Кгб против ссср. 17 мгновений измены

Шевякин Александр Петрович

Бывают, впрочем, задания и посложнее: считается, что

В.Жириновский попал в турецкий участок, отвлекая внимание НН от сотрудника разведки, находившегося на задании (15.

119), заложив, таким образом, более постоянное сотрудничество.

К настоящему времени в прессе акцентировано внимание на некоторых фигурах настолько, что можно составить хотя бы небольшую справку в ответ на законный вопрос: а неагенты кто? Вспомним о знаменитостях тех времен, да и последующих.

Журналистка из газеты «Московские новости», автор книги «Мина замедленного действия» (4), по оценкам других, «самый придирчивый чекистовед» Е.М. Альбац, была разоблачена на суде по делу КПСС юристом Ф.М. Рудинским (61. С. 74-75). Лидер польской «профсоюзной» организации «Солидарность» Л. Валенса – агент «Болек» (1.11. С. 8, 1.12).

Генсек и проч. М.С. Горбачев. Лучше всего будет обратиться к наиболее знающим и авторитетным товарищам, которые в прошлом занимали высокие посты и должны дорожить своей репутацией. Одни задаются вопросами: «Чем

он занимался в университете? Стучал на товарищей?» (1.13. С. 215). Другие на них отвечают: «…место для прохождения студенческой практики было выбрано точно – Лубянка она и есть Лубянка. Правда, публично никто никогда не спрашивал его об этом, а сам Горбачев и осведомленные об этом лица не стремились расшифровать, какого рода подписку он там давал. О неразглашении материалов – несомненно, о другом – неизвестно пока» (54. С. 8-9). С Запада подсказывают: «Млынарж считает, что Горбачев случайно оказался его соседом по общежитию. Обычно, однако, в обязанности советского студента, поселяемого с иностранным, входит приглядывать за соседом. Я могу это предполагать и о Горбачеве, но у меня нет никаких данных о его отношениях с приглядывающими органами» (1.14. С. 51). Если уж были открытые публикации, то тем более эти вопросы освещались в узком кругу. Более чем сомнительные связи М.С. Горбачева с КГБ, как скрытые аспекты его жизни, были опубликованы в докладах Института изучения дезинформации и оглашены на его конгрессе в Ницце, после чего были запрещены на Западе к упоминанию в открытой печати (94. №1. С. 15, сноска). Люди приближенные – охранники – также говорят об этом в открытую (1.15. С. 466). Будучи первым секретарем Ставропольского края, он информировал Ю.В. Андропова о том, кто и как отдыхает на курортах Минеральных Вод. При этом часто возникала информация и компрометирующего характера (81. С. 299). Затем он становится первым человеком в партии и стране, а значит, высшим руководителем и для спецслужб. Ситуация по-своему может быть и уникальна, но для той работы, где все шиворот-навыворот, это даже нормально: с одной стороны, человек приходится тебе начальником, а с другой стороны, он – твой агент. Если это так, то все попытки что-то понять в «перестройке», ставя в фокус внимания приоритет М.С. Горбачева, будут просто тщетны, да в конце концов и элементарно наивны. А вот роль тех, кто был в курсе его «юношеских заблуждений» и мог им свободно манипулировать, наоборот, незаметна, но исключительна.

