Кевин приехал

– Кевин приехал!

Радостный голос гувернантки разбудил Дэвида и заставил тут же вскочить на ноги. Молодой омега быстро собирался и улыбался до ушей. Старший брат приехал в гости, а это означало много вкусной еды, посиделки после ужина и прогулки в парке и у реки. Дэвид обожал своего брата, восхищался им и немного завидовал. Хотя они были неродные, он с младенчества жил в доме Кевина, их отцы были деловыми партнёрами, и после того как родители Дэвида погибли в автокатастрофе, семья Кевина приняли ребёнка к себе как родного. И Дэвид всегда называл Кевина братом

Кевин же уже лет десять занимался бизнесом отцов, возглавляя крупную торговую компанию «Сорс». Он жил в центре Лондона, в то время как семейная мыза располагалась в пригороде, и добираться до неё требовалось более трёх часов. Дэвид брата уважал и восхищался. Омега учился в школе на отлично, посещал курсы языков и много занимался на дому лишь для того, чтобы хоть немного быть похожим на брата. И младший знал, что его труды не остаются без внимания. Братец присылал ему подарки из города за успехи и когда приезжал, всегда был добр, внимателен и позволял находиться в лучах его славы.

Быстро спустившись в холл огромного дома, Дэвид на ходу нацепил курточку и сапожки и выбежал во двор. Слуги уже выстроились перед главой семьи и ожидали его появления из машины, и Дэвид, как послушный брат, встал на крыльце рядом с дворецким, что занимался всеми делами в отсутствие Кевина. Больше родственников у Кевина не было. Отец умер десять лет назад, передав состояние старшему, папа сильно заболел после смерти мужа и переехал жить на юга, велев Кевину присматривать за наречённым братом. Дэвид в одиночестве сходил с ума, и появление родного человека принесло огромную радость в его сердце.

Кевин долго не выходил, машина заглушила мотор, и Дэвид с нетерпением переминался с ноги на ногу, ожидая брата. Наконец из глубины лимузина появилась незнакомая блондинистая голова густонакрашенного омеги. Выбравшись на солнечный свет, незнакомец потянулся и, растягивая слова, проговорил:

– Ну и домина!

Дэвид с удивлением поднял брови, ожидая брата и разъяснений. Незнакомый омега тоже удивился задержке и заглянул в салон. Наконец альфа появился. Его всегда безупречный вид был подпорчен следами губной помады, густые тёмные волосы растрепались, дорогой галстук сполз в сторону, а лицо казалось помятым.

– Что за столпотворение, – проговорил глава семьи недовольно и, дёрнув за собой незнакомца, прошёл в дом, не обратив внимания на Дэвида. Лишь мельком встретившись с ним взглядом, альфа тут же отвернулся. Юноша растерялся, он не ожидал такой холодности и, стараясь не проявлять своего недовольства, прошёл за братом.

Кевин с порога направился в гостиную, где, развалившись в кресле, велел задёрнуть шторы и подать ему виски. В таком виде он никогда не видел своего брата и растерянно застыл в дверном проёме, наблюдая, как незнакомец трётся попкой о крепкие колени Кевина и, томно вздыхая, целует его шею. Альфа на Дэвида не обращал ни малейшего внимания, смотрел на быстро пустеющий стакан и, временами, отталкивая от себя назойливого омегу, подливал тёмно-коричневой жидкости.

Так продолжалось минут пятнадцать без каких-либо изменений, а Кевин так и не взглянул на брата. Не выдержав внезапной холодности, Дэвид с обиженно надутыми губами прошёл в гостиную и сел напротив альфы, отодвигая со стола бутылку подальше.

– Чего тебе? – грубо спросил Кевин, заметив младшего омегу. Юноша сильно вырос за последние полгода, но у альфы почти не было времени, чтобы это заметить, он приезжал лишь на пару часов в месяц, чтоб заниматься делами дома.

– Ты даже не поздоровался, – ещё обиженнее сморщил лицо Дэвид.

Кевин вздохнул. Скинул с коленей ухажёра и, поднявшись, взял бутылку в руки, отпил из горла.

– Я не в настроении, Дэвид. Иди, поиграй в свои игрушки, оставь меня в покое.

Дэвид резко вскочил на ноги и быстро вышел, хлопнув дверью.

– Твой братец милашка, – проговорил разукрашенный омега.

– А ты кто? – Кевин взглянул на спутника с нескрываемым презрением. Альфа не хотел расстраивать брата, но в душе скреблись кошки, хотелось просто уснуть и не проснуться.

– Я – Март, ты меня выбрал, сказал, мы поженимся.

Кевин удивлённо свёл брови и, подхватив омегу под руку, быстро вывел в прихожую. Там, вызвав одного из слуг, велел отвезти Марта в город. Не обращая более внимания на протестующего омегу, Кевин поднялся в свою комнату и, не раздеваясь, завалился на кровать.

***

После похмелья пробуждение вышло отвратительно ужасным. С трудом вспоминая прошлый день, Кевин привёл себя в порядок и спустился в столовую, где по привычному расписанию подавали завтрак. Дэвид сидел, нахохлившись, и лишь немного кивнул в знак приветствия. Подвинув свой стул вплотную к брату, Кевин сел рядом и положил омеге руку на плечо.

– Извини, дружище, вчера я был сам не в себе.

– Да уж, – Дэвид всё ещё делал обиженное лицо, но сразу простил брата, – ты был чертовски пьян.

– Были причины, – Кевин ласково потрепал брата по волосам и нежно поцеловал его в висок, – сегодня я посвящу свой день лишь тебе. Простишь меня?

– А ты надолго приехал? – Дэвид повернулся к брату, и Кевин рассмеялся, заметив нескрываемую надежду во взгляде омеги. Дэвид выглядел чудесно, и альфа чувствовал покой в его обществе. Дэвид был его единственной семьёй, очень важной частью его жизни, а в последний год ещё и личным наваждением. Но об этом альфа старался не думать.

– У меня отпуск. Надолго.

Дэвид расплылся в улыбке, которую постарался сдержать, не показывая своего воодушевления, и быстро стал накладывать еду в тарелку, надеясь побороть смущение и нахлынувшую радость. Кевин много работал, появлялся лишь изредка на выходных и никогда не приглашал в гости. Да и Дэвид бы не поехал к нему. Пусть Лондон и был привлекательным и зовущим местом, где время можно было бы провести намного веселее, чем в отдалённой усадьбе, омега не хотел вмешиваться в бурную личную жизнь брата. А бурной она была всегда. Сколько Дэвид себя помнил, к Кевину всегда толпами липли омеги. От них не было отбоя, они приезжали в дом, сторожили брата у школы, взбирались по лесенке в окна и пытались сдружиться с младшим братиком, одаривая омежку конфетами, лишь бы Кевин обратил на них внимание. Папа всегда с досадой вздыхал, повторяя, что сын унаследовал очарование отца, и теперь Кевину лишь одна дорога – продолжать бизнес семьи, пользуясь своей привлекательностью. Это можно было назвать везением или семейной наследственностью, но Кевин был обладателем восхитительного запаха, его феромоны могли лишить чувств и бету, а омеги все просто сходили с ума.