Кирий и Явель. Холодная встреча в Анхурсе
Шрифт:
– Ну... да, - нехотя согласился молодой некромант.
– Хотя... Не совсем.
Услышав ответ, я тут же насторожился и пытливо взглянул на своего приятеля.
– У меня есть тут одна идейка, - с сомнением поделился он.
– И она как раз по моей стезе магии.
– По некромантии?
– Да. Вот только....
– Вот только что?
– насторожился я
– Вот только мне для этого нужны еще и деньги.
– Деньги? Зачем?
– Чтобы купить тушку птицы трофу.
– Погоди-погоди, - остановил его я.
– Я правильно тебя понимаю? Ты хочешь купить тушку птицы трофу, чтобы поймать живую птицу трофу?
– Да.
– И как же?
– Идея у меня вот какая. Только не смейся...
Явель тщательно и подробно рассказал все, что было у него на уме. Я слушал внимательно, не перебивая до самого конца, а когда тот закончил, то вынужден был признать, что его идея довольно-таки не плоха. Однако ее следовало немного доработать.
Чем мы и занялись.
*
– Доброго утра, - поздоровался я с зябко подергивающими плечами воротным стражем. Солнце только-только вкатилось на голубое небо, и оттого весеннее утро еще отдавало прохладой.
– Добролесье в ту сторону?
– спросил я, указывая направо.
– Угу, - отозвался усач и ткнул ногой в остатки небольшого костерка, намереваясь заставить его дать хоть небольшое пламя.
– А с чего это вы туда в такую рань?
– равнодушно поинтересовался он.
– Небось, тоже хотите попытать счастья с птицей трофу?
– Ага, - радостно отозвался Явель.
– Что ж, ха-ха - тогда ни пуха вам, ни пера, - иронически отозвался он, и отвернулся, чтобы стать поближе к все же решившему поделиться теплом костру.
Поблагодарив стража в красно-белом, мы свернули направо, и отправились в сторону зеленой полосы, видневшейся на горизонте.
Дойдя до края леса, какое-то время мы просто стояли и глядели на возникшую перед нами чащу. Добролесье мне понравилось - большой, густой, и необычно светлый лес состоял из лиственных деревьев, растущих то небольшими группами, то вперемежку друг с другом. Раскидистые вязы, красивые клены, высокие тополя и могучие буки, стояли, словно одна семья, словно братья, готовые в один момент поддержать друг друга, подставив другому свое крепкое ветвистое плечо. Лес был густым, но в меру, в нем были поваленные деревья, но не так много, чтобы это бросалось в глаза. Рядом с нами беззаботно летали разные насекомые, где-то трещали сороки, белки грызли найденные осенние шишки, а веселые зайцы гонялись друг за другом, радуясь теплому дню.
– Нравится?
– спросил меня Явель, когда заметил, как я с удовольствием разглядываю увиденную чащу.
– Да. Красиво тут. По-особенному красиво. Словно это не лес, а чей-то запущенный сад, - отозвался я.
– А ты? Тебе этот лес по нраву?
– поинтересовался я у напарника.
– Да мне все одно. Лес как лес, - не хуже других и не лучше, - ответил он, пожав худыми плечами.
– Для меня лес это просто дрова.
– Дрова?
– Да. Все одно, каким поленом я буду камин топить - из клена или вяза. Главное, чтобы мне от него было тепло и в доме не чадило.
Что ж - у каждого свой взгляд на такие вещи.
Я постоял еще немного, любуясь светлым лесом. Но сейчас нас интересовало не он, а его пернатая живность.
Трофу мы обнаружили далеко не сразу, а порядком побродив среди густых кустарников. Но услышать их это полдела - надо еще суметь поближе к ним подобраться. Это оказалось непросто. Первых трех птиц мы бессовестно спугнули, и только затем мы поняли, что нам надо двигаться тихо. Нет - нам самим казалось, что мы двигались очень даже тихо и незаметно. Но то, что было тихо для нас, для сверх чуткой птицы было гулом пьяного медведя, неуклюже пробирающегося по сухому лесу. Пришлось мотать все ошибки на ус, и учиться ходить еще тише. Не сразу, но это нам удалось: спугнув еще пять птиц, к шестой мы смогли подойти на расстояние не менее двадцати шагов.
Спрятавшись за так удачно подвернувшимися густыми кустами бузины, мы осторожно, боясь даже лишний раз вдохнуть, наблюдали за нашей жертвой. Трофу оказалось птицей средних размеров. Глова и шея у нее оказались черноватые, спина черная с бурыми и серыми пятнышками, а крылья - коричневые.
– Она?
– самым тихим шепотом, на который он был способен, спросил у меня Явель.
– Она. Точнее, он. Это самец птицы трофу. Смотри - сейчас он будет исполнять свой ритуальный танец.
И верно - неподвижно простояв какое-то время в центре небольшой земляной поляны, птица вскоре начала танцевать: она сделала три коротеньких шага влево, затем три коротеньких шага вправо, и опять неподвижно застыла.
– Что, это все?
– удивился Явель.
Но это оказалось не так. Подождав какое-то время, птица резко раскинула крылья, и снова принялась выполнять трехшаговые движения из стороны в сторону. А потом опять неподвижно застыла.
Мы молча стояли, ожидая, последует ли продолженье.
В третий раз к распростертым крыльям добавилась запрокинутая назад голова, и в таком состоянии трофу снова протанцевала свои, не особо замысловатые, движения.
Начав свой танец в четвертый раз, птица остановилась, напряглась, а затем громко и призывно запела. Чем-то ее песня напоминала дикую помесь клёкота и стрёкота. В моей голове промелькнула мысль, что, будь я самкой трофу, такая песня скорей бы меня отпугнула, чем привлекла к себе. Но, видимо, самки трофу имели на этот счет совсем другое мнение.