Кит-убийца
Шрифт:
Скоро тебе будет не до смеха, маленькая… - усмехнулся в предвкушении.
– Что ты сделал с Женькой? – хохотнул Юрыч, подходя к окну.
Я сделал? Это она...
– А что, маленькая трусиха жаловалась? – поднял я вопросительно бровь.
Если Женя решит прятаться за спиной Юрыча, то боюсь, моим сладким планам не светит претвориться в реальность.
– Да нет… – подозрительно прищурился
– Как ты отнесёшься к тому, чтобы сводить Танечку сегодня в потусоваться на ночь, за мой счёт?
– перешел я сразу к делу.
– Это заманчивая идея, друг, – уклончиво ответил Юрыч.
– Только взамен мне нужен будет ключ от твоего дома.
– Хм. Ну, а насколько это будет безопасно… – начал подбирать он слова
– Для маленькой трусихи?
– Да.
– Абсолютно! Обещаю тебе, с ней ничего плохого не случится.
– Тогда замётано!
Ну, держись, Туманова!
POV Женечка
Автоматически подергивая себя за мочку уха, и периодически скользя взглядом по верхней дуге вправо (а в право по психокинетике взгляда— это «фантазирование»), Зорин сочинял на ходу сказку про внезапную болезнь Ольги, успокаивая наивную Танюшку, верящую каждому его слову.
Засранец!
Представление ведь явно для меня. Мог бы вытянуть её и сказать наедине правду, а не заставлять зря волноваться. Юрка явно подыгрывая, подхватил Танюшку за талию и потянул на выход, что-то нашептывая ей на ушко.
Ладно… - мстительно прищурилась я.
Я хотела эту фотосессию! А еще было обидно за Ольгу. Я не знаю, каким образом он нагнул её, но я-то чувствовала, что ей хотелось - хотелось даже еще больше чем мне.
– Итак, какие планы на сегодня? – Дэн был похож на кота, которому светила огромная миска сметаны.
Только что не мурлыкал….
Забавный!
Мне захотелось сорвать с него эту уверенность и скушать то, что под ней. И я не стала отказывать себе в удовольствии. Хоть какая-то моральная компенсация, раз я лишена основного блюда на сегодня.
Сделав к нему навстречу несколько решительных шагов, я почувствовала физически, как продавила что-то типа кокона и оказалась внутри. Его уверенность тут же сменилась смятением и кадык нервно дернулся. Одновременно на меня навалилась какая-то странная необъяснимая нега. Меня завораживал его запах. Такой чужой, резкий, но притягательный. Я ощущала себя сталкером, высадившемся на манящей, но, возможно, опасной и неприспособленной для жизни планете.
Его взгляд был слепым, а веки - тяжелыми. Меня окатывало то резким беспокойством и неуверенностью, то тем самым знакомым ощущением разрывающей грудь власти, которое я испытывала несколько раз с Олегом, когда его накрывало спейсами.
Беспокойство вдруг показалось мне лишним, и я решила немного фрустрировать свой «десерт», чтобы он полностью лёг под меня и позволил насладиться своими чистыми ощущениями.
– Хочешь? – шепнула ему я, теряя от удовольствия голос и практически кончая от того как его порвало, от этого.
– Что? – шепнул он, гася стон и пытаясь все еще держать себя под контролем.
Это лишнее… я сама… буду держать тебя...
Срывая последние остатки брони, я положила руку на его колотящееся сердце, кайфуя от эмоций и демонстрируя ему, что вижу, что с ним происходит на самом деле. Расслабившись, я наслаждалась вливающимся в меня удовольствием и властью над ним.
Раздавшийся звонок телефона вырвал меня из нашей пьянящей интимочки.
Папа…
Отвечая на звонок, я ушла в кухню, чтобы поговори наедине.
Заканчивая разговор, я почувствовала как какое-то странное - раздражающее и болезненное ощущение давит на меня, и настроение стало тоскливым. Договорившись о встречи и быстро попрощавшись, я в недоумении развернулась, прислушиваясь к себе.
– Чёрт!
– дернулась я от неожиданности.
Вот нахальное создание!
Зорин, усевшись у косяка, сверлил меня тяжелым взглядом.
– Ты опять подслушивал! – возмутилась я.
Но его эмоции прошили меня, в животе свело болевыми спазмами, сбивая мой боевой настрой.
Эмпатия — палка о двух концах. Ешь удовольствия окружающих, давись и болью.
Я знаю это ощущение…
– КТО? – процедил он.
Кто? Я быстро прокрутила в голове разговор с отцом, и на меня обрушилось понимание происходящего.
Млять…
Да из какой логики его требование ответа?!?
– психанула я.
Но загибаться дальше от его совершенно неуместной боли мне не улыбалось, и я тоскливо сдалась.
– Папа.
– Б**ть… напугала меня… – со стоном закрыл он глаза.
Я растеряно стояла, наблюдая за его расслабленной улыбочкой и покачиваясь от растворяющего все вокруг облегчения.
Нахал улыбался так, словно выиграл, глядя на меня неадекватным, но довольным взглядом.