Кирилл и Ян (сборник)

Дубянский Сергей

— Из Москвы? — мужчина явно встревожился, — и чего он тут разнюхивает? Привезла ко мне вражеского агента?

— Успокойся, — Алена засмеялась, — к твоим москвичам он отношения не имеет. Он совсем по другому делу приехал. Зовут его Ян Борецкий — очень известный журналист.

— Поляк, что ли? — мужчина нахмурился, — вот уж, кого не люблю — никогда у России отношения с ними не складывались.

Ян, опрометчиво пустивший процесс на самотек, встрепенулся, но было поздно.

— Это творческий псевдоним, — пояснил Кирилл, —

а, вообще-то, меня зовут Кирилл Колодин.

— О, Кирилл — это другое дело! И Колодин — мощная такая фамилия, — «браконьер» протянул руку, — Василий Петрович. Давай, просто — Василий.

…Ах ты, сука! — запоздало взвился Ян. Он давно привык в отношениях с «соседом» чувствовать себя главным, и по всем вопросам обращались именно к нему, а дурака Колодина лишь штрафовали гаишники, да сонные кассиры, которым все до лампочки, совали ему через окошко билеты. Но момент, чтоб вернуть ситуацию в привычное русло, был упущен.

…Ну и хрен с тобой, — успокоился вдруг Ян, — завтра свалим отсюда и все встанет на свои места, а для этой шлюшки (трахал-то ее я, а не ты!) и ее папаши-браконьера пусть фигурирует гребанный Колодин… вообще, пока в поезд не сядем, слова не скажу!..

— Так, ты, Кирилл?.. — Алена обалдело хлопала глазами, словно имя могло в корне изменить представление о человеке.

— Да, а что? — он улыбнулся.

Что было в его взгляде, Кирилл и сам не успел понять, но Василий, хоть и походил на «замшелого» браконьера, что-то уловил, потому что спросил:

— Кирилл, хочешь посмотреть наше Радчино?

— А машина?

Вопрос подразумевал согласие, и Василий повернулся к дочери.

— Ален, ты ж Вовку с турбазы знаешь? Две сотни ему даешь, и на сутки машина под охраной. Он вас сюда подвезет, а я пока подожду. Только передачку-то давай, а то увезете Вовке.

— Не увезем, — Кирилл вытащил пакеты.

— Езжайте, — Василий пристроил груз в лодке и забрался туда сам; достав сигарету, уселся на узкую деревянную лавку, наблюдая, как дочь садится в машину с известным московским журналистом, пять минут назад смотревшим на нее с ласковым трепетом.

Кирилл сел за руль, и только коснувшись ступнями резинового коврика, почувствовал, что ноги окоченели и плохо слушаются; пошевелил посиневшими пальцами и вдруг чихнул.

— Не заболей с непривычки, — сказала Алена.

— А ты привычная?

— Я еще купаться буду, — Алена села так, чтоб лучше видеть водителя, — ты, правда, не возражаешь, что мы к отцу заедем?

— О чем ты! — Кирилл притянул девушку; она не сопротивлялась, но оглянулась.

— Отец увидит.

— И что?

— Да ничего, — Алена засмеялась, — просто каждый раз доставать потом будет — куда ты делся, и придется объяснять, что это была моя очередная ошибка. Он расстроится…

— А почему

я должен куда-то деться? — Кирилл испытующе взглянул на Яна, но тот молчал, демонстративно сжав губы — а зачем ему было вступать в спор, если править «соседу», по любому, осталось два дня, и в Москве он ему все припомнит.

— Не надо об этом, — Алена вздохнула, — Кирилл… знаешь, мне так больше нравится, чем Ян, — и сама прильнула к его губам.

Когда поцелуй иссяк, она вернулась в свое кресло.

— Поехали, а то отец ждет.

То ли поцелуй был таким горячим, то ли время подошло, но ноги вновь обрели чувствительность.

— Интересный он у тебя мужик, — Кирилл завел двигатель, — поляков — ладно, а москвичей-то он за что не любит?

— Долгая история, — Алена вздохнула, — пусть он сам тебе потом расскажет.

Впереди возникло скопление явно нежилых домиков, и только возле одного стоял черный джип.

— Посигналь, — попросила Алена.

Кирилл посигналил; из домика вышел парень и остановился, поджидая гостей.

— Это Вовка, хозяин турбазы, — пояснила Алена, когда они подъехали совсем близко.

За домом оказалась стоянка, где уже устроились два одинаковых «Пассата»; Кирилл встал рядом, отдал деньги и потом, все трое перебрались в джип.

— Тачки-то чьи? — спросила Алена, когда они отъехали от базы, — неужто кто из Радчинских решил открыть сезон?

— Не, пришлые леща гребут, — Вовка махнул рукой, — а у тебя, значит, жених появился?

— Не то, чтоб жених…

— Я ж культурно выражаюсь! А я как к тебе подкатывал…

— Ты неправильно подкатывал, — Алена привалилась к Кириллу, сидевшему рядом, на заднем сиденье, и тот обнял ее.

— …Конечно, неправильно, — пояснил Ян, руша в «соседе» наметившуюся идиллию, — что та турбаза, если тут, типа, столица светит! Только, фиг ты, девочка, угадала!..

— Заткнись! — огрызнулся Кирилл, — собирался молчать, вот, и молчи! Сами как-нибудь разберемся!..

— Посмотрим— посмотрим…

Высадил их Вовка у знакомых кустов. Василий помог забраться в лодку сначала дочери, потом Кириллу; оттолкнулся веслом от видимого ему одному берега и ловко перебравшись на корму, дернул заводной тросик. Двигатель затрещал. Лодка, задрав нос, понеслась, хлопая по воде днищем, оставляя за собой разбегавшуюся в стороны волну. Щурясь от встречного ветра, Кирилл огляделся. Пейзаж казался фантастическим и не шел ни в какое сравнение с наполненными ужасом и горем прошлогодними картинками. Там люди бежали от стихии — бежали с криками и плачем, под аккомпанемент вертолетов и катеров, под четкие команды спасателей, мычание обезумевших коров, вой собак, а здесь они сами шли ей навстречу, и стихия с радостью принимала их.