КиберLove. Секрет звездного странника
Шрифт:
– Какая же я дура! – с досадой отругала саму себя. – Не сметь думать о нем! Забыть! Он предатель, какими бы ни были причины его мерзкого поступка.
Мыль о том, что Риха заставили, он попал под чужое влияние или запутался, а на самом деле его чувства ко мне были настоящими, все еще жила во мне.
Уверенная, что претензии к моей одежде больше не будет (куда уж больше), я смело шагнула в воду, но на этот раз получила предупреждающий звуковой сигнал.
Выругавшись, стащила с себя шорты, зашвырнула их на лежак и, набрав полные легкие воздуха, нырнула.
Первое открытие, которое поразило меня, заключалось в том, что стенки бассейна были сделаны из толстого, но прозрачного
Усеянное цветными актиниями и морскими звездами дно виделось совсем рядом, только протяни руку, но на самом деле я даже близко до него не добралась. Запас воздуха быстро иссяк, и вода вытолкнула меня наверх. Выплыв, я почувствовала соль на губах. Полная имитация тропического моря.
Сделав еще пару попыток добраться до звезд и вдоволь позагорав под утренним солнцем (нашла такую функцию), я почувствовала острый голод. Что значит одно яблоко для затратившего энергию организма? Быстро одевшись, нашла у выхода из отсека план звездолета, осветившийся после прикосновения рукой, и нажала на значок ложки и вилки.
– Пожалуйста, следуйте за зеленой волной, – прошелестел механический голос.
В столовой ничего не изменилось. Я открыла холодильник и долго стояла перед ним, не решаясь выбрать продукты. Чего бы я ни взяла, все пришлось бы готовить.
Хлопнув по панели, откуда выдвигался зумком, спросила у него, как можно быстро приготовить картошку. Достала пару клубней и сунула в камеру, чтобы он понял, о чем говорю.
Ответ порадовал. Сварить в кожуре. На этот раз зумком был более милостив со мной и подробно объяснил, какую выбрать кастрюлю, и на какую кнопку нажать, чтобы налить воды, а не облиться очищающей жидкостью.
Еще ни разу в жизни я с таким нетерпением не ждала, когда сварится картошка. Прозвенел таймер, я выудила ее из воды на тарелку и, обжигаясь, захлебываясь при этом слюной, почистила. Потом нарезала на ломтики, посолила и принялась есть.
– Приятного аппетита, – пожелал мне вошедший на кухню Вэй. В его руках была коробка. Он опустил ее на разделочный стол, распаковал и выставил жестяные банки с разными этикетками. – Это консервы, – пояснил он. – Нужно открыть, вывалить на тарелку и разогреть в микроволновой печи. Здесь, – он потряс высоким тубусом, – консервированный хлеб. Если вы, конечно, знаете, что это такое.
– Багет? – показала я свою осведомленность.
– Почти. Я решил немного облегчить вашу жизнь. Побоялся что вы спалите корабль. Или умрете от голода.
– Я не такая беспомощная, – оскорбилась я. – Я сварила картошку.
– Но вода из–под нее до сих пор кипит, – кибернет демонстративно выключил плиту. – В следующий раз готовьте овощи в микроволновой печи. Будет быстрее и безопаснее.
Моя жизнь налаживалась прямо на глазах. Консервы оказались вкусными, фильмотека богатой, а зимний сад хоть и крохотным, но прелестным. Предпочтение я по–прежнему отдавала пляжу и «морю». Если до печальных событий я не особо любила плавать, то теперь во мне ожила идея достать до самого дна бассейна. С маниакальным упорством я ныряла все глубже и глубже и радовалась своим успехам. Я преодолевала себя. Все дело было в загаданном желании: если я вытащу звезду, то моя жизнь наладится. Глупо? Без сомнений. Но я должна была поставить перед собой цель–мечту и стремиться к ней. Чтобы не сойти с ума от одиночества и грустных мыслей. Встречи с капитаном и Ией, которая не пропускала момента, чтобы уколоть меня или посмеяться над очередным пластырем от ожога или пореза, не в счет.