Будущий банкир В.А. Гусинский – это бывший агент КГБ «Денис» (1.16). Е. Евтушенко получил личный телефон Ю.В. Андропова и разрешение звонить в нужных случаях – когда и по какому поводу надо было «протестовать» (1.17. С. 138). Председатель парламента Литвы В.В. Ландсбергис (85, 86). Кандидат в члены Политбюро ЦК, председатель Палаты Верховного Совета СССР академик Е.М. Примаков поддерживал многолетние служебные и личные контакты с ПГУ (7. С. 74). Сам он, по назначению в 1991 г. последним шефом советской разведки, обмолвился, что в разведку приходит не новичком. Редактор журнала ¦Огонек», этого рупора «перестройки», В.А. Коротич «сдал» всех своих диссидентствующих товарищей (13. С. 328). Диссидент N° 1, академик А.Д. Сахаров – агент «Аскет» (1.17. С. 138). А.А. Собчак – в газете «Новый Петербург» выдвигалась версия о том, что он будто бы был осведомителем КГБ в университете (1.18. С. 3). А.И. Солженицын «…становится осведомителем в лагере без всякого давления, легко и сразу». Об этой стороне деятельности Солженицына сведения приведены в публикациях: (1.17. С. 206; 1.19. С. 75-86; 1.20. С. 72-77). Так пишут другие. Но от себя мы добавим, что в его книге «В круге первом» явно прослеживается знание автором ОРД, включая такие тонкие, как перехват телефонных звонков: организация, техническое оснащение и их ведение персоналом, возможные упущения по службе, дешифровка записи телефонного разговора; а в другом месте – один из принципов разоблачения «стукачей»: на основании того, что информаторы получали определенную, строго фиксированную сумму. Любопытно то, что, однажды отличившись в этом, в остальных его книгах какая-либо приверженность этой тематике более не прослеживается. Также указывают, что «Архипелаг ГУЛаг» во многом списан с одной книжонки, выпущенной в свое время геббельсовским ведомством. Ответ на вопрос: «кто дал ?»,– совершенно ясен: тот, кто имел доступ.

Ну, кажется, все.

Андропов создает государство в государстве

Главный талант, которым обладал Андропов, – это талант политического интриганства.

В.А. Казначеев (1.21. С. 49).

И до прихода Ю.В. Андропова на площадь Дзержинского все и вся было под колпаком КГБ. Но он довел это дело до совершенства. Особенно это касается тех структур, которые расположены рядом с Лубянкой: Кремль, здания ЦК КПСС на Старой площади и проч. Возникло явление, которое называют то чеки- зацией (1.22. С. 53, 236-258); то кагэбизацией (68. С. 209); или андропологизацией (1.23. С. 98). Словом, всяк найдет на свой вкус. Как говорили по этому поводу любители игры слов, «црез- вычайная комиссия превратилась в чентральный комитет». Советник А.А. Александров-Агентов пишет в своих воспоминаниях, что, услышав эту шутку на улицах Москвы в 1983 г., пересказал ее Генеральному – Юрий Владимирович помрачнел: его тонкую игру проницательный народ все же просчитал… Далее мы еще отдельно поподробней поговорим на эту тему на примере «перестройки».

Пусть и поздно, но зато откровенно признают: «Я (…) позна комилсяпрактически со всей работой нашей партийной, государственной и общественной машины, как тайной, так и откры той. Ниодна организация, как яузнал, не существует без пред ставителейКГБ. И японял, что эта система по мощи и влиянию партии не уступает и существует как параллельная структура.

Хрущев тогда, правда, пытался это положение сломать, подчинить КГБ партии, и частично ему это удалось. Но он не понял, что конфликт партии и тайной полиции был единственной формой взаимного контроля за всем происходящим внутри системы советской власти. Воюя друг с другом, кагэбэшники и партийные лидеры на местах тщательно следили друг за другом, частично предотвращая коррупцию, и, что важно, наверх шла более или менее объективная информация» (55. С. 18).

Началось это явление давно, но, что касается нашего разбирательства, то первые ростки пошли весьма далеко от Москвы. Некий Н.Р. Садыхов из охранников первого секретаря стал заместителем Председателя Совета Министров Азербайджана; Председателем Совета Министров стал А.И. Ибрагимов – работал в 1940-е годы в центральном аппарате; Первый заместитель И.А. Ибрагимов – научный консультант, выполнял разовые задания. Всего же 9 чел. были перемещены в аппарат и руководство, 12 чел. стали первыми секретарями райкомов. Второй секретарь Нахичеваньского обкома Н.И. Володин (запомните эту фамилию – мы с ним еще встретимся); Председатель На- горно-Карабахского облсовета М.Г. Огаджанян – «оттуда». На начало 1970-х годов после ухода на пенсию трудилось на непыльных должностях 983 бывших сотрудника КГБ. 20% из них – в Совете Министров, 42% – в органах юстиции, 22% – в вузах и школах, 16% – в милиции (28. С. 71, 89-92).

