Кейн. Ветер ночи
Шрифт:
Еще один крик боли во тьме. Кейн мельком увидел упавшего наемника, которого опрокинул на землю кривой силуэт, выросший из тени крепостной стены.
— Ложись! — заорал кто-то хриплым голосом:
Кейн припал к земле в тот миг, когда в воздухе с воем пронеслась арбалетная стрела. Железным наконечником она пробила кольчугу и тело одного вальданца и, только чуть замедлив свой полет, выбила из седла следующего всадника, отшвырнула его во тьму. Еще одна стрела прошила воздух — и последний факел был раздавлен телом своего хозяина. В потемках закричал наемник — скорее от ужаса, чем от боли. И тут же его
Остались только два всадника. Кейн направился к ним, однако они отступили. Они промчались мимо него, направляясь к воротам. Ускакать удалось лишь одному. Звон копыт его коня какое-то время доносился до них. Кейн еще слышал его эхо, когда на площади стали собираться полулюди.
Глава шестая
В ХРАМЕ МИРА
Упавший факел мигал и трещал, распространяя слабый желтый свет. Сеси дрожала, навалившись всем телом на плечо Кейна. Меч в его левой руке был занесен для удара.
— Подними факел, — произнес он напряженным голосом. Девушка допрыгала на одной ноге до мерцающего факела и с трудом дохромала обратно. Колено ее не было сломано, только вывихнуто, к тому же оно онемело после падения. Ковылять сможет…
— Ты бы лучше опустил меч, — раздался голос из темноты. — Мы, кажется, союзники.
Тот, кто это сказал, вышел в круг света. Поначалу Кейну показалось, что это двухголовый горбун. Фигура приблизилась, и тогда Кейн увидел, что перед ним человек, несущий на себе другого — точнее, остатки другого человека. К ним подходил высокий, мускулистый мужчина, на вид вполне нормальный, если не считать слепой маски шрамов вместо лица. Из-за его плеча выглядывала голова получеловека, чье туловище без конечностей было приторочено ремнями к спине слепого.
— Остановись здесь, Семот, — сказало туловище своему носильщику. — Мы спасли им жизнь, но
если они все еще не уверены в том, что мы их союзники…
За спиной слепого гиганта проскользнул человек без ног, с кинжалом в ножнах на шее. Нет, у него бороды не было… Это был тот, кого Кейн мельком видел раньше. Он был волосат, как медведь. Подошел еще один мужчина, вооруженный луком с колчаном стрел. Его лицо и руки представляли собой бесформенные наросты ожогов, но глаза уцелели, закрытые когда-то ладонями от потоков жидкого фосфора. К ним присоединился еще один получеловек. Кейн принял его за карлика, пока не заметил деревянных колод на культях ног и стального крюка вместо правой кисти. Во тьме шевелились и другие — уродливые, обезображенные существа, чье несчастье состояло в том, что они не умерли от страшных ран, а превратились в чудовищ.
— Мы многое слышали, — произнес человек-туловище. — Нетрудно спрятаться и наблюдать, когда ты только половина человека.
Он засмеялся.
Его невеселому смеху вторили остальные.
— Кто ты? — спросил Кейн.
— Я — Бир, — ответил калека. — В той жизни я был капитаном Первой стражи. Солдаты Масала оставили меня умирать под обвалившейся стеной, гангрена довершила дело. Мой друг Семот командовал отрядом катапульты, пока случайный камень не попал в нее как раз в тот момент, когда они заряжали ее фосфорной бомбой… У нас у всех похожие истории. В прошлой жизни мы были людьми, а теперь стали чудовищами, вынужденными избегать людских глаз. Мы — детища войны, ветераны, для которых не существует побед, трофеев, торжественных од и парадов. Наших погибших товарищей почитают, а мы, обреченные на жизнь, — всего лишь жалкие, вызывающие сострадание калеки.
— Вы живете здесь со времен битвы?
— Да. Хотя мы и сражались друг против друга, наследство войны сделало нас одним народом — народом калек, объединенных общей бедой. Мы живем среди руин. А где нам еще жить? Когда мы вернулись с войны домой, наши жены и дети содрогались от страха, глядя на нас. Люди смеялись и бросали в нас камнями, когда мы входили в города и села. Кем бы мы были в мире людей? Нищими попрошайками или выродками, забавляющими толпу? Нет, мы предпочли Линортис — город, куда не приходит ни один человек: тут мы можем дожить свою несчастную жизнь достойно, тут никто не станет смеяться над нами и не станет жалеть нас… Разве так не лучше? Когда-то мы были людьми… Врагами, которые ненавидели друг друга и убивали. Теперь мы полулюди — и товарищи. Мы живем здесь в мире.
— Пришел конец вашей мирной жизни, — сказал Кейн. — Через час сюда явится Джересен со своими людьми.
— Всему когда-нибудь приходит конец, — невозмутимо ответил Бир. — Таков закон природы. Даже война окончилась, хотя ее никто и не выиграл… Война погубила триста тысяч. Эта ночь может стать последней лишь для горстки выживших.
— Масал скоро вернется в Линортис.
— Знаем. — Улыбка Бира была спокойной, но не безмятежной. — Масал уже здесь.
— Здесь? Откуда тебе известно?
— Там, откуда мы наблюдаем, ни один человек не может нас увидеть, — фыркнул безногий. — За тридцать лет мы изучили здесь каждую дыру и каждую груду обломков. Ползун видел разведчиков Масала два часа назад. Он сказал Готу, — Бир кивнул на безрукого мужчину, — а Гот принес нам весть об этом.
Кейн осторожно обошел полулюдей. Вместе с ковыляющей Сеси он влез на уступ на крепостной стене и глянул вниз. Факелов стало больше, много больше. В некоторых местах огоньки двигались вместе, иногда какой-нибудь мигал и гас.
Семот взобрался вслед за ним. Бир направлял его слепые шаги.
— Масал всегда был хорошим военачальником, — бесстрастно заметил Бир. — Через разведчиков он выведал позиции вальданцев, потом окружил их в потемках, приказав не зажигать огней, которые могли бы выдать его армию. Какое-то время они будут сражаться друг с другом, а на рассвете те, кто победит, явятся в Линортис.
— И что вы станете делать? Они разберут Линортис по камешку, чтобы отыскать Сеси.
— Мы не станем от них прятаться, — впервые заговорил Семот. — Сеси — наша королева. Маса-лу ее не видать.
— Сейчас не самое подходящее время для пафоса, — заметил Кейн. — Дорога из цитадели еще свободна. Может, Масал не приказал следить за ней?
— А куда мы убежим? — спросил слепой.
— Всему приходит конец, — обреченно повторил Бир.
— Они устроят тут мясорубку! — воскликнул Кейн. — Разве некоторые из вас не были солдатами Масала?
— Это было в другой жизни, — спокойно сказал Бир. — Сейчас мы — изгнанники, полулюди. Линортис — наш дом, а Сеси — наша королева. Гонимая, преследуемая — она разделяет нашу судьбу.