «считал»? — воскликнул Танис.
— Звучит печально.
— Ох, в устах дядюшки Транспрингера это звучит так романтично, — начал Тас, выставляя пустую кружку для наполнения. Кендер, безусловно, готовился рассказать одну из своих длинных историй.
— В сокращенном варианте, будь добр, — предостерег его Флинт. — Я вовсе не хочу все еще сидеть здесь и слушать твою историю, когда через пять лет все соберутся на этом месте.
Тассельхофф закатил глаза.
— Замечательно, Флинт! Я еще никогда не рассказывал тебе историю длиной в пять лет. Не то, чтобы я не знал несколько таких…
— В то время, — продолжал он, как будто и не прерывался, — дядюшка Транспрингер и его невеста решили, что не хотят проводить медовый месяц в общепринятых местах, ибо во всех них они давно побывали. По крайней мере, они решили постараться найти новое место.
Как обычно, Тас удостоверился в тупости своих друзей.
— И куда же они отправились? — спросил Флинт, притворившись терпеливым. Он тут же пожалел, что слова сорвались с языка.
Тас выглядел раздраженным.
— Флинт, да ты же не слушаешь! Куда же еще можно отправиться на медовый месяц, кроме как на Месяц, на луну, то есть? В этом вся соль!
Глаза Таниса превратились в щелочки.
— Так они были на луне?
— Нет, — поправил его Тас, — но пытались это сделать. Купили магическое снадобье на весенней ярмарке в Кендерморе. Потом выпили каждый по половинке, закрыли глаза и подумали о луне, как и говорил торговец. Но когда дядюшка Транспрингер открыл глаза, он все еще находился на ярмарке, а невеста бесследно исчезла! Ее подвенечное платье валялось у его ног, — глаза Таса слегка затуманились. — Ну и ну, эта история каждый раз навевает грусть. Как вы полагаете, может он просто недостаточно усердно думал о луне?
— Ты прав, он думал недостаточно усердно, однако совсем не о луне, — фыркнул Флинт, выскребая из густой бороды целую пригоршню древесных стружек. — Она, скорее всего, знала, что успеет шмыгнуть в толпу и сбежать, пока не поздно, в то время как твой дядюшка с закрытыми глазами думает о луне. Необыкновенная для кендера проницательность.
— Дядюшка Транспрингер говорил, что она, должно быть, умерла, — сказал Тас, потому что если иначе, она нашла бы способ вернуться к нему. Но я думаю, что в эти мгновения она сидит на Лунитари и смотрит на нас. Держу пари, что она по-прежнему любит его. Интересно, а мы можем увидеть, что там, на луне?