Киберклан 90.200.10. Книга 1: Сабаи
Шрифт:
Нанобот с Зорким глазом мигом бросились на ликвидацию, не дав посторонним даже приблизиться к ящикам. Затем вся рота занялась возвращением на место спортивных снарядов. Последним расположение роты покинул ремонтный островок. Несколько возвращённых экзоскелетов на дистанционном управлении собственноручно унесли отбракованное оружие и другие железки в ремонтный док ангара. Лишь Кроха и сборочный верстак продолжали мозолить глаза майора Голдвинга. Он приказал нам избавиться от этой рухляди до понедельника.
Циклоп пытался возражать, напирая на то, что Кроха – часть проекта по модернизации челноков, курируемый вышестоящими инстанциями.
– Да хоть подлежащими и, блин, сказуемыми! – рявкнул Голдвинг, – Ковыряйтесь со своей бандурой хоть в открытом космосе,
И Лоуренс объявил спешную передислокацию.
– Но сначала надо кое-что доделать, пока мы здесь.
Он с Пьером занялся оснасткой автотурели, заменив почти всё содержимое башни, а вместо крышки приладили нечто похожее на огромную слегка выпуклую линзу. Всё это время она подпирала стенку в нашем кубрике, и я думал, что это какая-нибудь увеличительная призма Зоркого глаза. Но нет. Что это и для чего конкретно нужно – Циклоп не объяснил, да времени и не было вникать: Голдвинг злобно поглядывал на нас из канцелярии и шевелил усами как недовольный жук.
– Майор – свой мужик, – сказал Нанобот. – Но лучше его не злить. Подналяжем, парни.
Мы прибрались в кубрике. Пьер решился избавиться от части своего приданого. Разумеется от самой малой. Что-то перекочевало в небольшие ящики под верстаком, что-то в подпространственную тумбочку. Некоторые детали он выменял у чуваков из других отрядов на точно такое же барахло. И только самое бесполезное и непригодное мы отгрузили в цех переработки, на несколько уровней ниже ангара. Вскоре челнок красовался с призматической линзой вместо крышки на турели. Башня больше не вращалась, пушку демонтировали. Челнок стал напоминать подводную лодку с пробоиной в носовой части. Лоуренс ушёл договариваться насчёт гравитележек и пропал на полдня. Тем временем полевая кухня свернулась и переехала в общую солдатскую столовую. Восполнение численности личного состава не сулило никакими переменами в меню, но на приём пищи теперь нужно было ходить через весь фланг, мимо трёх рот. На обеде я имел возможность поглядеть на имперлеонцев. Они действительно были все как на подбор. Говорили, что для службы в Гвардии их специально такими растят, а рядовое население клана – вполне себе обычные люди. Не то чтобы эти были какими-то особенными. Но сильно друг от друга не отличались. У всех тёмные глаза и чёрные как смоль волосы. Вариативность вносили лишь незначительные отличия в чертах лица и бирки на униформе.
– Их выращивают на фермах, – заявил Хулуд.
– Откуда ты знаешь?
– Сам видел. Наш клан тесно сотрудничает с Имперлеоне. Торговые связи, все дела.
– Чем торгуете? – с интересом спросил Пьер.
– Ниддлом. И рабами.
– Да врёшь ты всё, – отмахнулся Нанобот.
– С чего бы? У нас монополия на ниддл. Да и безвольных навалом.
– Я про фермы.
– А, это да. Но ты погляди на них! Как будто все из одного помёта.
Заметив, что мы смотрим, некоторые бойцы тоже нами заинтересовались, и стали что-то обсуждать, с презрительными ухмылочками.
В воскресенье на станцию прибыли хвалёные Домоклы от Вор-Тека и новые челноки, которые так ненавидел Пьер. Чисто из любопытства я наблюдал за саморазгрузкой мехов со смотровой площадки. Домоклы действительно оказались довольно крупными и весьма брутальными. Главный дизайнер либо тешил своё эго, либо комплексовал из-за размеров известно чего: за спиной каждого меха крепился до неприличия огромный двуручный меч с широченным лезвием, постоянно раскалённым добела. Даже с высоты смотровой площадки мехи выглядели грозно и, как ни крути, солидно, это вынужден был признать даже я. А ещё их было много. Ну, очень. Они выстроились огромным квадратом перед ангарами, а удлинённые челноки – чуть поодаль. Затем всё это великолепие разгоняли по ангарам. Челноки, перелетая через строй, заныривали в сектора Альфа, Бета, Вега и Гамма, остальные полетели к другой части станции. Затем боевые мехи, как несокрушимая колонна, зашагали вдоль периметра и вскоре скрылись из виду.
