Кина не будет
Шрифт:
– Итак, вы просите деньги на строительство Дома культуры?..
Тот поспешно поясняет:
– Пал Петрович, молодёжи просто некуда деваться, а смета до сих пор не согласована с управлением!
– А зачем согласовывать? Я её сам сейчас утверждаю. И даю дополнительные средства на строительство стадиона.
Решительно подписывает бумаги. Ошеломлённый проситель только и может благодарно произнести:
– Пал Петрович!..
– О молодёжи нужно заботиться!..
– Спасибо, Павел Петрович!
Счастливец
– Что у вас? – спрашивает директор у следующего. Тот умоляюще:
– Разрешите хотя бы в лабораторных условиях проверить мой метод.
– Нет, нет. Мы его внедрим сразу по всем цехам! Иначе задержится. Если не рисковать, будем топтаться на месте.
Подписывает распоряжение. Обращается к оставшемуся третьему:
– Что у вас?
– Павел Петрович, поговорите с технологом, пусть хамить перестанет, он людей травмирует.
– А здесь разговоры не помогают. – Поворачивается к секретарше. – Тамарочка, подготовьте приказ об увольнении главного технолога…
Секретарша в растерянности разводит руками.
– Но…
Директор сурово прерывает её.
– Что «но», что «но»?.. У него что, дядя в министерстве?.. Мне на это наплевать!
Третий счастливый посетитель покидает кабинет. Секретарша подходит к столу, садится напротив шефа.
– Павел Петрович! Я вас сегодня не узнаю! Я вас просто не понимаю. Что с вами происходит?
Радостно улыбаясь, директор произносит монолог:
– Двадцать лет я сидел в этом кресле и ни разу не принял самостоятельного решения. Всё ответственности боялся. Всё ждал своего часа и вот, наконец, дождался! Зовите ко мне всех, кому я отказывал, – всё разрешу, всё подпишу, всё санкционирую. Полжизни руки были связаны – хоть полдня поработаю по-настоящему… – Объясняет: – На пенсию меня отпускают, с завтрашнего числа!.. Поэтому за всё, что я сделаю сегодня, завтра отвечать будет другой!..
Встаёт, указывает на пустое кресло, как бы освобождая его для своего преемника.
Изолированная ведьма
Квартира. Прихожая. Звонок в дверь. Появляется хозяйка квартиры: пожилая блондинка, вся голова – в бигуди. Открывает дверь. Входит деловой мужчина в шляпе, с портфелем. Представляется.
– Здравствуйте! – приподнимает шляпу. – Я из домоуправления. Это вы писали жалобу на гражданку Воробьёву?
– Я.
– Мне поручено уточнить некоторые факты, изложенные в вашем заявлении. – Достаёт из портфеля её заявление, читает: – Первое: правда ли, что Воробьёва систематически сыплет в ваш борщ стакан соли?
Хозяйка со вздохом отвечает:
– Правда. Она мне из борща рассольник делает.
– Так. – Мужчина ставит птичку на заявлении. – Второе: верно ли, что она отравила вашу кошку?
– Кота, – уточняет хозяйка. – Мурзиком звали.
– Так. – Посетитель делает вторую пометку на заявлении. – И, наконец, третье: правда ли, что гражданка Воробьёва заперла вас в ванной комнате и не выпускала до вечера?
– Было такое. Даже в туалет не выпускала.
– Ну что ж, картина ясна. – Посетитель сделал третью пометку и спрятал заявление в портфель. – С таким человеком, конечно, жить невозможно.
– Сплошная мука! – уточнила хозяйка.
– Согласен. Остаётся только увидеть гражданку Воробьёву. Она дома?
– Дома, дома.
– Попросите её, пожалуйста, сюда.
Хозяйка удивилась:
– А чего просить? Я же здесь.
– Вы-то здесь, но для полной ясности нужна ещё и Воробьёва.
– Так ведь Воробьёва – это я.
– Вы?! – Посетитель явно ошарашен.
– Ну да. Я – Воробьёва.
– По-по-погодите… Я не понимаю. Вы – Воробьёва?
– Ну да, я – Воробьёва.
– А жалобу писали на… на Воробьёву?
– На неё, подлую.
– Выходит, вы сами на себя писали?
– Ага.
Он всё ещё в лёгком шоке.
– Но зачем?
Удивляясь его непониманию, она объясняет:
– А на кого мне ещё писать?.. Квартира-то отдельная, соседей нет. Надо как-то выходить из положения.
– И всё-таки, отчего вы на себя такое наговорили?
– С горя. Ведь как я раньше жила!.. Да у нас не квартира была, а коммунальный рай! Выйдешь, бывало, на кухню, душа радуется: четыре плиты, восемь столиков, шестнадцать хозяек! Вот это размах! С одной поссоришься, другой насолишь, третьей чайник перевернёшь!.. И от жизни не отстаёшь, всегда в курсе: кто любится, кто судится, кто где бывает, кому что пишут!.. Жила бы так двести лет, если бы дом не снесли, а меня не изолировали…
– Так это же хорошо!
– Что ж тут хорошего?! Кухня – одна, плита – одна, хозяйка – одна, а неприятностей – тысячи! Сначала пробовала чем-то полезным заняться: загляну через скважину в другую комнату – ничего интересного. Перехватывала собственные письма – скука, соседям интереснее писали!.. Ругаться пробовала – ругайся хоть неделю, никто тебе слова плохого не ответит, потому что не слышит!
Она очень убедительно объясняет, но он всё ещё не может прийти в себя.
– Выходит, вы сами себе в борщ соль сыпали?
– Сыпала.
– Зачем?
– По привычке.
– И кота своего отравили?
– Отравила сердечного! – Она разрыдалась.
– Чего же вы плачете?
– Жалко! Очень я его любила.
– Зачем же было отравлять?
– А кто ж это сделает? Соседей-то уже нет.
– И в ванной сами себя заперли?
– Сама.
– Невероятно! – Он всплеснул руками. – Как это можно, находясь внутри, закрыть себя снаружи?!
– Сама удивляюсь. – Она с мольбой протянула к нему руки. – Голубчик! Помогите мне! Помогите выселить себя из этой квартиры!