Киатат

Киатат 1

Посвящается моему другу – В.К.

1

Это был конец зимы 1835 года, когда в форт Эдмонтон прибыл (возможно в последний раз) капитан Батлер вместе со своими солдатами, чтобы в очередной раз осведомиться о торговле пушниной. Дабы не тратить ваше время на описание экспедиционного отряда, перейду сразу к делу. Прибытие отряда должно интересовать нас меньше всего, поскольку главным событием здесь является по большей степени прибытие одного человека, о котором пойдет речь в этом рассказе. Имя его Джим Паркер. Молодой парень лет двадцати, приехавший в форт к своему дяде Билли Беллу.

Джим Паркер не отличался красотой: горбатый, кривой нос, растрепанные волосы, небрежная улыбка и до невероятности глупый взгляд. Глубоко посаженные глаза были разного цвета, и что не мало важно, один был чуть ниже другого. Верхняя челюсть слегка выступала вперед, скудный словарный запас и излишняя грубость превращали его речь в нагромождение дурных и неприлежных слов, вылетающих из рта, словно мусор. Впрочем, в форте сложно было отличить его от местных жителей, представлявших собой сброд из отпетых пьяниц-трапперов 2 , вояжёров 3 , солдат и нескольких индейцев.

Целью молодого господина был его дядя – Билли Белл. Найти человека в форте не составляло труда, не из-за малого количества жителей, а из-за того, что каждый уважающий себя мужчина в этих краях любил выпить. Единственное место, где можно было совершить акт превращения человека в свинью – бар. Заведение это не имело никакого названия и назвать его хоть как-то считалось бессмысленным делом, ибо туда приходили на двух ногах, а уходили на четвереньках.

Джим Паркер вышел на главную улицу. Только недавно отстроенный форт состоял преимущественно из одноэтажных жилых зданий и нескольких двухэтажных. Пройдя несколько пока еще нежилых домов, отыскал тот самый бар. Уже с улицы слышались звонкие голоса мужчин, весело проводящих вечер. Темнело и молодой человек вошел в заведение.

Внутри все было иначе: яркий теплый свет озарял просторную залу, где кругами были размещены массивные деревянные столы. Кроме всего прочего, барная стойка имела наилучший вид. За ней стоял бармен, тщательно и с особым удовольствием натирающий пивной стакан белым чистым полотенцем. Он первый, кто заметил незнакомое молодое лицо, появившееся в баре. Остальные были заняты самыми разными делами: одни играли в карты; другие громогласно хохотали над шутками своих товарищей; кто-то шептался с глазу на глаз, а кто-то во всем этом хаосе умудрялся читать газету. Обстановка была из тех, что можно увидеть в барах где-нибудь в Англии или Франции. Правда никто из этих людей никогда не бывал в этих странах и вряд ли побывает. Никому из них это было не нужно, ведь их дело состояло в том, чтобы трудиться ради денег, ради удовольствия, приключений – это их жизнь. Одни из них охотники, другие золотоискатели, приехавшие сюда, чтобы попытать счастье, как это делали многие другие; некоторые из них очутились здесь проездом, а кто-то жил еще с основания форта. Одним из таких «коренных» жителей был Билли Белл, сидевший совершенно один за столом у окна.

Парень прошел через весь зал и остановился у самого стола, за которым сидел его дядя. Старика Джим не видел очень давно, с детства, потому он не сразу узнал его. Однако у Билли Белла была яркая отличительная черта – шрам от пули на щеке и седые длинные волосы.

– Где я могу найти Билли Белла? – спросил Джим, решив проверить, не ошибся ли он.

Старик удивленно поднял голову, попутно осмотрев молодого парня с ног до макушки.

– Смотря кто спрашивает? – буркнул он и опрокинул стакан с виски.

– Дядя, разве ты не узнал меня? Это я, Джим.

Старик снова посмотрел на парня, но уже гораздо тщательнее, присматриваясь, словно искал в нем какую-то иную личность. Нельзя было судить старика за то, что он сразу не признал своего племянника, поскольку был совершенно пьян и не мог толком распознать в стоявшем перед ним родственника.

