Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.18
Шрифт:
Тогда Пашка отправился на охоту. Встретился ему рыжий заяц с висячими ушами – видно, предок нашего. Пашка погнался за ним, а заяц не спеша улепетывал. Потом остановился, обернулся и покачал головой. Пашке стало стыдно: чего он гонится за таким красивым зверем, чтобы убить?
Погуляв по лесу, Пашка хотел было набрать грибов, но он давно не был в лесу и, честно говоря, вообще знал только два вида грибов – белые и мухоморы, все остальные считал поганками. Так что, если бы ему держать здесь экзамен, он провалился бы, как Ора.
Пашка
И был буквально потрясен. Оказывается, пока он отсутствовал, Крот приволок огромное бревно, и теперь ребятишки долбили камнями ствол, чтобы получились чурбачки.
«Наверное, дерево было внутри пустое, – подумал Пашка. – Иначе бы он так быстро не справился». Пашке очень не хотелось признавать, что троглодиты отлично обходятся без его изобретений.
Так прошел первый день Пашкиной практики.
Ночью ему снилось, что он выкопал громадную яму, и в эту яму валятся один за другим мамонты и тигры. А сам Пашка спускается туда по веревке и связывает жертвам ноги, чтобы соплеменники могли вытянуть добычу наверх.
Пашка проснулся от холода и с мыслями о том, как надо учить троглодитов.
Все они, даже дети без имени, уже вскочили и выбежали греться на солнышко. Старуха раздувала почти погасший за ночь костер. Остальные сидели снаружи, завтракали – доедали вчерашнее мясо и рыбу и обсуждали планы на будущее. Пашка немного обиделся, что его не позвали, но виду не подал. В конце концов, хоть он и великий охотник, но всего-навсего гость.
Заметив Пашку, Ура протянула ему мясную косточку.
Он стал есть как дикарь – дикарские порядки Пашке нравились: руки мыть не надо, купаться не надо, о ноже и вилке можно забыть, даже причесываться ни к чему.
– Сейчас Медведь придет, – сказала Ура шепотом. – Ты знаешь Медведя?
– Это зверь или человек?
– Ой, какой ты умный, Седой! – ахнула Ура. – Конечно, он сразу и человек, и зверь. Он страшный, как зверь, и главнее всех людей.
– Он из нашего племени? – спросил Пашка, решив, что, может, кто-то уходил на долгую охоту, а теперь возвращается.
– Не притворяйся, – обиделась Ура, – все знают Медведя.
Пашка не успел ни о чем больше спросить, как из-за скалы вышел большой, широкоплечий, сутулый охотник. Он был совсем лысый – вот уж Пашка не думал, что троглодиты бывают лысыми! Это все равно что лысый лев.
Но Медведь был хитрым лысым: он перекидывал длинные черные пряди волос из-за ушей поперек лысины и еще смазывал чем-то, чтобы держались. Так что лысина у него была полосатая, как спина зебры.
На шее у Медведя висело ожерелье из медвежьих зубов. «Ну вот, – подумал Пашка, – мне, значит, нельзя, а какому-то приходящему Медведю можно целое ожерелье».
Медведь ему не понравился с первого взгляда. Сразу было видно, что он куда более знаменитый охотник, чем Пашка.
За Медведем шел воин с большой дубиной.
Оба незнакомца были чем-то похожи – низкие
Мама вела себя с достоинством, хотя Пашка почувствовал, что Медведя она побаивается.
Правил приличия люди еще не выдумали, так что Медведь не поздоровался, а сразу прошел к пещере, возле которой собралось в кружок все племя, и, отодвинув в сторону Уру, уселся. Его помощник, или телохранитель, положил дубину на колени и опустился рядом, скрестив ноги, притом так сильно стукнул мальчика, у которого еще не было имени, что тот заныл и убежал в пещеру.
На земле лежали остатки мяса. Мама сама взяла два куска получше и протянула их гостям.
Телохранитель откусил, пожевал и произнес:
– Ленивца поймали. Редкая добыча.
– Седой поймал. Он молодой, но хороший охотник, – сказал Гром.
Медведь покосился на Пашку:
– Чужой. Гоните его.
– Мы знаем, кого гнать, – сказала Мама.
«Вот молодец, – подумал Пашка, – а я уж испугался, что они меня предадут».
Медведь тоже попробовал мясо, но оно ему не понравилось.
– Плохое мясо, – сказал он и бросил кусок себе за спину. Пес с лаем кинулся туда, решив, что это его угощают.
Медведь загоготал. Остальные молчали. Пашка подумал, что им, очевидно, не нравится, когда мясо кидают собакам. Мясо еще поймать надо. Он хотел было все это сказать нахальному Медведю, но Умница – недаром имя такое получила – толкнула его в бок и одними губами произнесла:
– Молчи.
– Надо вам идти в мое племя, – заявил Медведь.
Никто ему не ответил. Только телохранитель, который доел свой кусок и выкинул кость, сказал:
– Маленькое племя – одни беды. Завтра вас разбойники чу съедят – кто поможет? Большой Медведь далеко.
– Мы придем в твои пещеры, – заговорила Мама, – охотники будут приносить мясо, а ты будешь его есть? Ты возьмешь себе наших женщин, чтобы они кормили и развлекали тебя? Ты этого хочешь?
– Я не приду, другой придет, – сказал Медведь. – Маленьких всегда едят.
– Когда большая охота, мы идем, как все, – возразила Мама. – Что ты хочешь?
Медведь скривился – ему не понравилась речь Мамы. Потом он протянул руку и схватил оставшийся кусок мяса – словно нечаянно. Но было видно, с какой жадностью горели его глаза.
– Чу очень мешают, – сказал Медведь. – Чу много развелось. Надо чу всех убить и сделать из их шкур одеяла.
Все молчали.
– Чу надо убить, – наконец согласилась Мама. – Это верно. Сегодня чу подбирались к нашему жилищу. Хорошо, что наш новый воин Седой увидел их и прогнал.
– Хэ! – крикнул Медведь. – Этот детеныш не охотник! У него не должно быть имени!
– Племя решает, кому давать имя, – сказала Мама. – Это закон леса.
– Ты пожалеешь, – пригрозил Медведь.