Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.1
Шрифт:
Загребину не хотелось отпускать Кори в Горный сад. Существование неразгаданной тайны смущало капитана. «Тем более, — рассуждал он, — если бы те, неизвестные, хотели встретиться с нами, они бы давно могли это сделать». Согласившись с профессором, что тому необходимо побывать в Горном саду, капитан послал за день в Горный сад разведдиск с металлоискателями и биолокаторами на борту. Диск не обнаружил ничего подозрительного.
— Вот что, — сказал Загребин Антипину, который уезжал в сад вместе с
— Ясно, Геннадий Сергеевич, — ответил Антипин. — Куда уж яснее. Второй купол завтра начнем надувать?
— Завтра. Вернешься, выспишься, и начнем.
Роботы поставили на «Ежа» защитные козырьки. Теперь вряд ли его можно пробить даже прямым попаданием снаряда или лучевым зарядом.
Перед отъездом Снежина нашла Павлыша и повела его в купол. Там заболел один из ребятишек. Павлыш осмотрел его, приказал роботу притащить лечебный излучатель — мальчику не хватало солнечного света. Снежина ждала доктора, разговаривая с охотником-пьи о строительстве амбулатории. Потом, когда доктор кончил облучение и робот уехал, Снежина попросила Павлыша зайти еще раз к ребенку вечером.
— Ладно, зайду. Что-то сад сильно разрастается. Скоро будет не купол, а джунгли.
— Кори и Вас этого, по-моему, и добиваются.
— Жалко, что нет живности в нашем саду.
— Тут есть одна птица. Смотри, вот она.
Птичка с длинным голубым хвостом и двумя парами крыльев, расположенных, как у бабочки, одни за другими, мелькнула между деревьями.
— Послушай, Снежка, — произнес Павлыш. — Ты в самом деле будь осторожнее. Я же видел там следы.
— Ну, знаю, знаю, сама с тобой была и никаких следов не видела. Ты не показал. Не волнуйся, мы будем осторожны.
— Серьезно, — сказал Павлыш. — Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
— Это как понимать? Не так, как к остальным?
— Нет.
— Значит, хуже, — уверенно проговорила Снежина.
И тогда Павлыш, чувствуя, что краснеет, попытался ей что-то объяснить. Она вдруг сделала большие глаза, и Павлыш почувствовал, что он в них уместился целиком. Сейчас Снежина хлопнет ресницами, и он там останется навсегда. Снежина хлопнула ресницами, и Павлыш, зажмурившись, протянул руку вперед, чтобы нащупать границы тюрьмы, в которой он очутился. Рука его натолкнулась на пальцы Снежины. И Павлыш хотел еще что-то добавить, но не всегда придумаешь что. И он сказал:
— Я зайду вечером к мальчику.
Снежина улыбнулась одними глазами.
И тут подошел Девкали с толстым патрицием и одним из новеньких и сказал:
— Здравствуйте, Слава. Снежина, мы сейчас собрались и официально запретили войну. Ведь мы имеем на это право?
— Вы имеете право на все, — объяснила Снежина. — Вы хозяева своей планеты.
— Нет, не на все, — ответил патриций, который оказался в общем славным человеком. — Мы не будем больше воевать. Мы запретили войны. Декретом. Удивительно, правда? Никогда не думал, что придет день, когда я буду отменять войны декретами.
— Теперь у вас есть правительство? — спросил Слава.
— Как вам сказать, — ответил Девкали. — Вот Ренци из Плоци, он раньше был шахтером…
Новенький наклонил голову. Это был коренастый человек с большими руками и ступнями и шишкастой головой. Маленькие глаза спрятались под очень густыми рыжими бровями. Глаза были очень светлыми и яркими.
— Потом, Пирра, профессор Кори и Ус-са-ян-ка — один из охотников-пьи. Что-то вроде Совета.
Из корабля выбрался на землю «Еж», и Антипин, разглядев Снежину под куполом, дал сигнал.
— Ой, — воскликнула Снежина, — я опоздала! Мне же еще скафандр надевать!
И она побежала вперед к кораблю, оставив Павлыша в одиночестве, совсем позабыв о нем, будто три минуты назад не протянула руку ему навстречу.
Но, стоя у выходного люка, пожалела, что в тамбуре нет зеркала.
Вездеход развернулся и шустро пополз к холмам.
На мостике капитан, проверяя связь, спросил:
— Как себя чувствуете?
Снежина ответила раньше Антипина:
— Мы себя отлично чувствуем.
— Ну-ну, — сказал капитан. — Чуть что — сообщайте. Канал свободен.
Снежина поинтересовалась:
— Делегация уже приходила?
— Какая делегация?
— Значит, сейчас придет. Представители правительства планеты Муна.
Капитан повернулся к двери. Именно в этот момент она открылась, и делегация вошла на мостик.
— Добрый день, садитесь, пожалуйста, — пригласил капитан. — Где нам лучше разговаривать?
— Если вы не заняты, лучше в кают-компании, мы здесь будем мешать, — сказал Девкали.
Капитан спустился вниз и, когда вернулся через час на мостик, спросил у вахтенного штурмана, все ли в порядке с «Ежом». Тот ответил, что Антипин только что выходил на связь.
Потом Антипин сообщил, что вездеход достиг заповедника. Остановились на делянках и даже нашли целую колонию цветов. Еще через пятнадцать минут связь с «Ежом» прервалась.
Капитан был на мостике, когда Бауэр сказал:
— Молчат… Видно, со связью что-то не в порядке.
Но и Бауэр, и капитан знали, что со связью все в порядке. Что-то случилось с людьми в вездеходе.
— Диск, — произнес капитан.
Бауэр, ходивший с Загребиным и раньше, предугадал слова капитана, его рука уже тянулась к кнопке запуска.
Корабль чуть вздрогнул. В открывшийся люк вылетел «глаз» корабля — диск с телевизионной камерой на борту, налетавший к тому времени много тысяч километров над планетой. Бауэр включил небольшой экран слежения. По нему проплывали серые с зелеными подпалинами вершины холмов и оловянные ленточки ручьев в долинах. Разведдиск шел быстро, и Бауэр с трудом угадывал прерывистую полосу дороги. По экрану побежали серые неровные полосы.