– Проклятье! Джим! Джим! – повторил дважды обрадовавшийся старик. – Какими судьбами тебя сюда занесло? – Билли Белл встал из-за стола и ласково пригласил своего племянника сесть за стол.

Если Джим Паркер выглядел как поношенный солдатский сапог, то Билли Белл, даже не смотря на свою старость, имел вид красивого мужчины, прекрасно сложенного и не имеющий никаких физиологических изъянов, за исключением шрама от пули. Но даже и тот вышел весьма аккуратно. К тому же, старик был довольно вежлив и весел со всеми. Бывало, правда, шутки его не удавались, именно так он и заработал свой шрам. Однако, у всех есть свои недостатки. И у Билли Белла был один такой недостаток – хронический алкоголизм. Впрочем, кто же не страдал от алкоголизма в Скалистых горах? Некоторые из них ответили бы вам: «Страдать от алкоголизма? Дурень! Страдают все те, кто не пьет!»

Усевшись поудобнее, Билли больше ни о чем не спрашивал, лишь попросил у бармена кружку пива и еще виски.

– Я приехал из Сент-Луиса, как только смог.

– Что привело тебя сюда?

– Мех. Говорят, его здесь много, – Джим не любил трепаться попусту и говорил всегда по делу. Его прямолинейность, однако, была его врагом.

– Много что говорят, – покачивая головой, ответил Билл. Он никогда не разделял слухов и не переваривал мнения (относительно меха) тех, кто говорит о местах, где никогда не бывал. – Джим, скажи прямо, чего ты хочешь? – хитро улыбнувшись, допытывался Билл.

– Ты ведь великолепный охотник.

– Да, возможно был им когда-то, – хрипло ответил старик и отхлебнул виски.

– Я предлагаю тебе отправиться со мной в поход за мехом, – Джим произнес эти слова слишком тихо, и Билл сделал вид, что не услышал и попросил повторить. Это выглядело очень смешно и веселило старого охотника. Джим был крайне серьезен и, выругавшись, повторил свое предложение. Билл рассмеялся так сильно, что поперхнулся своим виски.

– Проклятье! Джим! Ты хоть раз ходил в поход? – Джим отрицательно кивнул. – Быть может ты знаешь, где водятся бобры? Нет-нет! Возможно, ты прекрасный стрелок? Или умеешь отлично ориентироваться на местности? Защищаться от диких зверей и индейцев? Что, прости? Я не расслышал? – издевался Билли над своим племянником. – Нет? Ну, конечно, нет. – Затем он сделал серьезное лицо и схватил руку Джима, который пытался высвободить ее, однако эти попытки оказались тщетными. – Да у тебя кожа на ладонях, как у городской девицы! Даже у твоей матери она была грубее, черт побери!

– Пошел ты, Билл! – освободившись, рявкнул Джим.

– Да еще и скверный характер, – засмеялся старик. – Хотя это даже хорошо.

Билл заметил, что родственник его довольно подозрителен и на редкость туп как пробка. Впрочем, его это не заботило, он уже не молод и не добывал мех несколько лет, уступив дорогу молодому поколению. Однако его неистово тянуло пуститься в дальний поход по диким местам, еще раз насладиться просторами скалистых гор; услышать шум реки; почувствовать запах сырой весенней земли; наконец вспомнить былые времена и еще раз заняться делом всей своей жизни – добычей бобровых шкурок. Его даже не волновал тот факт, что бобров, выдр, медведей и ондатр становилось добывать все сложнее, более того, меховые шапки (особенно из бобра), в одно время являвшиеся основным продуктов европейкой и американской моды, интересовали людей все меньше. Постепенно их заменяли шелковые головные уборы. Вернувшись на лет десять назад, добыча меха имела бы смысл, ведь опытный траппер за сезон весна-осень мог заработать до двух тысяч долларов, в то время как высококвалифицированный работник на Восточном побережье не мог заработать больше пятисот долларов за год.