Медблок на первых порах сделался для меня родным домом. Кроме перевязочного материала, я обнаружила там успокоительные таблетки и ныряла туда в моменты, когда отчаяние захлестывало меня с головой. Но верно говорят, время лечит, и мне с каждым днем становилось легче. Единственное, что заставляло сжиматься от страха, так это мысль, что полет однажды закончится, и мне нужно будет определиться, куда податься дальше.
На кухне дела тоже шли преотлично. Когда консервы подошли к концу, я уже владела азами поварского искусства: по рецептам, указанным на этикетках, требовалось добавить то овощей, то макаронных изделий, а то и злаковых. Зумком был мне в помощь. Дошло до того, что я испекла хлеб. Правда, я поторопилась и забыла, что тесто должно выстоять определенное время, поэтому мой первый багет получился резиновым, а когда он высох, им можно было убивать. Но я все равно очень гордилась собой.
Выучив на зубок свои обычные маршруты, я приучила себя обходиться без лифта и горизонтальных бегущих дорожек. Я не хотела прибыть в пункт назначения изнеженной коровой, раз уж меня ждут нелегкие испытания. Массаж и оздоровительные процедуры, что поддерживали мое тело в тонусе, и за которые отец платил баснословные деньги, в космосе оказались недосягаемы. Поэтому приходилось выдумывать нагрузки.
Те уровни, которые на плане корабля выглядели черными пятнами, намертво перекрывали мне путь и не реагировали на отпечаток руки. Иногда я из любопытства прижимала лицо к смотровому стеклу, но кромешная тьма за ним надежно скрывала секреты звездолета.
Глава 7
Подходил к концу месяц полета, а я так и не узнала, где находится командирская рубка, и выбираются ли кибернеты из нее для отдыха и подзарядки. Мне казалось, что они шляются по кораблю только из–за меня.
Ия по–прежнему представала передо мной в виде голограммы. Как и всякая женщина, она любила разнообразие в одежде и прическе. Цвет и форма волос менялись от раза к разу и практически не повторялись. Я завидовала. Вей как всегда был собранным и подтянутым. Вежливо интересовался успехами (как будто не следили за мной) и сообщал о количестве прошедших дней. Видимо, чтобы не забыла, что я здесь не навсегда.
– Здравствуйте, Дана. Сегодня двадцать шестой день полета. Как ваши дела? Есть пожелания?
Он то казался живым и чувствующим, поскольку уделял время беседе, если видел, что меня опять пришибло воспоминаниями, то был сух и безэмоционален, как настоящий робот.
Кроме занятий кухней, бассейном и прочими доступными развлечениями, я завела себе привычку читать. Когда я растерялась, не зная, как постирать выданный мне крохотный гардероб, Ия подсказала, что в каждом служебном или жилом помещении есть свои зумкомы, которые «с удовольствием поделятся с тобой информацией». Все это с ехидной улыбкой. Поскольку смены постельного белья у меня было всего две, как рубашек и штанов (из соседней каюты Главная Корабельная Кобра брать ничего не разрешила), то я раз в неделю устраивала генеральную стирку. Пока у меня в каюте ползал робот–пылесос, я сидела у стиральной машины, завернутая в покрывало (машина не принимала малую партию белья, поэтому приходилось совать все сразу), и читала. Иногда замечала, что на тех страницах, где я побывала, оставлял свой след еще кто–то. Сдвигалась закладка или меня сразу выкидывало в оглавление. То есть за мной и здесь следили. Родилось подозрение, что через зумком я могу выйти на что–то важное, что знать мне не положено, поэтому кто–то непрестанно контролировал мои шаги. Я конечно же, попыталась связаться с отцом, но все контакты с внешним миром были накрепко заблокированы.