Ю.В. Андропов в 1967 г. становится Председателем КГБ СССР. Г. Алиев в 1969 г. становится первым секретарем Азербайджана. Ими начинается отработка той модели, которая потом поразит верхушку всей страны. «Андропов и Алиев были нужны друг другу. Шеф тайной полиции с интересом присматривался к социальному конструированию азербайджанского секретаря, примеряя его реформы – пока что в воображении – ко всей стране. Бакинский же диктатор был поражен грандиозностью планов председателя КГБ…» (1.23. С. 64). Придет день и час, и команда Ю.В. Андропова сможет продиктовать свою волю: «Андропов возглавил «бунт машины» – тайной полиции – против ее создателя: партии» (68. С. 210).

Но можно сказать, что, оставаясь де-юре структурой подчиненной, КГБ времен Ю.В. Андропова и в период более поздний в организационно-функциональном и информационно-интеллектуальном плане становится гораздо богаче аппарата ЦК КПСС (1.24).

Любой человек, назначенный на пост первого лица в спецслужбе, сразу же поймет, куда воздвигла его судьба. Сразу же происходит неизбежное расширение его возможностей, а уровень влияния на принимаемые решения достигает максимальной величины. Существует несколько кругов приближения к главному лицу в стране. Начальник разведслужбы, начальник «охранки», начальник связи, начальник охраны становятся в самый первый. А КГБ имел все это сразу в лице своего Председателя.

Любой шеф спецслужб располагает лучшими организационными и информационными ресурсами, чем высший руководитель, именно первый поставляет второму информацию, и он же решает, какими сведениями делиться, а какими – нет. Хотя чаще пишут, что разведки – это только инструмент политики, что разведки лишь собирают разведданные и докладывают, а решения все равно принимаются «наверху», но это совершенно не так, или, точнее сказать, не всегда так. Да, спецслужбы собирают информацию, но они же и решают, что докладывать и как докладывать. При этом они: а) как и другие ведомства, могут скрывать свои недостатки, просчеты и провалы (кроме самых громких и очевидных); но б) они могут сделать вид, что совершенно не знают о существующей оппозиции, «пятой колонне», сговоре с внешним врагом, и потворствовать, таким образом, успехам врагов, а могут и сами стать инициатором заговора.

Дезинформировать руководство и другие органы госуправления можно по-разному. О.Д. Калугин сообщает, что В.А. Крючков «в 1980 году решил унифицировать информационные потоки, идущие из Кабула. Он считал, что информация, поступающая по каналам партийных органов, КГБ, МИДа и военной разведки, слишком разношерстна, противоречива. Иногда она вызывала у Леонида Ильича очень дурное настроение. В результате унификации информационного потока на стол бывшего Генерального секретаря стала поступать благостная информация о победах советского оружия, о разгроме афганской оппозиции и грядущем превращении Афганистана в нового социалистического сателлита» (1.25. С. 17-18). Мы еще коснемся ниже всех аспектов того, как КГБ обернул свои технологии по дезинформации против политического руководства своей страны. Он силен настолько, чтобы тягаться на равных с высшей в стране властью.Поэтому как минимум в этом контексте можно утверждать, что КГБ становится теневым центром страны и социалистического полумира. КГБ брался за любую работу, чтобы потом заменить собой функции всего государства, и в конце концов подмял его. Именно Лубянке, а не Кремлю давно уже принадлежит большинство властных полномочий.