Кероглу.Азербайджанский народный эпос.(перепечатано с издания 1940 года " Кёр-оглы")
Шрифт:
— Живо развяжи им руки, — повторил Кероглу. — Тогда поговорим.
Рассердился Кюрдоглу и крикнул:
— Я связал, а ты, если сможешь, развяжи.
Сказав это, Кюрдоглу обнажил меч. И Кероглу выхватил египетский меч и бросился на противника. Завязался бой. Удары мечей о щиты гремели раскатами грома. Сколько бились они, не знаю, но видят, наконец, что мечами ничего не добьешься, отбросили мечи и схватились в рукопашную.
Каких только уловок не применяли они! Напрягали все силы. Да не выходит ничего, и только! Наконец, оба выбились из сил. Уселись они, чтобы отдышаться. Отдохнув, поднялись схватились вновь. Напрягся Кюрдоглу и поставил Кероглу на колени. Смял, положил под себя, сел ему на грудь и сказал:
— Игид, скажи свое имя.
А
— На что тебе мое имя? — отвечал он. — Раз уложил, прикончь!
Встал Кюрдоглу и сказал:
— Нет, пока не назовешь себя, не убью!
Кероглу ответил:
Зачем ты должен имя знать мое? Кровь вражью льющий, на долины — я. Смерть сеющий, громящий города, Их превращающий в руины — я.Кюрдоглу не захотел отстать от него:
Клич издающий, словно львиный рев, Сроднивший в дружбе славных удальцов, Меч обнаживший в пламени боев, Врагов разящий в грудь и спину — я.Кероглу ответил ему на это:
Игид не покидает свой народ. Коль сокол утку взял — не отдает. И в страхе шахи, коль иду в поход. На трупы новый прах низрину я.Кюрдоглу продолжал:
Пашу я в бегство обратил, храбрец, В ущелье загнан не один боец. Пощады ты попросишь, наконец, — На череп — череп нынче кину я.Кероглу скрыл, кто он:
Не Кероглу — его подобьем стал, — Я нынче и Салсал, [133] и Рустам-Зал, Я, свергший шахов, ханов убивал. Гордился кличем — ревом львиным я!Кюрдоглу же назвал себя:
Я Кюрдоглу, я свой огонь мечу, На недругов свой меч я опущу, И все сполна с врагов я получу, — Узнать, что ценно — не премину я!— Раз не называешь своего имени, значит трусишь, — сказал Кюрдоглу. — А я с трусами не знаюсь. Возьми, дарю тебе твоих удальцов. Развяжи им руки и бери с собой.
133
Салсал —легендарный герой.
— Нет, по дедовскому обычаю положено нам биться до трех раз.
Сказав это, Кероглу ухватил Кюрдоглу за пояс, и бой разгорелся снова. И на этот раз Кюрдоглу повалил Кероглу. Но опять у него не поднялась рука убить его. Встал он и сказал:
— Игид, хватит!
— Нет, схватимся еще раз, — ответил Кероглу.
Рассердился Кюрдоглу и закричал:
— Помни, игид, на этот раз одолею — не пожалею.
— Если на этот раз одолеешь, я сам себя убью.
Схватились они еще раз. И тут Кероглу пустился на хитрость…
Но оставим их тут биться, о ком бы мне рассказать вам? О Нигяр-ханум.
Один из удальцов побежал к ней и сказал:
— Приехал могучий пехлеван. Он схватил и связал по рукам Демирчиоглу, Эйваза, Исабалу, дважды одолел Кероглу и поклялся, что если одолеет в третий раз, то убьет его.
Нигяр-ханум, удальцы и женщины бросились к Ягы-горугу. Прибежали, видят, оба пехлевана, словно львы, терзают друг друга.
Попыталась было Нигяр-ханум растащить их, где там! И с трепетом смотрела она на борьбу — молодого, неопытного, горячего с Кероглу — опытным и крепким, как столетний дуб.
Выбился из сил, наконец, Кюрдоглу. Издал Кероглу боевой клич, схватил Кюрдоглу за грудки и бросил наземь. Сел ему на грудь, вынул кинжал и уж хотел снести ему голову, как вдруг Нигяр-ханум вырвала у него кинжал и сказала:
— Дважды он дарил тебе жизнь, а ты, один раз одолев, хочешь убить его. Так не поступает Кероглу.
Узнал Кюрдоглу тогда, что перед ним сам Кероглу. Не смог он сдержать своей радости и сказал:
Рожден я в этом мире храбрецом. Приятен, знатен в каждом месте я. Рыдать я заставляю всех врагов. С рукою крепкой, с жаждой мести я. В скитания пустился с малых лет И сразу погрузился в море бед. Предателям я мстил, искал их след — Отважен я и полон чести я. Пусть друг придет и раны исцелит — Люблю друзей, для них — я верный щит. Я Кюрдоглу, сын Кероглу, игид. Я дагестанец, всем известен я!Все точно остолбенели. — У меня нет сына! Ты лжешь! — сказал Кероглу.
— Есть! — ответил Кероглу. — Я сын дочери Араб-паши, Мовминэ-ханум. А вот и твой браслет.
Кюрдоглу снял его с руки и показал Кероглу. Взыграло сердце Кероглу, обнял он своего сына и прижал к груди.
Сын, буду жертвою твоей. Я Кероглу, я — Кероглу. Свергаю злобных я пашей, Я Кероглу, я — Кероглу. Врагов разить не трудно мне — Им тесно в собственной стране! Дай весточку о Мовминэ. Я Кероглу, я — Кероглу. Хвала тебе, ты всех сильней. Враг струсит — ты с размаху бей. Сын, буду жертвою твоей. Я Кероглу, я — Кероглу.Говорят в народе, что в тот день в Ченлибеле был такой праздник, такое веселье, такой пир, какого люди никогда и не видывали. А потом Кюрдоглу, испросив разрешение Кероглу, отправился к Ахмед-хану привезти Мехри-ханум.
ПОХОД ХАСАН-ПАШИ НА ЧЕНЛИБЕЛЬ
Гонцы прибывали за гонцами. Что ни день до султана доходили новые вести, одна мрачнее и печальнее другой: то смерть Болу-бека, то гибель Араб-Рейхана. А тут донесли, что отыскался сын Кероглу. Да какой сын?! Судите сами хоть бы по тому, что он дважды одолел самого отца!
Услыхав эту новость, султан совсем утратил покой. Поспешно отправил он гонца к Хасан-паше с наказом; — как говорится, если даже у тебя в кастрюле перекипает масло, все должен бросить и поспешить ко мне.
Прочитав письмо, Хасан-паша крепко призадумался. Прикинул и так и эдак. Ехать, но как можно ехать? Не ехать, как тут не поедешь! Думал, гадал и в конце концов решил, что надо ехать. Приготовился паша к поездке, отдал нужные распоряжения и отправился в Стамбул.
Султан встретил Хасан-пашу такими словами: