Кино, Театр, Бессознательное
Шрифт:
[7 Об эффектах имманентности негативного семантического поля см. А. Менегетти. Онтопсихология и психическая деятельность, указ. соч., а также А. Meneghetti. Il campo semantico. "Trasduzione informatica". — Roma: Psicologica Ed., 1997, p.87-97.]
В этой игре эротизма выхолащивается лучшая часть ума — ума в экономическом, политическом смысле. Утрачивается не интуиция, шестое чувство, а способность регулировать особенностями использования экстероцептивности нашего организма. Например, ты ведешь машину и не замечаешь того, что должен бы был заметить, именно на тебя обрушиваются всевозможные неудачи, ты опаздываешь на самолет и т.д. Это — непрерывная цепочка. Таким образом, женщина должна самостоятельно взять на себя ответственность за отношения с окружающими женщинами. С другой стороны, виновата всегда именно жертва, потому что это она подпитывает ситуацию, приглашает, открывает доступ. То же самое вы можете увидеть в документальных фильмах о жизни африканских животных: лев или ягуар нападают, но приманивает хищника всегда сама жертва.
Предостережение состоит в следующем: когда женщина
Психология первородства
Я знаю, что больше всего в этом фильме зрителям нравится Тристан. В игре приносится в жертву Самюэль, наименее любимый и самый незначительный, и, в то же время, наименее опасный. Индеец воспитывает именно Тристана, потому что, будучи вторым ребенком, Тристан испытывает потребность в отмщении. Тристан красив, силен, умен, он все может; в чем же его ошибка? Он хочет самоутверждения в семейном контексте, хочет, чтобы его любили, как первенца. Он практически выставляет напоказ свой ум, стремясь занять гнездо, которое и так уже принадлежит ему: именно в этом кроется его погибель. Ему бы следовало вступать в диалектику каждой новой ситуации с новым отношением, освободившись от роли второго ребенка, которую для него установила семья. Семья воспитывает его как второго, в то время как он чувствует себя первым: не зная жизнь как данность для самого себя, второй ребенок постепенно превращается в самого внимательного наблюдателя за тем, как обращаются с другими.
Если он уехал бороздить моря, то зачем вернулся с этим своим лошадиным шоу?
Его предел, его могила находятся там, где он рожден. Он жаждет одержать победу в войне, но она закончилась еще до его рождения; жизнь помещает его вне этой войны, но он все возвращается и возвращается к ней, например, тогда, когда принимает в ней участие, пытаясь любой ценой спасти младшего брата. Он постоянно берет на себя роль защитника: он хочет, чтобы семья им восхищалась, превозносила его.
По моему мнению, второй ребенок наиболее подвержен воздействию семейных стереотипов и видит свое величие в том, чтобы одержать верх над первенцем. Но стоит ему его одолеть, как его охватывает комплекс вины, и думает: "Я победил его потому, что убил его". Второй ребенок не обладает собственной идентичностью, кроме той, которая была выстроена на соперничестве с первым. По сути, если он остается в семье, он практически всегда разрушается; если ему удается одержать верх, то только потому, что он убил или обманул: ему никогда не удается стать великим с точки зрения норм, принятых в социуме. Благодаря своему уму, он часто оказывается лучшим, но если его любят больше всех, он остается внутри семейной ситуации. Тристан не раз побеждает, но неизменно принимает собственную победу с комплексом вины. Например, когда гибнет Самюэль, его вины в этом нет, но, поскольку смерть Самюэля открывает ему дорогу к Сюзанне — женщине, которую любил и Альфред, то он чувствует себя убийцей, терзается комплексом вины из-за того, что Сьюзан отдает ему предпочтение, не понимая, что она выбирает его потому, что он — лучший.
В итоге торжествует навязчивое влечение к повторению, продиктованное его ролью второго ребенка; он борется, постоянно ощущая себя вторым, пытается разрушить эту ситуацию, но, чем сильнее он хочет ее разрушить, восстать, тем сильнее она связывает его изнутри. Второй ребенок более, чем кто-либо, нуждается во внутренней автономии.
В сущности, он остается с семьей, потому что хочет ее превзойти относительно ее же собственных координат и культуры. Он стремится преуспеть, следуя тем правилам, которым обучила его семья. Из этого рождается противоречие: он борется впустую, потому что постоянно идет на конфронтацию с другими, а другие — это его семья. Он не видит ничего, кроме этого, не чувствует окружающего мира; он покидает дом лишь однажды — тогда, когда бежит из него. В то время как младший из братьев отправляется на войну, а старший борется за пост конгрессмена (они проще находят себе место в окружающем мире), Тристан по-прежнему остается зажатым в тиски и растрачивает собственный ум в непрекращающейся битве, ставшей для него самоцелью. Он словно желает восстановить справедливость, отомстив тому, кто создал его вторым. Именно здесь кроется проблема: для семьи он
— второй, и он отождествляет
Он становится всеми любимой жертвой. Вначале он выглядит победителем, но в итоге берет на себя вину за всю семью перед лицом полиции, государства: это он всех убил, а значит, будет наказан, не сможет больше появляться среди людей, даже в своей семье, и умрет смертью бродячего медведя. Зато его отца и брата никто не тронет.
