Кино между адом и раем
Шрифт:
Во втором акте его раздражают все эти идиоты, не способные понять, что гибнут. Он с трудом сдерживается. И внутренне все время матерится. Глупые бездельники не хотят принять помощь, которая их спасет! Он все время про себя считает, и каждый раз выходит, что продать сад на участки дачникам невероятно выгодный бизнес. И этот фантастический бизнес он дарит. А Раневская и Гаев не берут. Не абсурд ли это?
Третий акт – катастрофа. Лопахин выглядит как мистер Хайд, превратившийся в доктора Джекила. Это абсолютно другой человек: дикий, грубый, необузданный, переполненный животной
Трехактная структура развития – это одна из тех тайн драмы, о которых догадался Ницше. Она придает форму произведения искусства всем нашим опытам философского осмысления жизни в драме.
Но есть еще один аргумент в пользу того, что трехактное построение конфликта не точка зрения или один из оптимальных вариантов, а универсальная формула. Она объективна, потому что опирается на устойчивый стереотип зрительского восприятия.
Каждый человек – это отдельный мир. Но когда мы собираемся в многоликое существо, садимся стройными рядами, гаснет свет и зажигается экран – мы дышим, радуемся и горюем как один человек. Резкий поворот из первого акта во второй возникает именно тогда, когда зритель нуждается в чем-то новом, что стимулирует его интерес и внимание. Такой же резкий поворот в катастрофу третьего акта возникает тогда, когда зритель эмоционально созрел для катастрофы и хочет новых эмоций.
Если интуиция и расчет соединились правильно, возникают чудеса
вроде фильма «Кто-то пролетел над гнездом кукушки» или «Похитители велосипедов». Простые проявления знакомых всем эмоций на экране взрываются катарсисом в кинотеатрах всего мира.
Вы уже знаете мои убеждения, что Чехов всегда интуицией гения находил оптимальное решение для конфликтного развития всех своих идей. Как оно выглядит в отношении трехактного развития?
Хороший пример этого – маленький рассказ
Первый акт. Сразу заявлен характер главного героя Беликова.
«Он был замечателен тем. что всегда, даже в очень хорошую погоду, ходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он все время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх».
Характер заявлен четко, визуально, серией ярких деталей. Кажется. что написано режиссером для актера, костюмера и ассистента по реквизиту. Одновременно это является и концептом характера. И. как всегда в хорошей истории, концепт характера незаметно вовлекает вас в разработку конфликта. Но что удивительно, развитие конфликта в первом акте в свою очередь имеет четкое трехактное членение.
В первом акте заявлен конфликт Беликова с учителями.
«...А на педагогических советах он просто угнетал нас своею осторожностью, мнительностью и своими чисто футлярными соображениями насчет того, что вот-де в мужской
«...И что? Своими вздохами, нытьем, своими темными очками на бледном маленьком лице, как у хорька, он давил всех нас, и мы уступали, сбавляли Петрову и Егорову балл по поведению, сажали их под арест и в конце концов исключили и Петрова и Егорова...»
И как только конфликт набрал силу, Беликов побеждает в этом конфликте. Второй абзац выглядит как второй акт конфликта.
"Мы, учителя, боялись его. И даже директор боялся. Вот подите же, наши учителя все – народ мыслящий, глубоко порядочный, воспитанный на Тургеневе и Щедрине, однако этот человек,
ходивший всегда в калошах и с зонтиком, держал в руках всю гимназию целых пятнадцать лет". Третий акт – катастрофа – обрисован одной фразой:
«...Да что гимназию? Весь город!»
Нам важно отметить, что внутри первого акта действует трехактная структура конфликтного развития драматической ситуации. Как только она развилась до катастрофы, возникает поворотный пункт. И он проталкивает действие во второй акт.
Теперь развитие конфликта сконцентрируется на трех главных персонажах: Беликов, Варенька и ее брат Коваленко.
Второй акт. Приезд Коваленко с сестрой Варенькой – может все изменить. Готовится событие – женитьба Беликова. Конфликт движется к катастрофе. Беликов загнан в угол. Он в стрессе – жениться надо, но страшно. Его антагонист Коваленко охвачен ненавистью к врагу. Кажется, свадьба покажет что-то неожиданное. Во всяком случае, стороны конфликта напряглись, и вдруг...
Третий акт. Все взрывается. И совсем не так, как мы предполагали. Но опять можно различить три четких этапа развития этого взрыва.
3.1 акт. Появилась карикатура «Влюбленный антропос». Беликов травмирован. «И вдруг, можете себе представить...» – как пишет Чехов...
3. 2 акт. ...Беликов видит Вареньку и брата, едущих на велосипедах.
Что зрелище повергает его в полную панику. Он всю ночь не спит, на следующий день чувствует себя так плохо, что уходит с занятий, а вечером идет к Вареньке решительно объясняться. Катастрофа подготовлена. Посмотрим, как она будет развиваться. Это интересно. Происходит главная драматическая сцена, и в ее построении можно ясно различить три этапа (3 акта) стремительного нарастания конфликта к полной катастрофе.
3. 3. (1) акт. Беликов и Коваленко начинают спорить о вреде езды на велосипеде. Спор быстро переходит в ссору.
3. 3. (2) акт. Ссора разрастается и входит в самую опасную для Беликова зону: разговор о властях.
"Беликов побледнел и встал.
– Если вы говорите со мной таким тоном, то я не могу продолжать, – сказал он. – И прошу вас никогда так не выражаться в моем присутствии о начальниках. Вы должны с уважением относиться к властям.
– А разве я говорил что дурное про властей? – спросил Коваленко, глядя на него со злобой. – Пожалуйста, оставьте меня в покое. Я честный человек и с таким господином, как вы, не желаю разговаривать. Я не люблю фискалов.