Килроун
Шрифт:
Хэнк Лабан продолжал потягивать кофе. Теперь он думал о своей лошади, надеясь, что быстроногое животное, если дела станут плохи, спокойно вынесет его из беды. Его раздражало столкновение амбиций. Иное дело солдаты, выполняющие свою нелегкую воинскую работу, твердые, надежные люди, которые сражаются ради победы и не теряют здравого смысла, не делают резких бросков, без всякой пустой бравады решают любые задачи.
За время жизни на границе Хэнку Лабану удалось сберечь свой скальп и сохранить все волосы на голове, потому что он боролся, когда мог, и удирал, когда уже больше бороться не мог, или замирал где-то, если его вычислили. Он придерживался той философии, что нельзя делать сразу несколько дел.
То, что они удалялись от форта, вокруг которого скопилось полно индейцев, расстраивало его. Он так и не привык к виду скальпированных трупов мужчин, и тем более женщин и детей. Теперь Хэнк мог поклясться, что по возвращении в форт им предстанет именно такая картина. Его возмущала цель их похода, потому что он понимал: встреча эскадрона с индейцами произойдет, когда никто не будет ожидать этого.
Эскадрон приближался к каньону Оухи — огромному шраму на лике земли с крутыми и сильно изрезанными склонами. В доисторические времена землетрясения и вулканы хорошо поработали на этой территории — там вздыбились горы, тут образовались глубокие трещины. Сильно пересеченная местность создавала наилучшие условия для засад. Попадая в район каньона Оухи, никто не чувствовал себя в безопасности. Хэнк Лабан вышел из сражения у Норт-Форк без потерь и сейчас ему тоже не хотелось ничего терять, и меньше всего свой скальп.
Взявшись за работу в форте, он как бы согласился и на возможный риск, связанный с ней, и спокойно сопровождал как разумных, рассудительных людей, так и искателей славы, и парней себе на уме, — все воспринималось как есть.
Пэддок вернулся к костру и сел на камень. От долгой поездки в седле он испытывал ломоту во всем теле. Взглянув на Лабана, спросил:
— Думаешь, мы охотимся за призраками?
— Да.
— И мы не встретим индейцев?
— Нет, индейцев вы встретите, причем тогда, когда меньше всего ожидаете. Только Пса не найдете. Мне кажется, как раз сейчас он поджигает форт.
— Глупости! — резко оборвал его Приор. — Индейцы не решатся напасть на военный форт.
Хэнк Лабан и не собирался возражать. Он никогда не испытывал желания вступать в дискуссию с Иденом Приором, чем просто бесил лейтенанта. Идена раздражало не только отношение к нему Лабана, но и своя собственная беспомощность, неумение произвести должное впечатление на следопыта. Приора возмущала небрежность, с какой одевался и держался Лабан, но еще больше ему не нравилось то, с каким уважением прислушивались к его мнению бывалые солдаты.
Некоторое время Пэддок в молчании курил, а потом предложил:
— Лабан, а почему бы тебе не набросать для меня маршрут? Мне не случалось раньше бывать в этих местах.
Лабан подался вперед, вытащил с края костра веточку и начал чертить ею по земле.
— Мы находимся вот здесь. Каньон Литтл-Оухи пересечем в этой точке. — И он провел пересекающиеся линии на песке. — Затем направимся к Поул-Крик. Тут проходит индейская тропа. Пойдем по ней до слияния каньонов Оухи и Литтл-Оухи. А вот здесь, майор, — он внимательно посмотрел на Пэддока, — можем поиметь много неприятностей. Индейская тропа идет под скалой, и парням придется пробираться по ней пешком и вести за собой лошадей. Я говорю «тропа», но на самом деле там гладкие глыбы да скальные обломки, и если уступы, нависающие над ними, обрушатся, то часть тропы может оказаться непроходимой. Я имею в виду, если эта тропа все еще существует, то мы пройдем по ней. Но всякий раз, когда мне приходится ею пользоваться, я ожидаю, что ее завалило. Места там труднопроходимые, встречается много выветренных скал, очень легко угодить в западню, — продолжал он. — Когда мы пойдем по тропе, что само по себе очень трудно, хорошо, если несколько человек пойдут по краю каньона, а еще несколько — прикроют нас снизу. Если индейцы нападут в этом месте, то они перебьют нас.
— Тогда зачем нам вообще идти по этой тропе? — вмешался Приор.
— После того как мы пересечем плато между реками, нам еще предстоит переправиться через Миддл-Форк, а оттуда десять — двенадцать миль до того места, где находится Меллетт.
— Я спросил, почему бы нам не пойти в обход. — В голосе Приора звучала холодная злоба.
Пэддок резко поднял голову:
— Лейтенант Приор, мистер Лабан объясняет маршрут мне, и я попрошу вас не прерывать его.
Приор хотел было что-то сказать, но вместо этого резко встал и отвернулся. Капрал Стив Блейн, который вообще-то недолюбливал Приора, в данную минуту посочувствовал ему.
— В обход идти далеко, — сказал он, ни к кому не обращаясь, — лишних пятьдесят миль.
— А я тебя не спрашиваю! — резко бросил Приор и тут же пожалел о своих словах. Широко шагая, он скрылся в темноте, чувствуя себя школьником, которого наказали.
«О Господи, — думал он, — если бы этого Лабана дали мне под командование всего на одну неделю! Всего на одну неделю!»
Хэнк Лабан был вольнонаемным гражданским человеком и мог оставить службу в любой момент. Приору уже дали понять еще до похода, что при малейшей провокации следопыт может расстаться с ними. Еще полковник Уэбб пытался втолковать Приору, что замену такому человеку трудно найти.
Позднее, когда Лабан, подхватив свои одеяла, исчез в темноте, Фрэнк Пэддок вызвал Приора.
— Иден, что вы цепляетесь к Лабану? — начал он. — Здесь не так много троп, а он знает их все, что дано очень немногим. Он нам очень нужен.
Закончив разговор, Пэддок тоже растянулся на своих одеялах. Он смертельно устал и, казалось, у него болел каждый мускул. Но теперь, когда они ушли слишком далеко, чтобы возвращаться, его стали одолевать сомнения. Принимая решение, он был уверен в своей правоте и сейчас пытался убедить себя, что поступил правильно. А что, если он ошибся, и на форт, который остался фактически без прикрытия, совершено нападение?
Он вдруг сел, и на какое-то мгновение его охватила жуткая паника. Фрэнк чувствовал, что он на грани того, чтобы отдать приказ о возвращении в форт. Но ему все же удалось побороть свой страх и заставить себя лечь.
Может, он сглупил, что отправился в этот поход? Почему же он все-таки решился на это? Действительно ли только для того, чтобы захватить Таинственного Пса и одержать решающую победу? Или ему важно окончательно прояснить ситуацию с Дениз? Если Дениз и Килроун воспользуются его отсутствием и уедут вместе… А если нет?
Он беспрестанно ворочался и никак не мог расслабиться, то и дело просыпаясь от призрачных страхов и сомнений. В конце концов, он решил, что поступил правильно. Они не нападут на форт. Основные силы индейцев здесь, поджидают эскадрон «М» и Меллетта.
Наконец ему удалось заснуть. Отсветы костра играли на камнях и лицах спящих людей.
А далеко отсюда к югу Барни Килроун проснулся как от толчка. Кабинет командира форта, где он сейчас находился, освещался слабым отсветом от горящей плиты. В углу, на соломенном тюфяке расположились Дениз Пэддок и Бетти Консидайн. Стелла Риболт спала около внутренней перегородки, а Хопкинс с женой неподалеку от нее.