Кейден
Шрифт:
– Кейден, любовь моя, нет никого лучше тебя. Я бы познакомила тебя со своей внучкой, но она тебя не достойна.
– Я нахмурился. – И, к тому же, ты скоро станешь доктором, а там они уже сами выстроятся к тебе в очередь!
– Ох, я уверена, это уже происходит, - пропела Линда.
– Ну...
– Эвелин смотрит на меня, и на ее губах вырисовывается зловещая улыбка.
– Если бы я не думала об этом, я бы случайно описалась, - она подмигивает, и в этот момент Пен начинает активно жульничать.
– Эвелин Грейс!
– Эвелин начала ворчать про себя, и я был не
– Послушайте, девочки, я думаю, вы все прекрасны, но я однолюб, - усмехнулся я и положил руку на спинку стула, на котором сидела Пен.
Она закатывает глаза и наклоняется в сторону, указывая на меня:
– Перестань. А то доведешь старушек до сердечного приступа.
– Ах, тогда он сможет сделать вам искусственное дыхание рот-в-рот, - говорит Линда. Они все смеются, а я готовлюсь к тому, что мне сейчас надерут задницу в бридж.
Пару часов спустя я проиграл в пух и прах. Они все пьяны. Эвелин спит на диване, ее вставная челюсть почти выпала изо рта. Линда и Пен танцуют под джаз 40-х годов в гостиной. Я совершенно не помню, когда игра в бридж превратилась в студенческую вечеринку для пожилых.
– Кейден, - Пен подзывает меня пальцем, и я улыбаюсь, идя к ней. Она обнимает меня в танце. Я обхватываю ее ладонь, а другой рукой поддерживаю за спину, на случай если она упадет. Я кружу ее по ковру в центре. Ее голова запрокидывается, и она смеется, внезапно выглядя на двадцать лет моложе. Я никогда не знал своей бабушки, и мои родители хорошие люди, но не такие как Пенелопа. Она такая женщина, что каждый мечтает видеть ее своей бабушкой. От нее в комнате становится светлее, она делает нелепые комментарии в самое неподходящее время и просто живет полной жизнью.
– Я не знала, что ты умеешь танцевать, - говорит она, задыхаясь.
– Со мной занималась мама. Я ненавидел каждую минуту. Пока Эмери Кейт не поцеловала меня за сценой, когда мне было семь, - я улыбаюсь.
– Тогда я был полон энтузиазма.
– Да, ты рано стал дамским угодником.
Я поднимаю бровь, глядя на нее.
– Ты ожидала другого?
Она улыбается и прижимается щекой к моей груди, пока мы покачиваемся в такт музыке.
– Нет, мой дорогой. Я надеюсь, весь мир будет у твоих ног.
Глава 10
Мелани
Дверь номера с кликом открывается, и я отворачиваюсь от окна, чтобы взглянуть на Кейдена.
Он как всегда безукоризненно выглядит: костюм идеально выглажен, узел в галстуке симметричен. Хотя сегодня он без галстука, и его обычно опрятные волосы выглядят так, будто он буквально только что вышел из душа и провел по ним рукой. Верхние две пуговицы на рубашке расстегнуты, открывая вид на треугольник загорелой кожи. Его темные глаза не отрываются от меня ни на секунду, наблюдая и выжидая. Кейден прекрасен, и в нем так много потенциала, но он льстец. Возможно, это из-за его работы эскортом, возможно, из-за возраста, или же его просто воспитали быть хорошим мальчиком. В чем бы ни была причина, я собираюсь сломать его, медленно, кусочек за кусочком. Я вижу, как в глубине его глаз скрывается возможность стать кем-то невероятным.
Я подхожу к нему и тянусь, проведя ногтем от горла до верхней пуговицы на его рубашке. Я начинаю расстегивать их, наблюдая, как за бледно голубой тканью появляется гладкая шелковая кожа, обтягивающая тугие мускулы. Я наблюдаю за выражением его лица, когда срываю с него ремень. Его губы сжимаются, а брови слегка хмурятся. Поэтому за ним так приятно наблюдать. Ему нравится то, что я с ним делаю, но и в то же время он это ненавидит. Он отдает мне контроль, чтобы угодить, пока я не трахаю его, давлю на него, ломаю его... и тогда он борется, как запертое в клетке животное. И передо мной открывается прекрасное зрелище, и, конечно, чем сильнее он сердится, тем лучше себя ведет, когда я, наконец, дарю ему освобождение. Он почти готов. Почти.
Я провожу ладонью по гладкой теплой коже его живота. Его взгляд падает на мои губы, а затем обратно скользит к моим глазам. Я ухмыляюсь, когда он поддается навстречу, и прижимаю средний палец к его губам. Его губы изгибаются, и он недоверчиво приподнимает бровь. Да, он почти на пределе, почти готов. Я опускаю руку в боксеры и обхватываю пальцами член. Его глаза сверкают, ноздри расширяются, когда я с силой его сжимаю. Я прикусываю нижнюю губу, ухмыляясь, когда вижу, как напрягаются его руки, он стискивает кулаки. Я вижу по лицу, как внутри него идет борьба, и все, чего я хочу, это чтобы он победил, освободился от власти моих команд, действовал, не обращая на них внимания.
Я провожу вверх и вниз по члену, и он откидывает голову назад, тяжело сглатывает. На его шее выступили вены, кадык дергается. Я отпускаю член и принимаюсь стягивать брюки и боксеры вниз, когда в переднем кармане начинает звонить его телефон.
– Не обращай внимания, - произносит он хрипло. Но вскоре, после того как телефон замолчал, тот вновь начал звонить, снова и снова. Я плачу ему пять штук, а он не может вырубить телефон?
Я тяжело вздыхаю.
– Ответь или выключи его, - говорю я резко, отворачиваясь и положив руки на свои бедра.
Он отвечает на звонок, и я не слушаю его разговор, пока он не проводит пальцами по моей руке.
– Мелани, мне жаль, но мне надо идти.
– Я оборачиваюсь и вижу на его лице панику.
Я смотрю на него не отрываясь.
– Хорошо. Иди.
– Мне жаль, - повторяет он, натягивая рубашку и застегивая брюки.
– Увидимся в пятницу?
– Просто иди, Кейден.
Он бросает на меня еще один полный сожаления взгляд и уходит. Именно поэтому я нанимаю эскорт, чтобы мне не приходилось иметь дела с разочарованиями и извинениями. Я ожидаю сервис, за который заплатила. Может показаться, что я веду себя как вышедшая из-под контроля сука, но я и есть сука.