Kizumonogatari
Шрифт:
– Арараги-кун, ты не сможешь снова стать человеком, но ты будешь очень близок к этому. Ты станешь вампироподобным псевдочеловеком. Кое-какие особенности вампира у тебя останутся, поэтому тебя нельзя будет назвать настоящим человеком, но ты будешь невероятно далек от вампира и очень близок к человеку. Естественно, ты будешь полностью отличаться от полувампира и станешь довольно приемлемой сущностью. Тебе пойдет.
– М-мне пойдет, говоришь…
– Разумеется, ты также будешь не в состоянии питаться людьми, несмотря на то, как сильно проголодаешься. Однако… в таком случае Хеартандерблейд
– Тогда…
Вмешалась Ханекава.
– Другими словами, мы, люди…
– Да. Откажетесь от уничтожения опасного вампира. Откажетесь от полного уничтожения Убийцы Кайи, железнокровного, теплокровного, хладнокровного вампира, а также ее подчиненного. Если она потеряет так много сил, такие парни, как Драматург и Эпизод, даже не смогут заметить ее. То есть, риск останется. Опасность того, что Хеартандерблейд и Арараги-кун смогут превратиться в вампиров и начать поедать людей останется, и ее нельзя будет сбрасывать со счетов…
Если я так поступлю…
Никто не будет счастлив.
Ничье желание не будет исполнено.
Киссшот не умрет.
Я не стану человеком.
Оба вампира останутся в живых.
– Не шути со мной, сопляк! – закричала Киссшот.
Она подняла голос.
Я уже выпил половину ее крови, поэтому она не может двигаться. Единственное, что она в состоянии сделать, это закричать.
– Что, черт возьми, сопляк, не проживший и десятой доли моей жизни, может знать?! Не говори глупостей, я не хочу жить в этих условиях! Есть предел даже низости! Я не хочу жить в позоре! Я должна здесь умереть! Наконец-то я нашла место для смерти! Я умру ради моего слуги! Позволь мне умереть ради моего слуги! Убей меня, убей меня, поспеши и убей меня! Я не хочу жить!
– Вот почему ты тоже не будешь счастлива. Твое желание не будет исполнено. Хотя тем, кто примет решение, будет Арараги-кун. Все так, как и сказала староста-тян.
– Слуга!
Словно решив, что с Ошино больше не имеет смысла разговаривать, Киссшот посмотрела на меня.
– Как я уже сказала, не слушай болтовню этого сопляка. Я не хочу жить.
– Плевать, я…
Без колебаний, я сделал выбор.
Несомненно, это моя обязанность.
Я хорошо обдумал все последствия и произнес:
– Я хочу, чтобы ты жила.
– …
Я…
Нежно погладил ее волосы.
Ее золотые волосы.
Ее мягкие и шелковистые волосы.
Да.
Это, несомненно, жест повиновения.
– Я скажу эти слова не единожды, я преклоню перед тобой голову, словно слуга, любое количество раз. Поэтому не пытайся спокойно умереть, а живи неудобной жизнью ради меня. Не ищи себе место для смерти, ищи место для жизни.
Лицо Киссшот выражало крайнее отчаяние.
Однако она не может двигаться.
Она не может даже бороться.
Она в слезах…
Ее слезы были похожи на кровь, она просто умоляла.
– Я
– Извини, Киссшот.
Я назвал ее по имени.
Возможно, я больше никогда не буду ее так называть.
– Я не буду тебе помогать.
Так и закончились мои весенние каникулы.
Эти каникулы были словно ад.
И вот мои последние весенние каникулы в качестве ученика высшей школы с плохим и трагичным концом, в котором никто не стал счастливым и никто не получил спасения, подошли к концу.
018
Послесловие.
Или лучше сказать, описание последовавших событий.
На следующий день, после долгого перерыва я был сброшен с кровати своими сестрами, Карен и Цукихи, и отправился в школу. Старший брат вернулся домой из двухнедельного путешествия в поисках себя, а родители даже ничего не сказали, только сестры громко рассмеялись. Поскольку я и сам полагал, что мои действия нельзя описать словами, над ними можно только посмеяться, то просто с ними согласился.
В любом случае, сегодня начинается новый семестр.
Я поехал в школу на велосипеде. Я не садился на него целых две недели. Не думаю, что можно забыть, как ездить на велосипеде, если ты всего лишь побывал в аду.
Прибытие.
В спортзале вывесили списки классов.
– Ого.
Случилось чудо. Наши с Ханекавой имена на одной доске. Вообще-то, чудо слишком громкое слово для этого события, но мое настроение немного приподнялось. Я не испытывал такого чувства во время смены классов в прошлом году. Не знаю, как правильно назвать это ощущение, но, в любом случае, просто замечательно, что мы в одном классе.
В толпе учеников я заметил Ханекаву и позвал ее. Таких идеальных девушек даже в Высшей школе Наоэцу было мало, поэтому я заметил ее сразу же.
Она поменяла прическу.
Точнее говоря, она всего лишь вместо одной заплела две косички, но лишь благодаря этому ее образ кардинально изменился.
– О, боже, это же Арараги-кун, я-ху.
Ханекава выглядела усталой.
Ее плечи поникли, а сама она была так расстроена, что даже ссутулилась.
Никто и никогда не был так подавлен из-за начала нового семестра.
– Что случилось, Ханекава-сан?
Что бы это могло быть?
Ей не по душе, что мы оказались в одном классе?
Меня обуяла мания преследования, но, похоже, дело не в этом.
– Ах.
Ханекава потянула меня за рукав и вывела из спортзала. Как я и думал, мы отошли туда, где смогли спокойно поговорить.
– Я забыла бюстгальтер в хранилище! – простонала она.
– Ага.
– Сейчас его уже, наверное, обнаружили…
Мы хотели полностью закончить уборку спортплощадки в пределах наших возможностей. Но мы ничего не смогли поделать с железной дверью, которая сморщилась и разлетелась под воздействием взгляда вампира, словно алюминиевая фольга, поэтому мы оставили все, как есть и пошли домой. Еще никто не ходил к хранилищу инвентаря, но поскольку дверь полностью исчезла, по этому поводу поднимется большой шум. Естественно, территорию вокруг склада тщательно обыщут.