КИФ-5 «Благотворительный». Том 3 «Для взрослых»
Шрифт:
– Вот посмотри на него, – кивнула в сторону пса Марина, – лежит себе в тенёчке и всё ему нипочём. Никакие апокалипсисы его не беспокоят, и от колбаски никогда не откажется, если угощают.
Артём только хмыкнул на эту реплику своей пассии. Они в своём время перетаскали на пляж алабаю горы колбасы с завтрака «всё включено». Местная варёная колбаса ни Марине, ни Артёму не пришлась по вкусу, но Карабаш трескал её с завидным аппетитом. Пляжные охранники не возражали против таких кормёжек, но дали понять: надо складывать колбасные полукругляшики на лежак или тарелку, чтобы пёс не наедался налипавшего на них песка. Кормили с рук, что оказалось вполне
Что касается апокалипсисов, которые не беспокоили собаку, но беспокоили Артёма, то заключались они в следующем.
Всего каких-то тройку месяцев назад, аккурат первого марта, которое следует как раз за датой дня рожденья Артёма, то есть, за двадцать девятым февраля, этого високосного года в солнечной системе произошли некоторые пертурбации. Некое массивное тело, массой в четверть Юпитера, пронеслось сквозь систему на скорости в одну двадцатую световой, появившись словно ниоткуда, и унеслось неведомо куда. Словно перекатилось по пространству из одной чёрной дыры в другую, оставив в полном недоумении всё научное сообщество на планете Земля. Осознание последствий этого тура нежданного гостя по Солнечной системе повергли упомянутое научное сообщество в шок. Всё происходило за Солнцем, и только это защитило Землю от безобразий, которые натворил «гость». Оценка произошедшего показала, что голубой планете и человечеству на ней неслыханно повезло оказаться по ту сторону и на столь значительном расстоянии от развернувшихся событий.
События разворачивались так. Тело, пронёсшись мимо Венеры, сорвало с неё большую часть её знаменитой атмосферы с сернокислыми облаками и протащило за собой, отчего орбита планеты сместилась на добрый десяток миллионов километров прочь от Солнца, а гравитационный импульс раскрутил её, заставив вращаться с периодом оборота вокруг оси семьдесят два земных часа против прежних двухсот сорока трёх дней. Правда, как и прежде, в обратную сторону.
Надругавшись, таким образом, над звездой утренней зари, «гость» устремился прямо по направлению к Марсу. Как результат приближения к ней объекта такой огромной массы орбита Красной планеты сместилась, в свою очередь, на двадцать миллионов километров ближе к Солнцу. Затем, попав в газовый шлейф, который тащило за собой пролетавшее мимо тело, Марс частично захватил его и обзавёлся атмосферной «шубой».
В итоге планеты и их спутники, а также более мелкие обитатели этого уголка галактики стали свидетелями давненько не виданных значительных и стремительных перемен.
На Венере установилось давление в полторы земные атмосферы с переменной облачностью и средней температурой в шестьдесят градусов по Цельсию.
Марс мог похвастаться атмосферным давлением в ноль седьмую от земного и средней температурой в четыре градуса по Цельсию. Его освежили, омыли, а потом и подтопили ливневые дожди, из-за которых вначале завязли в напитавшемся влагой грунте, а затем и вовсе затонули все марсоходы, находившиеся на поверхности планеты. Точно было известно только то, что дожди шли кислотные. Эту информацию успели передать аппараты, бороздившие доселе пыльные просторы, прежде чем нежданные водные просторы сомкнулись над ними.
«Апокалипсис» случился дважды и в двух местах одновременно, но не на Земле, которая в то время пребывала за Солнцем. Светило, конечно, разразилось всплесками протуберанцев, но это, за исключением магнитной бури, несколько подпортившей геомагнитную обстановку, никак особо не отразилось на голубой планете.
На погоде это, похоже, также не отразилось. Редкие облака кучерявились в небе. Ветер, дувший с моря, сменялся с жаркого на прохладный. Бодрые волны споро накатывались на пляж, очерченный широкой полосой гальки.
Чтобы войти и окунуться в море, надо было пройтись босиком вначале по гальке берега. Затем метров двадцать по обильно наваленным на дне камням и камешкам, прежде чем удавалось добраться до песчаного дна. Зачастую это оказывалось весьма болезненным занятием: накатывающиеся волны выводили осторожно бредущего по неудобью купальщика из равновесия и в беззащитные стопы, ищущие опоры, безжалостно впивались края, пусть и гладко обточенных морем, но всё же камней.
В первый же день Марина набила на пятке живописный синячок и в момент его обретения высказала своё мнение по этому поводу, не стесняясь в использовании лексики и оборотов резервной формы русского языка. Судя по тому, как заметались пляжные секьюрити, её отлично поняли. Слова не просто так сотрясли воздух.
Уже утром следующего дня она и Артём обнаружили, что в воду, на донную гальку, накидали мешков с цементом, выложив из них этакую дорожку-переход через проблемную зону. Администрация отеля «Цитрус-Хэвен» моментально отреагировала на приключившийся казус, не дожидаясь, когда вербальное недовольство сервисом превратится в официальную претензию с требованием возмещения ущерба.
Марина, с согласия Артёма, решила – пусть продолжают существовать спокойно, если с таким пониманием реагируют на идиоматические обороты постояльцев.
Парочка с уханьем и со взвизгами, в которых были повинны брызги волн, в изобилии летящие на разогретые солнцем тела, пробежала по мешкам-мосткам на глубину, чтобы там наплескаться вволю. Оба были не ахти какие пловцы, но плотная, вкуса горчайшего рассола, вода позволяла легко держаться на плаву.
Наплававшись и нанырявшись, Марина и Артём тем же путём выбрались на пляж. Обсохли, позагорали, взгромоздившись на лежаки под зонтиками, дававшими рассеянную тень.
– Хорошо, – констатировала Марина потягиваясь. – Видишь, Тёма Восьмёркин, как всё хорошо. Море плещется, солнышко светит, песок горячий, камешки гладкие, а чайки орут. Ничего со вчерашнего дня не изменилось. Абсолютно.
– Ну, в фейербаховском смысле – да. Материальный мир не пострадал, – ответил Артём. – Как говорится: «От перемены мест слагаемых…» Но представляешь, что творится в мире идеализма? Сколько поломанных судеб… Можно картину писать а-ля «Апофеоз войны» Верещегина…
– Это ты про астрологов-астрОномов? – перебила его Марина.
Она развлекалась, возводя препятствия темно-пепельному жучку, очень похожему на скарабея, но раз в пять мельче, вышедшему на променад по пляжным барханчикам. Он ловко перебирал лапками, которым был совершенно нипочём сыпучий, мельчайших песчинок песок, и упрямо не хотел сворачивать с намеченного пути.
– Отпусти тифона, – сказал Артём, наблюдая за игрой Марины с насекомым.
– Кого? – спросила Марина, отрывая взгляд от жука.
– Тифон, – повторил Артём. – Скарабей-тифон – так его зовут… О, сбежал!..
Жучку хватило того времени, на которое красавица отвлеклась от него, чтобы задать стрекача и оказаться вне досягаемости протянутой руки. Вставать, чтобы гоняться за ним, никому не хотелось от слова «совсем».
Тифон быстро вскарабкался на один бархан, спустился с него, вкарабкался на другой, спустился и с этого и… Исчез. Зарылся, по всей вероятности, в песок.