Кэти Малхолланд. Том 1
Шрифт:
Он рассеянно комкал в руках газету. Итак, его тесть начал с того, что стал владельцем одного дома. Так почему бы Кэти не начать с того же? В самом деле, почему бы нет? У него хватит денег, чтобы купить ей один дом. Да, да, это он может для нее сделать.
Четверть часа спустя он уже был в агентстве на Фаулер-стрит, где ему сообщили, что все три дома продаются вместе, и он не может приобрести лишь один из них.
– Сколько они стоят? – спросил он.
Клерк ответил, что дома продаются по очень доступной цене: всего лишь триста пятьдесят фунтов за три таких хороших дома. Он также уточнил, что общая арендная
– Я еще дам о себе знать, – сказал Эндри, уходя.
После этого он направился на Кинг-стрит в контору мистера Хевитта. По пути он подсчитывал в уме капитал, которым располагал. Нет, трехсот пятидесяти фунтов у него не было – его личный капитал составлял около двухсот фунтов. Но Эндри пользовался хорошей репутацией, банк не откажет ему в кредите.
Мистер Хевитт был удивлен столь быстрым возвращением капитана, который уже побывал у него утром. Когда Эндри изложил свои планы, адвокат посоветовал ему быть осмотрительнее и не спешить выкладывать такие большие деньги. По его мнению, недвижимость, о которой шла речь, не стоила трехсот пятидесяти фунтов.
– Тогда предложите им триста фунтов, – сказал Эндри.
– Что?!
– Я сказал, предложите им триста фунтов.
– Но они не согласятся. Эти агенты очень несговорчивый народ.
– Я тоже несговорчив, мистер Хевитт. И я очень хорошо осведомлен обо всем том, что касается купли-продажи недвижимости. Вы когда-нибудь слышали о Петерсоне из Бергена? Петерсон по национальности датчанин, но он один из самых богатых людей в Бергене, если не самый богатый. Он каждый день покупает и продает дома. Я близко знаком с этим человеком и знаю, как он ведет переговоры, когда покупает недвижимость.
Послушайте меня, адвокат: вы предложите этим агентам три сотни фунтов и скажете, что ваш клиент еще не сделал окончательный выбор и колеблется между их домами и домами на… Ну, вы меня поняли – заглянете в газету и найдете там какое-нибудь другое объявление о продаже недвижимости. Попробуйте пока переговорить с ними, а я еще загляну к вам во второй половине дня.
– Но, капитан Фрэнкель! К чему такая спешка?
– Я больше не хочу терять времени, так что поторопитесь. По крайней мере, на этот раз вам придется поработать в темпе.
Два дня спустя, примерно за час до отплытия, Эндри подписал временный контракт на покупку домов номер 12, 13 и 14 на Крэйн-стрит на общую сумму в триста пятнадцать фунтов, оставив залог в тридцать пять гиней. Вместо того чтобы поставить свою собственную подпись, он расписался за миссис Кэтрин Бантинг, известную также под именем Кэти Малхолланд. Прежде чем уехать, он проинструктировал мистера Хевитта, чтобы тот передал контракт или его копию миссис Бантинг в первую среду апреля, то есть когда она выйдет на свободу.
Глава 9
В то утро, когда освободили Кэти, светило солнце, но воздух был холодным и колючим. Дул северный ветер, и с неба срывались редкие хлопья снега.
Здоровенная женщина с огромным бюстом смотрела на Кэти так, словно ей было жаль с ней расставаться, – и ей было, в самом деле, жаль, что Кэти уходит, потому что ей уже давно не встречался столь идеальный образец смирения и беззащитности, на котором она с наслаждением вымещала свои садистские импульсы. Но, как она ни старалась, ей так и не удалось спровоцировать заключенную на какое-нибудь агрессивное действие, которое продлило бы ее пребывание в тюрьме. Сейчас надзирательница, выведя Кэти из камеры, нарочно повела ее по длинному казенному коридору, в конце которого находилась комната, где Джинни Фалтон и ее компания были заняты шитьем мешков. Толкая перед собой Кэти, надзирательница прошла среди груд брезента и мешковины, и, когда они добрались до того места, где на полу сидела сама Джинни, та в восторге закричала:
– А-а! Мисс Хорошие Манеры пришла попрощаться с нами, несчастными душами!
Надзирательница не стала упрекать Джинни, а, напротив, посмотрела на нее с неким подобием улыбки. Этой улыбкой она давала Джинни Фалтон молчаливое разрешение действовать. И Джинни тут же начала действовать, выбросив вперед руку, в которой держала изогнутую стальную иглу, она ткнула иглой в юбку Кэти. Игла прошла через юбку и вонзилась в ее икру. К счастью, на Кэти было несколько нижних юбок, поэтому в ее ногу вошел только самый кончик иглы, но все равно она пронзительно закричала. Джинни Фалтон, запрокинув назад голову, хрипло расхохоталась, потом, набрав полный рот слюны, подалась вперед и плюнула на юбку Кэти. Надзирательница и на этот раз не стала упрекать Джинни. Вместо этого она обратилась к Кэти.
– Вытри это, – грубо сказала она. – Если, конечно, не хочешь выйти в город с оплеванной юбкой.
Кэти нечем было вытереть плевок, поэтому она, присев, потерла подол юбки о каменные плиты пола, что вызвало новый взрыв хохота у Джинни и ее подруг. Но далеко не все женщины в комнате смеялись – многие смотрели на Кэти Малхолланд с симпатией и состраданием, а кое-кто даже с восхищением. Женщины были восхищены ее выдержкой, потому что знали, что они сами никогда не смогли бы, не убив свою мучительницу, стерпеть того, что пришлось стерпеть ей.
– Пощекочи за меня своего шведа, – крикнул ей вслед кто-то из подружек Джинни, прибавив к этому пожеланию несколько вульгарных слов.
Это заставило Кэти ускорить шаг, двигаясь по направлению к еще одному коридору.
Пройдя в сопровождении надзирательницы через коридор, она оказалась в другой комнате, где за деревянной стойкой сидела женщина с суровым, словно высеченным из гранита, лицом. Женщина подвинула к ней через стойку раскрытый регистр и, когда Кэти расписалась в ней своим полным именем, посмотрела на нее с упреком, так, словно считала предосудительным то, что эта девушка, в отличие от других заключенных, умеет писать. На странице регистра сплошь стояли крестики, и подпись Кэти резко выделялась среди них. Наконец женщина махнула рукой, сделав ей знак идти, и Кэти, шагнув вперед, оказалась перед массивной дубовой дверью.
Глядя, как ее мучительница достает ключ и медленно поворачивает его в замке, Кэти думала, что вряд ли у нее хватит сил сделать еще хоть шаг. Скорее всего, ноги подкосятся под ней, прежде чем она успеет переступить через порог тюрьмы. Но, когда дверь распахнулась, надзирательница с силой толкнула ее вперед и захлопнула за ней дверь так быстро, что та задела задник ее туфли. И вот, наконец, Кэти очутилась на свободе. Стоя на тротуаре Стоун-стрит, она щурилась в ярком солнце, чувствуя полнейшую растерянность.