Я так и не воспылал желанием «оседлать эту крошку», как выразился Бритс. За что
Вечером в гвардейском кинотеатре показывали «Челюсти-19». Бессмертная классика о том, как низкополигональная голограмма акулы терроризирует солнечные пляжи курортного планетоида для богачей. Явка на сеанс была добровольно-принудительная, поэтому там была вся рота. Мы с товарищами уселись подальше, спрятали глаза за допотопными стерео очками, и беззаботно уснули на все четыре часа. Зоркий глаз просмотрел картину от начала до конца, хотя очки на его объективы не налезли.
Вопрос с устранением Крохи из казармы остался в подвешенном состоянии. Буквально. Циклопу удалось раздобыть лебёдку, но свободных платформ для транспортировки не наблюдалось. Голдвинг и рад был избавиться от челнока, но он оказался в той же ситуации, что и мы. Лебёдка отказывалась двигаться с места с подвешенным грузом, ссылаясь на превышение лимита. К тому же, она не прошла бы в двери роты. Кроха остался висеть в проходе между кроватями на неизвестное время.
В понедельник мы были максимально замотивированы и единым фронтом выдвинулись в ангар с твёрдой целью: урвать себе нормальный челнок. Сильнее прочих был замотивирован Хулуд, который на всякий случай, ничего не ел с воскресенья, вспоминая о заезде на Торро. Несколько других отрядов, очевидно, задались той же целью, что и мы: у подъёмника царила толкотня и столпотворение. Бывалые солдаты ломились вперёд, оттесняя новичков. Новобранцы жаловались, что им не хватит новых челноков.
– Да забирайте их себе, дурачьё! – кричали в ответ старожилы, – Мы за старыми спешим.
Никто из ветеранов не горел желанием объезжать новинку первыми. В итоге мы кое-как залезли на подъёмник, набившись двумя взводами. В ангар уже каким-то образом умудрились просочиться другие. У нас было преимущество в виде Хулуда. Он снял шлем и, оскалившись, пёр вперёд. Холод Н’гхаку был нипочём, а глаза он на всякий случай зажмурил. У него стремительно опухало лицо, зубы начали странно выпирать наружу.
Жуткое зрелище возымело должный эффект.
Команды спорили, кто на каком челноке поедет сегодня, переругивались, оттаскивали друг друга от «козырных» машин. И тут появились мы, громкими возгласами предупреждая, что с нами буйный. Хулуд грозно фыркал и натужно ревел, размахивая руками. Прикрываясь им, как живым щитом, мы проложили путь к ближайшему исправному челноку и успешно его зафрахтовали.
Выступление чуть не сорвалось, когда из толпы вдруг выбежал ещё один ниддлеанец. Он тоже сбросил шлем, ощерился и наставил на Хулуда обломанный рог. Загавкал что-то на непереводимом диалекте, Хулуд не остался в долгу и осыпал его потоком кашляюще-каркающих звуков, с которыми мой переводчик не справился. Контекст подразумевал бранное описание соития с праматерью хулудова оппонента. Пару минут они общались как два председателя клуба анонимных туберкулёзников из преисподней, и неизвестно, чем бы всё кончилось, если бы не Натан, под шумок заведший двигатели. Хулуд показал земляку язык, раздувшийся как сарделька, вскочил на подножку и мы унеслись по идеально прямой траектории. Камикадзе наконец-то показал нам класс.
– Что ж, пожалуй, можно сказать, что слаживание проходит успешно, – сказал Циклоп.
Хулуд промямлил что-то воинственное из скафандра.
Во второй половине дня мы проходили групповой инструктаж по оказанию первой помощи с тренировками на киборгах-статистах. Мы делали перевязки, накладывали шины, сращивали рваные раны в экстремальных условиях, а так же инсценировали переноску раненого на носилках в условиях невесомости и тому подобные вещи.
После врачевания была короткая лекция об анатомическом строении колоссов, где выяснилось, что, во-первых, научное название колоссов: неуглеродная, негуманоидная, альтернативно-развитая форма жизни, объект HEIS-T/90.200.8. К названию ещё добавлялось: особь класса такого-то (от 1 до 5). Разумеется, так их никто не называл. Даже лектор. Колосс – звучит хоть и избито, но куда как лаконичнее.