Киберспортсмен и недотрога
Шрифт:
Жертва моего зада уверенно шла по направлению к двери. Неужели в такое позднее время поликлиника еще работала? Сейчас же уже должно было быть ближе к десяти часам вечера. Я вздохнула и побрела следом. Парень нажал кнопку и сказал, что ему на срочный прием. Дверь открылась. Через небольшой холл со стеклянными раздвижными дверями мы вышли на лестничный пролет. Когда мы поднимались, калеченому позвонили. Вытаскивать одной левой рукой телефон из правого кармана ему явно было неудобно, смартфон выскользнул и проскакал по ступенькам. Я пожалела травмированного, подняла тоненький мобильник, чудом не разбившийся от падения, и отдала парню. Наши руки соприкоснулись, но
– Хай. Че? Не, сегодня на катках меня не будет. И завтра тоже. Руку повредил. Ниче, прикончите их и без меня. Не знаю, сейчас как раз к врачу иду. В любом случае к Мажору я буду готов, не ссы.
«Прикончите их без меня» – этой фразы было достаточно, чтобы я тихо-тихо, шажочками, начать спускаться по лестнице. Благодаря умению тихо ходить и увлеченности бандита разговором, мне удалось улизнуть с лестничного пролета.
Нашел он меня сидящей на корточках у входной двери, я считала звезды перед потемневшими от боли глазами. Врали все в «Том и Джерри». Звезды не вокруг, а прямо в глазницах. Плывут вместе с кругами.
– Тут выхода нет, только вход, потому двери автоматически и не открываются. Учись мансить 4 , малая.
Я злобно посмотрела на закрытую стеклянную дверь, наградившую меня шишкой на лбу плюсом ко всем событиям последних дней. И стало как-то даже все равно, что какой-то бандит завел меня куда-то в только ему знакомое место. У меня уже нет крыши над головой, нет работы и денег, мне все равно не жить. Так почему я должна остаток своей жизни проживать так тупо? Мозги, уставшие за день, после встряски от знакомства со стеклом отказывались работать… Да, взвесить ситуацию казалось делом совершенно невозможным. Звезды улетели, но я успела зазвездиться.
4
Мансить – 1. Уворачиваться от умений противника. 2. Скрываться, используя обстановку или предметы в момент погони.
– Слушай, ты по-человечески разговаривать умеешь, а? – Я вскочила и ткнула пальцем в грудь растерявшегося от моих слов парня. Голову кружило, и мне подурнело так, что я качнулась. И для полной картины палец проехался по чужой груди, царапнулся о металлическую молнию. Кожа у меня всегда отличалась тонкостью, кровь выступила мгновенно, размазываясь по куртке парня. Засунув палец в рот, чтобы не запачкать кровью еще что-то, уставилась в глаза собеседнику. Тот не отрывал взгляда от моего пальца во рту. Наконец бандит отмер, сообразив, что я все же задала ему вопрос, и выдал:
– Эмм, постараюсь, но я нынче постоянно в катках… мм-м… сражениях? – Он выжидающе смотрел на меня, будто спрашивая, верное ли слово подобрал. Я кивнула, так хоть все это обрело хоть какой-нибудь смысл. – А мы с парнями на своем болтаем, я и отвык от… эмм-м… как ты выразилась, человеческого языка. Вообще мы обычно нормально разговариваем, но сейчас у нас серьезная подготовка. Я впервые за три месяца с кем-то из неигровых разговариваю.
Разговор с бандитом казался сущей нелепицей. Я улыбнулась и спросила:
– И кого прикончить сегодня планировалось, когда ты без руки ослаб?
– Да пару нубов… мм-м… глупых парней, составляющих нам конкуренцию.
– А что будет, если не убьете?
– Тогда завалят нас. А если мы их, то высока вероятность получить норм бабосика, не менее пары сот тыщ на нас всех.
Отлично, бандит жалуется на трудности своей работы. По ходу, я просто магнит для убийц. Уже второй в моей жизни объявился. Только этот гораздо моложе. Не верилось, что ему больше лет, чем мне. Я махнула на парня рукой, не желая слушать его самоизлияния, и вернулась к лестнице: если уж приехали сюда, то к врачу стоило попасть. Я поднималась ступенька за ступенькой, коленки саднило. Сейчас, когда страх ушел, боль стала особенно отчетливой. Я шла тихо, а вот топот идущего рядом раздавался эхом на лестничной площадке. Когда мы открыли дверь в коридор, в нос ударил особый запах больницы, странный, свербящий в ноздрях запах кварцевания. К нам подошла среднего возраста врач с короткой стрижкой, в чистом выглаженном халате. Она явно отдыхала до нашего визита, ее выдавала крошка хлеба на губах. Нас проводили в кабинет.
Ни охраны, ни стойки регистрации, ни фиговины для выдачи талончиков. Не нравилось мне тут. Чтобы не мешаться и не привлекать внимания, я села на стул напротив стола.
– Фамилия, имя, отчество и возраст?
– Никифоренко Василий Николаевич. Семнадцать.
Я вытаращилась на парня. Он же машину водил! Матерь Божья, семнадцать лет. Я была права – он еще подросток.
– Нужно будет, чтобы родители подписали бумаги, – уточнила врач. Оценив мою подростковую фигурку скептическим взглядом, она стала осматривать его руку. Аккуратно коснувшись пары зон, опросила, где больно, и увела Василия в рентген-кабинет.
Слишком много несовместимого я узнала про нового знакомого, что никак не складывалось в одну ясную и понятную картину. Собрать мысли воедино и найти искомый результат сейчас было – как копаться в женской сумочке. Попадется что угодно, кроме необходимого.
Вернулся мой новый знакомый уже с перевязанной рукой.
– Вашим родителям нужно будет расписаться, – сказала врач, заводя парня в кабинет.
– Ок.
Но это не успокоило врача. Она или уже знала его (неудивительно, если он бандит, явно частый здесь гость), или заподозрила что.
– Или кто-то из совершеннолетних хотя бы.
– Давайте бумаги, отнесу родителям. И девушке тоже помогите.
Врач обработала коленки и приклеила большой пластырь на каждую, бурча что-то. Я разобрала только:
– Ох и не сидится вам ровно, молодежь.
Василий только фыркнул на это заявление. Ну и слух у него. Я сама с трудом расслышала. Доктор взяла бумаги в руки и подозрительно смотрела то на них, то на парня.
– Девушка, мне нужно будет, чтобы вы тоже заполнили информацию о себе. И кто-то из ваших родителей. Нужна подпись совершеннолетнего.
– Давайте мне, подпишу. – Я подошла к столу, чтобы взять ручку. Врач еще раз недоверчиво окинула взглядом мою низкую тщедушную фигурку. Паспорт лежал у меня в рюкзаке, и достать его не составило трудности. Только после того, как врач удостоверилась, что я совершеннолетняя, она дала мне бумаги.
Подписей потребовалось не так уж много. Закончив с бумагами, я встретилась взглядом с новым знакомым. Он пребывал в шоке и смотрел на меня, будто не мог поверить в то, что видел. Ну да, я не выгляжу на свои девятнадцать, все дело в маленьком росте, первом размере груди, отсутствии косметики и детском личике, обрамленном двумя косичками. Выбивались разве что губы, которые я как будто запечатала для всех на замок. На нижней посередине была сережка-септум, предупреждая, что территория охраняется. Но кого нынче удивит пирсинг на подростках?