Киллер для мента
Шрифт:
Руслан часто менял адреса, переезжая с одного места жительства на другое. При его профессии нельзя было подолгу оставаться в одном доме. Никто не должен ничего знать о нем, и особенно соседи. С ними Руслан старался вообще не общаться. Пусть лучше они считают его немножко ненормальным. Это ничего. С этим жить можно. Гораздо хуже быть нормальным и оказаться в гробу.
Переехав на улицу Дубровскую, он всячески изображал из себя наркомана. Уверен был, за то короткое время, пока намеревался прожить здесь, не успеет надоесть настолько, чтобы соседи побежали жаловаться на него в милицию. Главное было убедить их, что он
А пожар, произошедший в квартире оттого, что обколотый наркоман заснул на диване с сигаретой, обезобразит «его» труп настолько, что никто потом в обгорелой головешке не опознает вчерашнего киллера. И Северцеву так легче поверить в его смерть. Многие в этой профессии пьют безбожно или наркоманят. И это неудивительно. А как еще можно унять чувство страха? Сегодня ты служитель смерти, а завтра кто-то другой будет рассматривать твое лицо в перекрестие оптического прицела.
Оставалось совсем немного – отыскать человека, внешне похожего на себя, желательно из бомжей. Кто такого хватится? Они ежедневно на улицах Москвы погибают десятками. Да и смерть для такого бродяги одно облегчение. А Руслан ему поможет умереть даже очень легко.
Как-то раз, выслеживая очередную жертву, устранить которую велел Северцев, он был на Малахитовой улице. Тогда убирать пришлось одного узбека. Полковник сказал, что он является лидером преступной группировки, пытавшейся подмять Митинский рынок. А на Малахитовой узбеки снимали квартиру для своих утех. Привозили туда молоденьких девочек и забавлялись там с ними до утра.
После убийства лидера узбеков его место должен был занять человек Северцева. Впрочем, эти подробности не интересовали Руслана. Его больше интересовала оплата, которая оказалась вполне приличной. За узбека ему полковник выделил десять тысяч долларов.
Выбрав укрытие на крыше старого пятиэтажного дома, предназначенного под снос, он следил за квартирой, где должен был появиться узбек. Ждать пришлось до самого вечера. А когда стало темнеть, он обратил внимание, что к дому, на крыше которого он был, подходят какие-то странные люди. Сначала подумал, что его попросту подставили. Но опасения оказались напрасными. Приглядевшись в бинокль, он увидел бомжей. Видно, они облюбовали для своего обитания одну из пустовавших квартир и теперь шли на ночлег. Но что особенно тогда привлекло его внимание, среди них был человек, очень похожий на него. Примерно одинакового роста, такой же овал лица, чуть седеющие волосы спереди зачесаны под ежик. И правый глаз… Видно, он когда-то был поврежден. Эта характерная примета особенно понравилась Руслану. «Может, у него тоже стекляшка, как и у меня?» – подумал он, оставив этого человека на заметку в своей памяти.
Заказ тогда выполнил четко, впрочем, как и всегда. Но прежде чем покинуть старую пятиэтажку, решил заглянуть к бомжам. Спустившись с крыши, зашел в следующий подъезд и тихонько поднялся по лестнице, прислушиваясь и стараясь в тишине отыскать их голоса.
Впрочем, бомжи не очень-то соблюдали конспирацию. Хотя снизу их голосов было не слышно, но, стоило ему подняться на четвертый этаж, он услышал обрывки разговора. Дверь оказалась запертой, поэтому весь разговор он услышать не мог, а только часть его. Но, кажется, бродяги, приняв по сто граммов, жаловались друг другу на свое незавидное житье. Ничего интересного.
Теперь, вспомнив о бродяге, Руслан решил наведаться в тот дом. Придумал кое-что. Лишь бы повезло и бомж оказался там.
Было около двенадцати ночи, когда он, крадучись, вошел в подъезд и, тихо ступая по ступенькам, поднялся на четвертый этаж. Кажется, они там еще не спали, потому что он услышал негромкие голоса.
Достав на всякий случай из кармана пистолет с глушителем, он передернул его и негромко постучал в дверь несколько раз. Услышал, как за дверью сразу притихли. Но это Руслана не остановило. Он постучал еще.
Из женщин-бомжей в квартире была только Тамарка. Обе ее подруги в это время шатались по электричкам и еще не вернулись, и старик Дмитрич не спал, вместе с Тамаркой поджидая их.
Когда раздался стук, Тамарка бросилась открывать, но старик остановил ее:
– Стой. Куда ты?
– Так ведь стучат же, – захлопала глазами Тамарка. – Девки вернулись.
– Это не наши. Кто-то чужой, – прислушиваясь к настойчивому стуку, прошептал старик. – Давай поднимай всех наших мужиков. Подозрительно мне что-то. Кому это понадобились мы в такое время.
– А может, менты? – Тамарка покосилась на дверь. Ментов она боялась.
– Не похоже. Менты так деликатно не стучат. Они выбивают дверь и заходят. Ты вот чего, давай иди-ка в ванну… – сказал ей Дмитрич.
Когда-то в ванной находился санузел и канализационная труба выходила в соседнюю квартиру. Теперь возле этой трубы в тонкой стене была довольно приличная дыра. Бомжи ее использовали как запасной выход, если кто-то подопрет снаружи дверь. На ночь ее обычно прикрывали толстым листом фанеры и ставили распорку.
– …Что-то неспокойно у меня на душе. Вылезай через дыру. Если что, смоешься отсюда. Менты там аль еще кто. Береженого бог бережет, – резонно заметил старик, помогая Тамарке убрать подпорку. Когда она вылезла, он загородил дыру фанерой.
Но Тамарка не спешила убегать. Присев на корточки возле фанеры, тут же нашла дырочку, в которую была видна часть квартиры. Видела, как вокруг Дмитрича собрались все мужики. У кого в руке молоток, у кого нож. Оборону держать они были настроены серьезно.
Дмитрич открыл дверь и едва ли не кубарем закатился в комнату. Следом вошел высокий человек. Темные очки прикрывали его глаза.
– Ты что, мать твою! – выкрикнул кто-то из бомжей наглецу.
Выстрел прозвучал почти неслышно, как тихий хлопок. И бомж с молотком тут же рухнул как подкошенный. Следующая пуля досталась старику Дмитричу, хотя он даже не помышлял о нападении на вошедшего. Вскрикнув от боли, он растянулся на полу.
Луч фонаря скользнул дальше, отыскивая бомжей по углам, и тут же выстрел. Убийца каждому, прежде чем убить, светил в лицо. Тамарке показалось, что этот высокий мужчина ищет кого-то, иначе с чего бы ему заглядывать каждому в рожу. И она не ошиблась.