Кирпич из Лондона
Шрифт:
Возникла заминка. Пол, сделав несколько шагов, обернулся, увидев побледневшего, пошатнувшегося Кушакова, быстро подошел к нему, взял под руку и, нараспев протягивая гласные, участливо спросил:
– Роман Анатольевич, вам плохо? Врача?
Кушаков медленно убрал его руку и ответил:
– Спасибо. Наверное, уровень сахара упал в крови, вот с голода и зашатало. Когда обед?
Пол сделал шаг назад, в упор посмотрел на него и ладонью показал в сторону двери:
– Туалет – вон там.
Туалетная комната поразила сантехникой. Роману доводилось бывать на осмотрах и обысках во многих богатых домах и квартирах, но даже те туалеты и ванны, которые он видел, блекли, казались бесконечно отсталыми и устаревшими. Кафель на полу и стенах тоже был ультрасовременным.
Он помыл руки после туалета, пригладил волосы влажными руками. Ополоснул лицо. Открыл холодную воду, начал пить. Вода показалась вкусной, без хлорки, вкус был как из родника. Он пил ее и никак не мог напиться. Вытер лицо, руки, посмотрел в зеркало и подмигнул своему отражению:
– Не боись, прорвемся, опера!
Пол терпеливо стоял под дверью, показалось, что он даже не менял позы.
– Ну что, Пол, когда обед? – наигранно бодрым голосом поинтересовался Роман.
Тот двинулся по боковому коридору, махнув рукой, даже не оборачивался. Кушаков последовал за ним, автоматически подсчитывая шаги, количество дверей.
Пол открыл одну из дверей, пропустил Романа вперед, сам остался в коридоре – «курьер посылку доставил».
Большая комната, обшитая, в отличие от тех, что он видел, не деревом, а бежевым пластиком, на полу тоже не дерево, а керамогранит. Свет потолочный, много ламп. «Как в операционной, без тени!» – мелькнула мысль в голове у Кушакова. На стенах никаких украшений, окон тоже не было. У стены стоял небольшой столик, стул с высокой спинкой. Напротив – еще один стол, большой, за которым сидели двое, перед каждым открытый ноутбук.
– Здравствуйте, Роман Анатольевич!
Тот, что ближе к двери, был постарше, говорил с легким английским акцентом, но правильно. На вид около пятидесяти лет, волосы с проседью, брови густые, растут пучками, нос прямой, кончик заостренный, нижняя губа мясистая, подбородок прямоугольный. Вес примерно килограммов девяносто, а рост приблизительно метр восемьдесят. Плечи покатые, такие у бывших борцов бывают. Шея толстая, когда-то была накачанная.
Второй, что дальше от двери, был помоложе, чуть за тридцать. Сидел прямо, развернув плечи. Осанка военного или старается казаться выше и значительнее? Посадка головы высокая, горделивая. Стрижка короткая. Шатен. Европейский тип лица. «Лошадиная морда». Вытянутый череп. Высокий лоб, брови по краям светлые, к переносице темнее. Карие глаза. Прямой нос, коротковат по отношению ко всему лицу. Губы тонкие, ниточкой. Выглядит чересчур спокойным, слегка надменным. Взгляд свербящий, тяжелый.
Тот, что постарше, встал из-за стола, протянул ладонь.
– Здравствуйте, мистер Кушаков! Мы рады вас видеть. – Жест в сторону маленького столика. – Садитесь!
И улыбка как в кино, в тридцать два отличных фарфоровых зуба, даже светлее стало в комнате, показалось, что солнечные зайчики поскакали по стенам.
– С вашего позволения, я присяду, а садитесь вы сами, – усмехнулся Роман.
Собеседник легко рассмеялся, погрозил ему пальцем:
– О! Я совсем забыл, из какой вы организации. Конечно, конечно, присаживайтесь.
Кушаков сел на стул, поерзал, устраиваясь по-удобнее. Откинулся на спинку. Нормально. В меру удобно.
– Мистер Кушаков, – заговорил второй, – подвиньтесь, пожалуйста, к столу, положите руки на стол, ладонями вниз, и постарайтесь как можно меньше двигаться.
Роман все выполнил и, улыбнувшись, заметил:
– Модифицированный полиграф. У нас по старинке, проводами, датчиками облепляют. Но у вас тоже ничего так.
– Вы уже проходили проверку на полиграфе?
– Нет. Только подозреваемых проверял. Попробую на себе, что они испытывают, – продолжал хорохориться Кушаков.
На самом деле ему хотелось убежать, заорать, что пошло все к черту! Азы вербовки, которые вдалбливали в голову на учебе и службе, учили, что первым делом надо психологически расположить к себе кандидата на вербовку. «Залезть под «шкуру» – было такое расхожее выражение у оперов. Но у американцев, видать, иные учебники и инструкторы. Это уже не вербовка, а допрос с применением полиграфа.
– Вы знаете, как меня зовут, а как мне к вам обращаться? Молодой и старый? Или номер один и два? – выдавил он из себя улыбку.
– Меня зовите Джон! – широко улыбнулся старший.
Молодой слегка скривил надменное лицо:
– Уильям.
– Очень приятно, – кивнул Роман. – Начнем. Что вы хотите узнать?
– Расскажите нам, что именно вас заставило обратиться к нам. Какие сведения вы готовы нам сообщить? – задал первый вопрос Джон.
Роман уже давно проигрывал в голове этот монолог. Идет все так, как он и задумал, он просчитал этих хваленых церэушников! Их можно предсказать!
– Мне не нравится то, что происходит в стране. Продажность системы. Мы сбиваемся с ног, ловим, рискуя жизнью, а продажные адвокаты, прокуроры, судьи выпускают их. Или же они, отсидев год, выходят на свободу и снова совершают преступления. И мы снова ловим. Устал. – И он отрепетированным жестом прикрыл глаза.
– Мистер Кушаков, не поднимайте руки, не двигайтесь, – тут же сухо отреагировал Уильям. – Просто говорите, больше ничего не нужно. – Посмотрел в экран монитора ноутбука и добавил: – Продолжайте, пожалуйста.
– А потом я понял, что нужно что-то делать. Вот и предложил свою помощь вам. Сведения? Все секретные документы, к которым я имею доступ. – Все. Заготовленная речь закончилась.
Уильям внимательно смотрел в монитор, изредка бросая быстрые взгляды на Кушакова. Джон же неотрывно наблюдал за ним. Он и задал вопрос:
– Вы хотите нам предоставить совершенно секретные приказы по организации работы в МВД России?
– Ну, да, – кивнул Роман.
– Знаете, вы проделали совершенно ненужный путь. – И Джон зачитал весь список регламентирующих приказов МВД, секретных и совсекретных. Многие Роману были знакомы, а большинство он даже и не слышал. «Ничего себе осведомленность!» – пронеслось у него в голове. – Вы это нам хотели предложить?
– Да.
– Мы попусту теряем время. Вы агент ФСБ? Отвечайте честно.