Шрифт:
А если бы я сорвалась и летела с 56 этажа вниз.
Не по воздуху, по твоему стремлению к привычному.
Город как на ладони. На хрупкой, маленькой, дрожащей от осознания того, что не всегда способен человек почувствовать твое тепло с улыбкой.
Принять его и перестать рычать и огрызаться, расслабиться и насладиться тайной. Где мирозданье скрашено тобой, а я лишь исполнитель твоей воли. Как на Олимпе боги в перерыв, устав от дней текущих хаотично.
Я отражение твое ловила на стекле, в мерцанье фонарей,
Растоптано стремление понять, и погружаясь в направленье боли не от ударов плети или пустоты. От грязной полноты рядом с тобою.
Прочувствовать и уловить ту нить, что связывает двух в одно стремленье. На шею туго, затянув дыхания пути.
Вот так сумбурно, по колено в фальши, по пояс в неумении любить и с головой проникнув в суть, что дальше. А дальше что у разных может быть.
Кто свергнут больше: я или мечты? А может, свергнуты с тобой мы оба?
Давай попробуем сначала, будем проще.
Когда-то изгнанный из строя в темноту.
На небесах, под хороводом облаков.
Напротив ты, и чую за версту, что есть порыв, а что – привычное желанье все сделать так, как хочется тебе, и не поймать моей души волну, и просто тело в тело.
Ожиданье.
На город отпускалась темнота, покров ночи стелился пеленой.
Глаза в глаза.
Так проще быть с тобой, так знаю, что, услышав мое «тише», не станешь разрываться яростным порывом.
Ты добровольно сам себя изгнал из ранга тех, кто счастлив будет вечно.
Скитаясь, маясь, словно дикий зверь в порывах частой жажды к новым ароматам плоти.
Я все могу понять, все разные создания. Лепили, как могли себя, из опыта, желания любить и липких каплей разочарованья.
Зависли каждый в исполненье роли.
Сегодня буду я тебя жалеть в ответ, сжимая зубы до песка от боли, что моя участь – просто телом быть.
В мой четкий ряд принятия вещей не входит нарушенье главных правил. Я человек, и рядом человек, а верх иль низ – за дверью мы оставим.
Куда уж выше – 200 метров над землей.
Откуда взял ты, что на этом расстоянии от земли с тобою рядом может находиться низ. Проснись, открой глаза, себе признайся.
Тебя способны воспринять другого.
И снова рамки, четкие шаблоны и бирки.
Я четко знаю доминанта суть. Ты можешь телом управлять в порывах, но есть конечный у сюжета путь. Тот наверху, кто смог вселить желание развеять пеплом ожидания другого. Его мечты, стремления и грани.
Ты хочешь поиграть в мою любовь? Играй и наслаждайся в полной мере.
Я боли не боюсь, учили с детских лет – иллюзия, навеянная мозгом.
Мой болевой порог – высок он или нет?
Отсутствует.
Я выхожу из плоти.
Я не сижу в ней, оставила на время. Поиграй, способен ты принять?
Отчаянья оттенки, как их много…
И ты, увы, напившись вдоволь страсти в пустынных коридорах черноты, отчаянно отстаиваешь расстоянье от головы к душе, боясь разбиться.
Ты на Олимпе, отпусти рассудок.
Почувствуй, что любовь способна разорвать привычный круг. Она – лишь привилегия богов, а не количество полученного тела.
Уверена и не приму протестов.
Не стоит закрываться в роли верха, когда в твоей душе так много вязкой смуты.
Лечитесь, Господа, взбираясь ввысь.
Могу понять стремление любить.
Могу принять желанье наслаждаться.
Но атрофию душ нельзя простить.
Простить, принять и просто делать вид, что все прекрасно.
Давай с тобой походим по земле, на лифте нажимая кнопку низа. Быть может, проще так среди людей, без пафоса божественных речей, без масок, без игры и без капризов…
– Опять с Шекспировским размахом фразы. Про недостойность правящих. Про шутовство, про воровство и про плебеев. Про полукровок, тонкие струны души. Какое это отношение имеет к любви и страсти. Почему нельзя просто и доступно рассказать историю, которая понравится другим. Они в сердцах своих ждут просто чуда. Это то, что реально продается и приносит доход. То, на чем всегда можно играть без пометок на обложке возрастного ценза.
– Недавно речь зашла об элитном фарфоре, и мне сказали, что масса стеклянной посуды есть на полках магазинов, которая ничуть не хуже и даже нарядней.
– Ты опять смешиваешь все в одну кучу. Причем тут фарфор.
– Это я к тому, что продается сейчас и как быстро мы отказываемся от того, что реально ценно. Завтра все согласны будут употреблять сено из глиняных горшков фабричного производства. Только потому, что эти горшки чаще мелькают на экранах и ярче краски в видеоряде.
– Тебя это не должно волновать или смущать. Твоя задача – создать продукт, который будут покупать. Даже если это идея того, что удобней и экологичней потреблять пищу из бумажной посуды и выбрасывать ее после использования. Без лишних вопросов упрощай, адаптируй, впихивай в свои мыслеформы то, что интересно и актуально. Разбавляй, насколько можно свой этот античный пафос. Хайпуй, детка. Будь в тренде. Зачем изобретать велосипед. Наблюдай, анализируй, делай выводы и лепи из того, что нравится массам. Спрос рождает предложение. Перестань искать по музеям свои утраченные воспоминания. Все гораздо проще. А эту писанину можешь забросить на пыльные полки своих неизданных произведений. Выигрывает тот, кто вовремя ловит волну.
– Тот, кто занят ловлей чужих волн, теряет свою.
– Не усложняй. Иди, ищи дальше – это не годится.
В шумном коридоре все бегали по кабинетам, сталкивались, рассыпали и собирали новые информационные потоки. Литературный отдел теперь напоминает аналитический. Творческие конкурсы – батлы реперов. Кастинги на должность чернорабочих для возможности продать свое творчество под раскрученными брендами (популярными псевдонимами). Недавно я услышала интересное мнение, что благодаря коммерческой литературе остается возможность печатать художественные произведения бесплатно.