Можно сказать, что лучший из всех заканчивает хуже всех: своим героизмом он разрушает карьеру брата и попадает в тюрьму именно там, где живут его брат с женой. Он что, не мог выбрать другую территорию, подальше от старшего брата? Тогда бы его не схватили: полиция начинает его преследовать не столько из-за контрабанды, сколько потому, что своими действиями он срывал предвыборную кампанию брата, которого многие прочили в президенты; он всем мешает заниматься делом, так как всякая политика — это бизнес. Зачем продавать виски на территории, на которой создает свою империю старший брат? Раз уж эта женщина вышла замуж за другого, зачем ошиваться возле ее дома? Все это — "короткие замыкания" рожденного вторым.
Психическая констелляция
Есть еще один момент, являющийся ключом к этой красивой истории, которая в конце концов превращается в череду несчастий, никому не приносящих победу. Младший из братьев погибает, средний живет в бегах, спасаясь от преследований закона, отец, на мой взгляд, не может быть счастливым, видя разобщенность своей семьи, да и мать, в итоге, ничего не приобретает, оказываясь в разрушенной семье, следовательно, она тоже несчастлива. Старший брат возвращается домой, чтобы стать фермером, потому что ничего другого ему уже не остается: таким образом, вся история заканчивается ничем. Что же всем движет, приводя к таким последствиям? В чем кроется ошибка этой семьи? Ту же самую ошибку совершаете и вы, когда у вас не идут дела: это ошибка, являющаяся константой ваших неудач. Здесь вся проблема связана с индейским вождем. Он — единственный, кто еще жив: старый индеец остается на своей земле, уничтожив последних, по его понятиям, злодеев.
Технически индеец является первоисточником всех неурядиц: при каждой новой смерти он совершает свой ритуальный танец над скальпом, осуществляя атавистическую месть. Его раса была истреблена физически, но месть к белым продолжает жить в уме, в сердце индейцев. Ошибка семьи заключается в поддержании ханжеского асси-стенциализма в знак искупления и подтверждения собственного превосходства над потерпевшими поражение. Если вы приглядитесь к своей жизни, то каждый из вас сможет обнаружить в себе отдельные моменты ханжества: посмотрите, вы всегда спасаете того, кто слабее, считаете себя вправе поступать так, полагая, что когда-нибудь тот все поймет. Это означает посредством ассистенциализма культивировать отсталость, забывая о том, что неполноценный — именно в силу своей неполноценности — фрустрирован, а фрустрация составляет основу негативной психологии. Как бы мы ни любили этого человека, как бы ни поддерживали его, сколько бы ни протягивали ему руку помощи в виде денег, жилья, психотерапии, он будет находиться рядом с нами, являясь при этом неудачником, а значит, разрушать жизнь того, кто ему потворствует. Уже потому, что он фрустрирован, его психология реагирует стремлением к уничтожению того, кто ему помогает; это чисто механический принцип.
Зачастую победители сознают свое превосходство, однако при этом оставляют рядом с собой неудачников, тем самым обрекая себя на поражение, потому что существуют правила, которые невозможно изменить своей любовью или величием. Если личность фрустрирована, то каждый новый шаг, каждое движение, ведущее победителя к росту, для нее — отрава. Такой человек становится полезным, помогает тебе, делает в трудную минуту все, что угодно, но что происходит, когда ты побеждаешь? Его недоговоренные фразы, слова, которые он использует, особенности его поведения, полунамеки — это постоянное разрушение, которым он занимается во вред победителю. Можно любить только лучшего. Невозможно любить отсталого, сохраняя свое достоинство. В фильме это представлено с очевидностью: мы видим, что индейский народ разгромлен, и индеец, который в свое время был хозяином на принадлежавших ему землях, да к тому же еще и вождем, теперь работает в доме белого, бывшего полковника, принимавшего участие в расправе над индейцами: как можно поверить в то, что он преисполнен лучших намерений? Фрустрированных личностей мгновенно можно распознать по их поведению: прежде всего, они отличаются чрезмерной гордостью, так как несут в себе осадок естественных амбиций и, соответственно, потребность отыграться, восстановить утраченное равновесие. Фрустрация такого типа — отравляющая внутри, немиролюбивая — характерна для любого индивида, который в чем-то неполноценен по отношению к себе психически или биологически.
Помогая многим вокруг себя, мы сами оказываемся в опасности. Часто наше превосходство на уровне внешних достижений приводит к нашему отставанию в тактике внутреннего знания. Погибель семьи таилась именно в этом: великолепный Тристан, такой умный и хитрый, обожавший индейца, был избран на роль превосходной приманки, благодаря которой стало возможным разрушение всей семьи. По моему мнению, отдельные кадры из фильма были вырезаны, но было бы интересно понаблюдать за игрой глаз между пожилой женщиной, Изабеллой I, и индейским вождем: в женщине ощущается неизбежная покорность семантике, предписывающей ей удалиться, чтобы индеец смог с большей свободой действовать, разрушая семью, хотя он и пользуется для этого психологией женщины, которая не владеет ситуацией полностью. Эта женщина находит предлог для своего отъезда: холодная зима и страх перед медведями, но как она жила там раньше, пока шла война?